Тень Копья Оро

Глава 9

Заказав такси на десять двадцать, Глеб попытался связаться с Иванцовым, хотя до назначенного полковником времени было далековато. Браслет Шурыгина не отвечал. Когда «Рено» с «шашечками» подкатило к гостинице, и Ваала перед зеркалом наводила последние штрихи женской неотразимости, по метальному каналу вышел на связь Соалири. Герцог предложил выслать последний из пяти катеров «Тирату», чтобы тот невидимым призраком следовал за группой Быстрова на небольшой высоте и обеспечивал безопасность.

«Не стоит, господин Саолири, — отозвался Глеб. — Если агенты Милько прознали о нашем прибытии, они просто установят за нами слежку. У них нет причин вступать с нами в конфликт в центре города. А катер засечь они способны. Столь серьезное прикрытие с воздуха натолкнет их на мысли о серьезности нашей миссии. Вам нужно привлекать их особое внимание?».

«Внимание Милько нам не нужно. Как знаете, капитан, — ответил герцог. — Мы каждую секунду на связи. Имейте в виду: катер с десантом в ангаре и вылетит по первому требованию».

Мимо парка Мандельштама такси ехало невыносимо долго из-за пробки где-то впереди. Лиэри, выросший на пристианской пунктуальности, разволновался, что им не добраться к назначенному сроку. Ивала достала флакон с моа-моа, ослепительно улыбнулась офицеру и успокоила его, объяснением, что в понятиях господина Крулу «одиннадцать часов», означает не раньше одиннадцати, а там не будет прегрешением появиться и к вечеру.

Проехав по Комсомольскому проспекту, машина свернула на Вторую Фрунзенскую и остановилась в указанном Быстровым месте. Дальше они пошли пешком, не подозревая, что их на дальней дистанции цепко ведут агенты «Холодной Звезды», а в подъезде дома с прибежищем батурийца ожидает крайне неприятный сюрприз.

— Послушай, Глебушка, — сказала Ваала, замедлив шаг возле куста сирени, зелеными лапами нависавшего над аллеей. — У меня дурное предчувствие. Похожее было в этом… — она мотнула головой, разбрасывая светло-соломенные волосы и не в силах вспомнить город, — где мы столкнулись с чекистами.

— В Ростове, — догадался Быстров.

Галиянка обладала фантастическим чутьем на слежку и присутствие сотрудников спецслужб, проявлявших к ней интерес. В ее способностях землянин убеждался много раз, и много раз этот необъяснимый навык спасал им жизнь.

— Может быть люди полковника Иванцова вычисли нас по сигналу с моего браслета? — предположила она, бросая будто случайные, но очень внимательные взгляды на прохожих на тротуаре и детскую площадку. — Может такое быть?

— Исключено. Откуда у них аппаратура приема пир-волн? — отверг Быстров, выронив пачку сигарет и наклоняясь за ней так, чтобы видеть отрезок аллеи до поворота на Фрунзенскую.

— Тогда где-то рядом «Холодная Звезда». Все-таки не терпится свести с нами счеты за Ариетту, — Ивала подмигнула пристианцу и полушепотом добавила: — Не напрягайтесь, господин Лиэри. У вас вид, будто правую руку судорогой свело. Неужели вы думаете, таким образом удаться выхватить быстрее пистолет? — она слегка прихлопнула его по плечу и рассмеялась.

— Если вы считаете, что на встречу с Крулу можно опоздать, то разумнее для подстраховки вызвать катер с «Тирату», — отозвался пристианец. — И, госпожа Ваала, не подумайте, будто я трус. За годы службы во флоте я достаточно пережил: горел в изъеденном мьюронным пламенем крейсере, трижды участвовал в десантировании в самое пекло, с небольшой группой защищал аванпост от спецпехоты кохху. Знаете, что представляет пехота этих насекомых-убийц?

— Как трогательна ваша история! — галиянка хохотнула, внимательно поглядывая на парней возле мотоциклов. — А я полгода назад вместе с пехотой кохху брала резиденцию нынешней императрицы. И стреляла этой суке прямо в висок из парализатора. Правда пехота кохху была ненастоящей, и тот выстрел в дурную голову Ариетте, товарищ Быстров принял словно выстрел в собственное сердце. Так же, было? — она повернулась к капитану и сообщила: — Без шуток, мне не нравится та черная машина.

Глеб мельком взглянул на микроавтобус «Фольксваген» с тонированными стеклами: он стоял между вторым и третьим подъездом дома, где располагалась логово Крулу.

— Пойду первой, — сказала галиянка. — Вы на тридцать шагов сзади.

— Если в машине агенты милькорианцев, они не рискнут здесь напасть, — рассудил Быстров. — Это тебе не «Сосрт-Эрэль», где они полные хозяева. Наиболее удобный для них участок — подъезд дома.

— Я тоже так думаю, — галиянка ускорила шаг, двигаясь беззаботно словно девочка на веселой прогулке.

— Остановите ее. Мы не можем подставлять ее под удар первой, — сжимая кулак, произнес Лиэри. — Извините, капитан, это не по-мужски.

— Здесь имеет значения не половая принадлежность, а личные навыки, — отозвался Глеб, стараясь держать обозначенную Ивалой дистанцию. — Если случиться что-то неприятное, то у нее выжить шансов больше, чем у любого из нас.

Галиянка прошла мимо микроавтобуса, отметив, что за темными стеклами скрывается три силуэта и оттуда же доносится негромкий разговор. Если машина не была укреплена какими-нибудь милькорианскими хитростями, то мощный «Дроб-Ээйн-77» разнесет ее в клочки за три-четыре выстрела. Только вряд ли главная опасность находилась в ней: засада — если таковая была — вероятнее всего ждала в подъезде, а люди в черном микроавтобусе имели цель пресечь возможное отступление ее и Быстрова с Лиэри. Еще через десять шагов Ивала бросила короткий взгляд на широкоплечего мужчину, читавшего газету на лавочке. Галиянка старалась определить наличие у него оружия. Однако подозрительный субъект держал газету так, что невозможно было рассмотреть какая на нем одежда, кроме спортивных брюк. Он тоже посмотрел на незнакомку и улыбнулся, так как может улыбнуться мужчина роскошной даме, желая завязать знакомство.

— Не скажите, тридцать седьмая квартира в этом подъезде? — разыгрывая легкое смущение, спросила Ваала.

— Совершенно точно. И я в ней живу, — отозвался мужчина, пронзительно разглядывая ее.

— Так вы и есть Глеб Васильевич Быстров? — ожидая реакции на фамилию, Ивала подошла к нему почти вплотную.

— А по какому вопросу вам потребовался этот Быстров? — незнакомец игриво прищурился, более на его загорелом лице не отразилось никаких эмоций.