Пипец Котёнку!

Глава 2

Быстро соображаю, как не быть избитым. Потому что, как ни крути, тело слабое, маны мало. Ярослав никогда не занимался спортом и уж тем более боевыми искусствами. Магией по понятным причинам тоже. Его интересы ограничивались чтением и шахматами…

Создать печать Обороны не получается. Наложить по две-три печати Гранита на предплечья, чтобы блокировать удары, тоже не выйдет. Энергии не хватит. Придётся танцевать. Но начнем с дальнобойных печатей:

— НАЗАД!

Ужас работает, в этом я уже убедился. Не так, как в старом мире, само собой. Иначе сопляки уже пали бы ниц и умоляли о пощаде.

А так приходится выбрать одну цель, чтоб не рассеивать эффект. Выбираю белобрысого, ведь он и так уже надломлен. Кстати, его зовут Данил, подсказывает память вместилища.

И Данил повторно попадает под действие печати Ужаса. Резко останавливается, бросает палку. Губы дрожат, лицо бледнеет.

— Может, не надо⁈ — кричит он своим. — Увидят же!

А ведь, и правда, столько окон. Но ослеплённый яростью Тарас и шепелявый толстяк Игорь не думают об этом.

Они явно в бешенстве от того, что покорный мальчик для битья, жалкий Котёнок посмел на них напасть. И желают отомстить.

Жду, когда подростки приблизятся. Держу перед глазами мыслеформу печати Ментального удара. Как только между мной и противниками остаётся несколько шагов, применяю.

Бум! Шепелявый катится кубарем, и, кажется, я слышу хруст костей. Что-то сломал, бедолага, да ещё и сознание потерял. Правильно, его астральное тело не готово к прямому Ментальному удару.

— Су-ука!

Тарас бьёт палкой. Ухожу в сторону. Пытаюсь сотворить печать Гранита — маны не хватает. Отбегаю, увлекая Тараса за собой, скачу и уворачиваюсь от мелькающей палки.

Оказавшись возле Игоря, пинаю его в жирный бок. Просто так, захотелось. Резко пригибаюсь, снова избегая удара. Подбираю бревно и бью снизу вверх.

Тарас отпрыгивает, скалится, выставляя свои огромные передние зубы на обозрение. В них бы печатью Громового Молота вдарить, но маны точно не хватит. Да и печать не смогу создать.

— Ты чего, Котёнок⁈ Совсем охренел⁈ Забыл своё место⁈ — орёт Тарас, брызгая слюной.

— Издевательства кончились, — спокойно отвечаю. — И я прощу тебе прошлое, креветка, если ты встанешь на колени и признаешь меня своим владыкой.

— Крыша поехала⁈ Конец тебе! — надрывая глотку, вопит недоносок. — А ты чего встал, Данил! Бей его!

Бросаю взгляд на белобрысого. Тот нехотя поднимает палку и даже двигается в нашу сторону, но медленно, через силу.

Возвращаюсь к Тарасу. Бросаю в него бревно, следом бросаюсь сам. Получаю палкой по плечу, которое едва успел поднять, защитив лицо. Больно, но терплю. Создаю печать Гранита на правом кулаке.

Бью левой в голову, а правой — в корпус. Рёбра Тараса должны были смяться, превратиться в крошку. Но кулак натыкается на невидимую защиту, и печать распадается. В запястье вспыхивает боль.

Отступаю, а Тарас кривится в ухмылке.

— Что, Котёнок? Думал, голым кулаком Рубаху пробьешь⁈

Быстро лезу в память Ярослава, чтоб понять, о какой рубашке речь. Имеется в виду духовная броня, а Рубаха — её низший уровень. Но голым кулаком и правда не пробьёшь, да и палкой тоже. Даже печать Гранита не справилась.

Вот это да. По крайней мере, в области защиты местная магия весьма неплоха. Не нужны печати, не нужны заклятия. Просто мысленно активируешь доспех. Примерно, как эгриаль, только без внешней энергетической сущности.

Отлично. Надо будет научиться создавать такую броню.

Думаю об этом, продолжая увиливать от ударов палкой. Несколько пропускаю — к счастью, по рукам и телу, голова невредима. Подключается Данил, и танец моментально усложняется. Впрочем, белобрысый всё ещё под действием Ужаса, поэтому действует медленно, с опаской.

Создаю печать Исцеления, привожу запястье в порядок. Дышать становится тяжело, голова опять кружится. В правом боку начинает колоть. Получаю ещё пару крепких ударов. Что за жалкое тело мне досталось!

Тарас устаёт гоняться за мной. Кидается вперёд, хватает за рукав. Пытаюсь вырваться — не выходит, только ткань трещит. Парень ставит мне подножку и роняет на землю.

— Топчи его! — орёт Данилу.

Вот уж нет. Не получится.

Пока мы танцевали, я успел оценить Рубаху Тараса. Доспех действительно крепкий для низкого уровня. С моими нынешними силами придётся постараться, чтоб его сломать. Но слабых мест у доспеха предостаточно.

Главное — он покрывает только тело, руки до локтей и ноги до колен. Остальное без защиты.

Этим я пользуюсь. Успел скопить немного маны после Исцеления. Творю печать Гранита, размещаю на подошве туфли и пинаю Тараса в голень.

Хрусть! Нога несчастного подламывается, и он с криком падает на траву. Занёсший было палку Данил прикусывает бледную губу и смотрит то на меня, то на вопящего Тараса.

— Не смей, — рычу.

Без всякой печати, просто приказываю, и Данил слушается. Потому что дважды испытал на себе Ужас. Ещё хотя бы до вечера точно будет трепетать от звуков моего голоса.

Встаю, хватаю Тараса одной рукой за воротник, другой за волосы и тащу к забору. Невысокий каменный заборчик, окружающий двор жилого корпуса.

— А… што? Што шлушилошь? — Игорь приходит в себя и приподнимается.

Едва понимаю, что он имеет в виду. Да и плевать. Тащу Тараса. Тяжёлый, гнида. Но всю ману, поступающую в тело, я сейчас отправляю в мышцы. Поэтому даже слабый Котёнок справляется.

— Отпусти его! — почти пищит белобрысый, но с места не двигается.

— Заткнись, — говорю, не оборачиваясь. — И палку брось!

Судя по шелесту травы, Данил послушался.

— Откуда у тебя такие силы⁈ — орёт Тарас, пытаясь упираться. — Ты же пустой!

«Пустой» значит бесталанный. Тот, кто не умеет поглощать ману и пользоваться ей. Таким был Ярослав Котов до того, как я занял его тело. Но теперь-то всё изменилось.

— Слушай внимательно, — говорю, когда вместе с моим другом Тарасом добираемся до забора. — Больше! Никогда! Не смей! Ко мне! Приближаться! Червь!

С каждым словом бью его лицом о каменный забор. Трещит сломанный нос, сдирается кожа со лба и скул. Тарас орёт разбитыми губами и пробует сопротивляться. Но моей маны хватает, а духовной защиты головы у него нет. Так что бац, бац, бац!

Крики сменяет скулёж. По лицу Тараса текут кровавые сопли и слёзы.

— Котенок, хватит! — в панике кричит Данил. — Ярослав! Ярик!