Страница 20 из 125
Быстров взял курс на скалы, все чаще поглядывая на указатель дистанции до преследователей. Вопреки ожиданиям Ваалы, землянин не стал сажать машину в удобной прорехе между скал, а повел ее низко над морем. Потом вдруг резко сбросил скорость и вошел в воду под острым углом.
— Васильевич, ты — псих, — констатировал Арканов, едва пережив испуг от удара о морские волны. — Знаешь ли, наша техника не предназначена для подводного плаванья.
— Почему же? Герметичная конструкция с независимым от среды приводом, — капитан «Тезея» еще снизил скорость и выровнял угол наклона. — Или я чего-то не понимаю? Агафон Аркадьевич, я, конечно, не знаток технических хитростей как ты, но в гиблых ситуациях иногда требуется простое решение. Забыть все инструкций и действовать на свой страх и риск. Ровно так, как ты поступил с энергетикой родного разведчика.
— Ты хотел сказать на наш страх и риск? — Ивала расхохоталась, ощупывая прозрачную поверхность, за которой струилась красная вода. — Утонуть ничем не хуже, чем вдребезги разбиться или сгореть в плазменном плевке. Но может быть, выживем, да как-нибудь вылезем.
— Выживем и вылезем. Нам бы только выйти на глубину. На простор, подальше от мелей и островов, — ответил Глеб, напряженно вглядываясь вперед и стараясь угадать рельеф дна в мутной воде.
Сверху и сбоку раздалось клокочущее ворчание, и флаер заметно качнуло.
— Плазмой пуляют, фашисты проклятые! — догадалась галиянка.
— Пусть пуляют, — Быстров с удовлетворением отметил, что вода впереди стала бледно-розовой, а вскоре прозрачной с легким оттенком бирюзы.
Флаер вынесло в открытое море, и теперь Глеб рискнул уйти на глубину и значительно увеличить скорость. Труднее всего было держать угол тяги двигателей и наклон непослушной машины: даже небольшое отклонение вверх, выбрасывало флаер на поверхность — делало его легкой мишенью, а малейшее отклонение вниз резко уводило машину на большую глубину с очевидной угрозой столкновения с дном. Оставаясь в напряжении, от которого устали, затекли руки, Быстров кое-как держал управление. Иногда крепкий пластик колпака ударялись небольшие рыбы, мгновенно превращаясь в красновато-серые кляксы, тут же уносимые водой. Эти столкновения на слишком большой для подводного плавания скорости, сотрясали корпус флаера словно попадания артиллерийских снарядов, и Арканов восклицал:
— Потише, Глебушка! Погубишь нас! Ну зачем ты так⁈
Орэлин долгое время сидел молча, перебирая худыми пальцами ремешок из кожи вегра. Потом глухим голосом спросил:
— Какие теперь планы, господин Быстров? Далеко ли мы сможем уйти морем?
— Думаю, их флаеры нас потеряли. Ведь с отключением бортовой автоматики перестает работать система навигации? — он на миг повернулся к пристианцу.
Тот кивнул.
— Значит, обычными средствами они нас выследить не могут, — продолжил Глеб. — Теперь они вызовут подкрепление, будут патрулировать над морем и берегом. Конечно, риск попасться им на глаза очень высок. Может быть, к нашим поискам привлекутся подводные корабли, и это будет совсем плохо, — он на минуту задумался, разминая правую руку. — Мой план таков: скорее добраться до юго-восточного транспортного коридора. Там мы выйдем на поверхность, смешаемся с тысячами других флаеров и, если повезет, доберемся до космопорта.
— А в космопорту, потирая от нетерпения руки, нас как раз будут ждать их «безопасники», — съязвила Ивала. — Знают они или нет, на чем мы прибыли на Присту, но в первую очередь они перекроют космопорты и попытаются не дать нам взлететь с планеты.
— Может быть, — мрачно ответил Глеб. — Но у нас нет другого выхода. На Присте укрытия не найти — нужно поскорее добраться до «Тезея».
— Вы не думали попросить помощи у герцога Ольгера? — спросил Орэлин. — Я знаю, все последние дни он был во дворце.
— Мы не можем связаться с ним — это сразу выдаст наши координаты, — отверг Арканов
— К тому же, герцог вряд ли пожелает помочь нам в столь гадкой ситуации. После известия об убийстве Олибрии, он наверняка за гранью отчаяния и не доверяет теперь никому, — мрачно произнес Быстров.