Оябун. Том 1

— Если мне понадобится поучиться вербовке, я вряд ли попрошу у вас совет. Успехов на этом поприще не особо заметно. Кроме того, я не собираюсь вас вербовать. Или покупать. Или заниматься подобной глупостью. Я — бизнесмен. У меня есть товар, у вас есть возможность обеспечить его транспортировку в нужное место. За это я готов платить. Покрывая возможные риски.

— При этом сразу пытаешься заходить с козырей… Кстати, можешь не стоять. На меня эти дурацкие техники манипуляции не действуют.

Достав из кармана леденец, медленно развернул обертку, положил конфету в рот и убрал фантик обратно. Помолчав, обронил:

— Во-первых, мне нет нужды заниматься манипуляциями. Я держу вас, господин Смит, за яйца. И знаю, что в будущем вы не станете меня любить. Не факт, что перестанете ненавидеть, но любить точно не будете… Во-вторых, я предпочитаю, когда мне говорят «вы». Японцы дикие формалисты. И даже когда кому-то разматывают кишки, делают это вежливо… Я ясно выражаюсь?

— Предельно… Значит, ВЫ предлагаете мне выбор. Или с позором в отставку, или ввязаться в какую-то мутную игру с непонятным финалом.

Если человек начинает выстраивать комбинации и пытается узнать детали, значит этот человек точно не скажет «нет». Очень обидно оказаться в сточной канаве без пенсии и медицинской страховки, если перед этим много лет считал себя особенным. А в тот же ДинКорп берут людей без угрозы судимости за военные преступления. Корпорации любят активы, которые способны приносить прибыль за счет старых связей и оставшихся друзей-приятелей в министерстве обороны и спецслужбах. Изгнанных с позором — в упор не замечают.

Хорошо. Господин Смит готов выслушать. Это дает мне шанс не просто побеседовать, а заключить сделку.

— Вы помните, чем развлекался сенатор Тауэр по приказу Рейгана?

— «Иран — контрас». Скандал с поставками вооружения.

— Совершенно верно. Ваша контора почти двадцать лет тому назад уже крутила схемы, на которых неплохо погрели руки все заинтересованные стороны. Поэтому я предлагаю выполнить что-то похожее.

— Я помню, чем это закончилось.

— Времена изменились. Те, кто в восемьдесят пятом размахивал флагами и орал про идеалы демократии, сейчас с легкостью подмахнули бумаги о начале «Несокрушимой свободы». Вы бомбите Афганистан, осуществляете интервенцию и тратите ракеты стоимостью сотни тысяч долларов за штуку для того, чтобы взорвать ишака, груженного мешком опийного мака. Тот же Локхид гребет золото, а простые парни вроде вас глотают пыль и ловят чужие пули… Я предлагаю чуть-чуть соптимизировать процесс… У вас есть связи. У вас есть люди, кто вам обязан. У вас есть возможность прокрутить через боссов простейшую схему. Самолет с военной базы Ю-Тапао в Таиланде взлетает и садится у соседей, в Лаосе. База Лонгтьенг. Берете груз, везете в Штаты. Военный борт, без досмотра. Там перебрасываете ящики ребятам с мексиканскими фамилиями, получаете мешки с наличными. Половину денег отстегиваете жулью из службы интендантов военного корпуса и везете обратно другие ящики с разным железом. Вторую половину наличных — оставляете себе… Мне не нужны навороченные стволы и новинки военной промышленности. Меня вполне устроят винтовки, которые собираются списать. И патроны к ним. И еще по мелочи.

— Это все пишется на камеру, после чего меня ждет пара пожизненных во Флоренсе, в Колорадо.

Знакомое место. Тюрьма максимально строгого режима. Одиночки, час в день прогулка за хорошее поведение. Выход оттуда — только вперед ногами. Многие сходят с ума еще до того, как отмотают там пару лет из бесконечных сроков.

Вздохнув, достаю еще один леденец. С сомнением разглядываю его, но прячу назад. Не тянет меня особо на сладкое.

— Боюсь, господин Смит, вы явно утратили блестящие аналитические способности, которыми так славились. На кой черт мне, человеку Инагава-кай, сдавать вас федералам?

— А зачем вы сдали моих информаторов?

— Паршивых информаторов, должен заметить. Сдал я их по одной причине — они падальщики, кто пытался работать на разведки Китая, Кореи, Вьетнама и США. Поэтому мне за выявленных шпионов власти оказывают услугу. Они не трясут ребят, кто продает таблетки на дискотеках и закрывают глаза на рестораны, в которых можно купить ящик-другой забористого пойла без сертификатов… Проблема сейчас у меня одна. У меня есть контракт в Лаосе и много белого порошка, который так любят американцы. И есть покупатели с грудой наличных, кто готов брать героин отличного качества напрямую от производителя… Афганистан производит около четырехсот тонн в год, плюс-минус. Я хочу добавить к этой полноводной реке тонну в месяц. Килограмм в лаборатории забирают за три тысячи долларов. На границе того же Афганистана ценник доползает до пяти тысяч. На улицах Нью-Йорка килограмм взлетает до полтинника. Там его мешают, фасуют и раздают торчкам. У меня груз готовы брать по тридцать пять. Пятерка — продавцам. Тридцать штук с каждого килограмма — чистая прибыль. Один рейс в месяц. Тридцать миллионов кэшем, который не засвечен у полиции или федералов. Пятнашка мне в виде оружия, техники и полезного барахла. Пятнашка вам. Двенадцать рейсов в год. Сто восемьдесят миллионов прибыли, от которой лично вы запросто отщипнете изрядную долю. Мало того, чтобы борт совсем пустой не болтался обратно, сможете добавить чего-то полезного. Химикаты или какое-нибудь снаряжение на перепродажу… И никаких дурацких сенаторов рядом.

На самом деле что-то похожее потом в Афганистане будут проворачивать друзья «Смита». В массовых количествах. ЦРУ станет одним из крупнейших поставщиков местного героина на американский рынок. Мои грузы — превратятся в каплю в море. Зато я успею на первой волне хапнуть железа, денег и завязать полезные связи в одном из наиболее опасных уголков планеты.

— Кто пустит американский военный борт в Лаос?

— Их вояки. Им на месте заплатят наркоторговцы. Вам нужно будет просто сгонять птичку на место, затем слетать домой и чуть позже — назад. Все.

— Гарантии?

— Мое слово. Прежде чем станете кривить презрительно губы, подумайте: кто я и кто вы.

Смит думал долго. Не удивлюсь, если он уже пристраивал собственные схемы к предложенному проекту. Наконец помотал головой:

— Даже если прикроемся от возможных проверок, меня просто так держать не будут. Нужно что-то еще здесь, на месте.