Пипец Котёнку!

Ставлю защиту, и новая атака Фредрика разбивается о незримый купол. Но мне стоит немалых усилий выдержать этот удар. Источник силы вздрагивает, по груди расплывается холод. А такого я не чувствовал много лет.

Затягивать нельзя. Фредрик и правда слишком силен, особенно с эгриалем.

— Лукас, приди в себя. Силати, как ты?

— В порядке, мастер, — голос девушки дрожит, но меч она держит крепко. Правда, сталь сейчас бесполезна.

— Половину маны в защиту. Остальное — мне.

Вместе с печатью Обороны действует печать Тишины. Лучший ученик нас не слышит, и мы не слышим его. Фредрик мечется вокруг купола, нанося один беззвучный удар за другим, и я чувствую, что каждый из них может стать последним.

— Я применю печать Абсолюта. От Фредрика не останется даже пыли. Но мне нужна ваша помощь — я много энергии потратил на тот пламенный вихрь. Лукас, ты готов?

— Да, мастер, — стискивает зубы тот.

— Силати?

— Да!

Бросаю мимолётный взгляд на тела павших. Обида и боль встают комом в горле. Я не верю, что их больше нет, не верю, что их убил Фредрик. Своих друзей… моих учеников, которых я воспитывал с раннего детства…

Скрепя сердце, отворачиваюсь. Чувствую, как печать Обороны становится крепче благодаря мане учеников. Мои пальцы мелькают в воздухе, создавая сложный, запутанный рисунок. Печать Абсолюта — сильнейшая из всех. Она способна не то что убить человека, а уничтожить целый мир. Но не уверен, что любая другая магия способна пробить доспех эгриаля. Не говоря уж о том, что Фредрик наверняка…

В пояснице вспыхивает резкая, острая боль. Я невольно вскрикиваю, падая на одно колено. Недоделанная печать Абсолюта распадается, следом рушится печать Обороны.

— Что!.. — раздается крик Лукаса и тут же тонет в кровавом бульканье.

Успеваю обернуться, чтобы увидеть, как Силати снова заносит меч. Моё тело не пробить обычной сталью, но эта — зачарованная. Брызжет кровь, застилая взор. От виска до подбородка пролегает пылающая борозда, и я падаю на спину.

Сквозь багряную темноту вижу сияние мечей Фредрика.

— Молодец, малышка, — говорит он.

— Это было несложно, — негромко отзывается Силати.

Оказывается, я и впрямь недальновидный. Не смог увидеть заговор, творящийся прямо под носом.

— Где Камни Мироздания, старик? — клинок эгриаля прижимается к моему подбородку.

Чувствую, как оплавляется борода, и как энергетический клинок понемногу погружается в меня — но не в бренную плоть, а прямо в астральное тело.

Сплёвываю кровь и отвечаю:

— Ты их не получишь.

— Убей его, пока не исцелился, — говорит Силати. — Найдём их сами.

— Не найдёте, — ухмыляюсь через боль. — А рано или поздно я вернусь и уничтожу вас. Слышите⁈ Я ВЕРНУСЬ! И УНИЧТОЖУ!

Добавляю в голос трёхкратную печать Ужаса и слышу, как Силати издаёт невольный панический крик и заходится в рыданиях. Фредрик остается невозмутим.

Всё-таки я хорошо его обучил.

— Это вряд ли, — хмыкает мой лучший ученик и наносит удар.

И вот теперь я — уже не я, а сирота по имени Ярослав Алексеевич Котов.

Смогу ли я вернуться в родной мир и отомстить? Понятия не имею. Я вообще не знаю, где оказался. Моя душа вроде цела, воспоминания, кажется, на месте. Но вот магическая сила потеряна. Интересно, что насчёт Камней Мироздания?

Оглядываюсь по сторонам и нахожу уютные кустики. Нет-нет, не чтобы облегчиться. Надо сосредоточиться и погрузиться вглубь себя.

С кряхтением пытаюсь сесть в позу лотоса. Мышцы Ярослава офигеть какие негибкие. В итоге терплю неудачу и просто сажусь на землю, опёршись спиной на дерево. Закрываю глаза и выравниваю дыхание.

Моё духовное пространство — целый мир. Внутри него спрятаны сотни магических печатей, великие знания и несгибаемый стержень воли. А главное, там спрятаны пять Камней Мироздания…

Фредрик, мерзкий ублюдок! Ты никогда их не найдёшь, опарыш, потому что Камни спрятаны внутри моей души. И вместе со мной переместились в новое тело.

М-да… Правда, спрятаны они отлично. Очень глубоко в духовном пространстве, и каждый защищён тысячью печатей высокого ранга. В нынешнем состоянии у меня уйдут десятки лет на то, чтобы их достать.

Только я не собираюсь оставаться слабаком! Вы ещё увидите, кем я стану в новом мире.

Медленно возвращаясь из духовного пространства, нахожу какую-то непонятную, тонкую связь с иным измерением. Что это такое, интересно?

Следую за этой связью и вдруг оказываюсь в безграничном пространстве, где всё покрыто серым туманом. А передо мной спит рыжий кот. Гигантский. Нет, не так — ГИГАНТСКИЙ. Пушистая гора, сонное мурлыканье которой заставляет всё вокруг дрожать.

— Ничего себе, — вырывается у меня.

Котяра открывает один глаз и смотрит на меня. Потягивается, лениво зевает и садится. Наклоняет голову, разглядывая меня. Издаёт вопросительное: «Мур-р?» и тянется лапой.

Ой-ой. Кажется, меня приняли за нечто аппетитное.

— Стоп! — кричу, поднимая руки. — Не ешь меня, о царь котов!

Гигант останавливает лапу и наклоняет голову в другую сторону.

— Царь котов? Неплохо звучит, — говорит он и снова зевает, показывая мощные клыки. Причмокивает и продолжает: — Но вообще-то я просто Кот. Ты что здесь делаешь?

— Понятия не имею, — честно отвечаю я. — Изучал духовное пространство в новом теле, увидел связь и оказался тут.

— А-а. Понятно.

Котяра наклоняется ко мне и обнюхивает.

— Погоди, ты же Ярослав Котов.

— Нет. То есть, да. Я занял его тело. А ты-то кто такой?

— Бог, — говорит Кот. — Твой бог, вообще-то, раз ты носишь фамилию Котов.

— Предлагаешь упасть на колени и молиться?

— Если хочешь. Я не против.

Кот как будто пожимает плечами и вдруг резко начинает вылизываться. Потом так же внезапно останавливается, высунув кончик языка, и смотрит на меня:

— Ты хотел чего-то?

— Да-а… — тяну я. — Нет. Не знаю. Честно говоря, я немного растерян. Новое тело, новый мир, ещё и пушистый бог… Ты не против, что я занял место Ярослава?

— Не-а. От него всё равно толку не было. Ты, это, если надумаешь стать сильнее — буду рад. Мне энергия не помешает. Отблагодарю, — Кот зевает. — Ну давай, иди отсюда. А то я не выспался.

Какой флегматичный бог. Надо полагать, я не единственный его последователь, раз он так попустительски относится к тому, что я занял тело.

Пушистый укладывается поудобнее и закрывает глаза. Потом открывает один и смотрит на меня:

— Ну, чего ещё?

— Может, расскажешь мне немного об этом мире?