Страница 70 из 76
На моё появление никто из школьников не отреагировал: парни и девицы лишь изредка задевали меня равнодушными взглядами. Из одноклассников я разглядел в толпе Наташу Кравцову (она не видела меня — общалась с десятиклассницами из второй школы) и Лидочку Сергееву с подружками (меня от них заслонила большая группа девятиклассниц). Долговязую фигуру Васи Громова я не заметил, хотя Василий часто посещал субботние танцы (он сам об этом говорил). Я посмотрел на часы — до начала работы танцзала оставалось ждать четверть часа. Раньше заветную дверь не открывали. Хотя я уже слышал, что из-за неё доносились звуки музыки — парни из ВИА Рокотова «разминались» и проверяли работу музыкальных инструментов.
Вчера я не уточнил у Рокота, как попаду на сцену: позабыл об этом «рабочем» моменте. А сегодня не вспомнил, где находился служебный вход. И поленился втолковывать стоявшей у входа хмурой билетёрше о том, что пришёл в ДК не развлекаться, а работать. Терпеливо отстоял очередь и «отстегнул» пятьдесят копеек за вход. Прошёлся в направлении (прикрытых тяжёлыми на вид шторами) окон — встал на свободное пространство между группой школьников и шумной ватагой ПТУшников. Сообразил, что я единственный «одиночка» в фойе. Юноши и девчонки дожидались двадцати часов, разбившись на группы (поодиночке сюда не приходили). И даже билетёрша стояла у входа не одна, а в компании сутулого усатого дружинника.
Я поправил подвёрнутые рукава рубашки (подвернул их до локтей), наблюдал за своими будущими слушателями (всё больше поглядывал на слушательниц). И сожалел о том, что не выступлю во «вторую смену» работы танцзала — перед взрослой аудиторией. «Вот там бы я развернулся, — промелькнула мысль. — Возможно, и ушёл бы отсюда не один, а в компании симпатичной женщины. Наведался бы к ней домой, спел бы ей там несколько „персональных“ серенад». Я вздохнул. Погрузился в фантазии, путешествовал взглядом по голым ногам школьниц, изредка посматривал на циферблат больших настенных часов, каждый раз громким щелчком отмечавших завершение очередной минуты (и приближение начала танцевального вечера).
Я простоял без движения до того момента, когда большая стрелка на часах встала на отметку под цифрой двенадцать. А потом вздрогнул и заморгал, отгоняя видения и фантазии. Шум голосов в фойе Дворца культуры к тому моменту достиг пика. Сразу же после очередного щелчка стрелки в запертые двери зала заколотили девичьи кулаки (и даже туфельки). Раздались возмущённые визгливые женские крики. Скучавшие до этой минуты милиционеры и дружинники завертели головами, выискивая среди школьников нарушителей порядка. Но в толпу девиц они не сунулись — ограничились грозными окриками… на которые школьницы не обратили внимания: они уже буквально ломились в запертые двери, словно штурмовавшие Зимний дворец революционеры.
Громкий щелчок дверных запоров прозвучал, будто третий звонок в театре. Девицы отпрянули от створок. Их крики, словно по волшебству, сменили тональность: возмущение и негодование уступили место радостному предвкушению. Двери распахнулись — неторопливо, чтобы даже самые медлительные уклонились от встречи с ними. Школьницы бурным речным потоком хлынули в полутёмный зал. Я поспешил за ними следом — опередил лениво переставлявших ноги парней. Увидел, что многие девчонки устремились не в центр зала и не к стенам (около которых традиционно стояли парни). Они направились ближе к освещённой прожекторами сцене, где готовился дать представление вокально-инструментальный ансамбль Сергея Рокотова.
Ещё с порога танцзала я заметил, что Бурый и Веник уже заняли свои места. Петя Курочкин наигрывал спокойную мелодию, Веня Любимов (словно нехотя) отбывал спокойный ритм. Чага топтался около микрофона: Боря Корчагин не иначе как собирался петь — даже размялся: исполнил традиционные «раз, раз». Рокот прохаживался с гитарой в руках (подобно метавшемуся по тесной клетке волку) — посматривал на ворвавшихся в зал поклонниц, будто высматривал знакомые лица. Девчонки замахали ему руками, прокричали приветствия — на лице Рокотова не дрогнул ни один мускул: парень даже не улыбнулся. Зато застывшая около ведущих на сцену ступеней Белла Корж недовольно скривила губы. Она тоже всматривалась в лица школьниц, точно запоминала поклонниц Сергея, чтобы потом им «всё припомнить». Именно Изабелла меня и заметила — она всплеснула руками.
Подружка Рокота схватила меня за рукав и потащила на сцену — я не сопротивлялся.
— Где ты бродишь⁈ — шипела она. — Просили же: не опаздывай!
Рокотов прикоснулся к струне гитары — будто изобразил бруксизм (зубной скрежет). Его голос не восстановился — заговорил Сергей шёпотом. Собравшиеся около сцены школьницы не услышали те фразы, которыми меня поприветствовал лидер ВИА (лишь заметили по его мимике, что Рокот вложил в свои слова много эмоций). Поэтому они всё ещё считали Рокотова культурным человеком. Я пожал плечами в ответ на его претензии. Сообщил, что не знал иного пути к сцене, иначе как через зал. Белла тут же указала мне на неприметную дверь около сцены — я развёл руками. Помахал рукой Курочкину и Любимову, поздоровался с бас-гитаристом (заметил, как Чага печально вздохнул). Белла успокоилась — и тоже поприветствовала мне поцелуем в щёку. Я принял у Бори Корчагина пост рядом со стойкой микрофона. И лишь тогда я посмотрел в танцевальный зал с возвышения сценического настила.
Прожектора светили мне в лицо, заставляли щурить глаза. Но в полумраке зала я всё же различал повёрнутые в мою сторону лица. Отметил, что помещение пока не заполнилось. Парни всё ещё выстраивались около стен. А запоздавшие девицы расталкивали конкуренток, спешили к сцене, рядом с которой почти не осталось свободного пространства. Из динамиков звучала музыка (старались Бурый и Веник). Она заглушала голоса школьников. Но я всё же различал отдельные выкрики — чаще всего обращённые к музыкантам ВИА. Услышал и несколько вопросительных возгласов в свой адрес. Видел, что группа девиц расспрашивала Беллу — та им что-то втолковывала, посматривала на меня и на Рокота. Заметил мелькнувшую в дверном проёме долговязую фигуру Руслана Петрова (не Васи Громова: Василий был поуже Русика в плечах). В первых рядах около сцены заметил Наташу Кравцову.