Страница 2 из 90
— Не подскажете, чем был обусловлен выбор? Я пытаюсь понять, что вы за человек. Для будущей беседы это важно.
Терпит. Видимо, очень ей нужно, раз поддерживает разговор. И, скорее всего, не ради себя старается.
— Его кандидатуру выбрал банк. Тогда у Промышленного очень сильно подгорало, как любит сейчас говорить молодежь. Я же помогала решать проблемы. Четыре месяца, практически круглосуточно. И два покушения от местных, кого подговорили конкуренты. Благо, японцев у соседей ненавидят, труда не составило. Сянцзян оба раза прикрыл меня. Ну и за время, проведенное вместе, я его неплохо узнала. Вернулась домой, посмотрела на окружающих меня мужчин и уехала в свой первый большой тур. Вместе с будущим мужем.
— В Ниппон вы отношения не оформляли, насколько мне известно.
— Да. Руки не дошли. Дома бывала наездами. Расписались в Сингапуре.
— И чем все закончилось?
— Когда Чо исполнилось четыре года, Сянцзян погиб. Мы были на подхвате у различных кланов наемников, брались за самые сложные задания с хорошей оплатой. Раз или два раза в год, на жизнь хватало.
Картинка вырисовывается. Ее не особо жаловали дома, мужа третировали в Китае за смелость жениться на чужачке из презираемой нации. Наверное, в самом деле сильное взаимное чувство было, раз не разбежались под столь жестким давлением.
— Последнее. Чем вызвано ваше возвращение?
— Моя дочь специалист по диверсионным операциям. Можно сказать, продолжила семейное дело. В последнем контракте перевозили радиоактивные материалы, о чем заказчик не предупредил. Облучилась. Когда появились первые симптомы, я обратилась к лучшим врачам. Диагноз — от четырех до шести месяцев. В случае интенсивного лечения возможно, выживет. Инвалидом. Хороших прогнозов никто не дает.
В Ниппон лучшие знатоки по радионуклидным проблемам, согласен. После атомных бомбежек именно абэноши постарались заняться главной проблемой. Куча наследственных болячек, часть народу умудряется до сих пор хватануть послевоенную дрянь.
— Вы обратились ко мне, чтобы я поговорил с наставником и вам нашли место в специализированной клиники. Это так?
— Совершенно верно. Сакамото-сан или подскажет, к кому стоит обратиться, или даст направление к ученикам. Возможно, выберет для новой программы.
— Новая программа ориентирована исключительно на абэноши. Сакамото-сэнсей не будет отрываться на другие задачи, пока не закончит эту.
Сильная женщина. Я чувствую, что мои слова ее потрясли. Дочь считываю куда слабее, та явно смирилась с ближайшими неприятностями и больше беспокоится за мать: типа, зачем пришли к непонятному мажору время терять.
— И последнее, Юкико-сан. Люди, кто вас рекомендовал, дали слово, что вы не из болтливых. Все, что так или иначе узнали, никогда не передаете третьей стороне. Могу я быть уверенным, что разговор останется исключительно между нами?
— Я не собираюсь рисковать заработанной репутацией, именем и честью ради каких-либо жареных фактов.
Обиделась. Но я настолько уже закопался во все японские заморочки, что меня подобного рода мелочами не пронять.
— Гомен-насаи, но я так и не получил однозначный ответ.
— Любая информация, которую вы мне передадите, останется между нами, — со вздохом отвечает гостья. Что и требовалось.
— Тогда я должен исправить ошибку, которую вы совершили во время поисков специалиста. Профессор Сакамото не лечил моего секретаря. Он проводил итоговую коррекцию и подсказывал варианты последующей общеукрепляющей терапии.
— И кто же тогда вам помогал?
— Я это сделал лично.
Поднимаю ладони над столом. На правой формирую небольшой шарик, сплетенный из зеленых, голубых и багровых полос. Внутри моя «мутировавшая молния» пуста, энергии потратил каплю. Но выглядит занятно — размером с грейпфрут, перебрасываю с одной руки на другую, заставляя распушить тонкие «волоски»-молнии. Затем ловлю на левую ладонь и гашу.
Юкико Сугахара сидит молча, задумчиво разглядывая меня, словно увидела впервые и не было никакого разговора. А вот у дочки глаза круглые. Забавно, у младшей Чо Сугахара черты лица ближе к китайцам, явно гены папы сказались. Но с таким ярко выраженным удивлением — абсолютный «тян». Не одни японки могут выглядеть симпатично в моменты, когда от мироздания по затылку прилетает. Хорошо, можно приступать к делу:
— Моя проблема очень простая. Я ищу людей, кто принесет кисэмон и будет служить клану. Вы — очень интересный актив, человека со столь отлично развитым чувством на неприятности и умением работать с информацией я раньше не видел. Поэтому могу предложить вам работу и решение проблем. А вот с дочерью пока не определился. Боевиков хороших у меня и так будет много. Не уверен, что она сможет отвоевать себе место в их рядах.
Воспитание в семье Сугахара на высоте. Стройная черноволосая девушка после моей тирады явно в состоянии легкого бешенства. Когда убивать еще не пойдет, но вот на ринге кости с удовольствием переломает. Но сидит молча, дышит ровно, мать не подставляет.
— Вы считаете, что диверсант высшего уровня для вас плохо подготовлен? — Юкико Сугахара контролирует лицо, но я успеваю ощутить слабую волну обиды за наследницу.
— Мы можем это проверить. Внизу маленький спортивный зал. Поспаррингуем. Я даже готов сделать скидку на общее плохое состояние организма.
Дочка все же не выдержала:
— Я в отличной форме! Мои проблемы начнут беспокоить только через полгода.
— Тогда можно размяться. Зарядку я с утра делал, а вот по ребрам пока никому не бил… Сможешь произвести на меня впечатление, продолжим разговор насчет деталей контракта. Не сможешь — буду думать…
Гостей проводили через час. Масаюки устроился за стойкой с огромной чайной чашкой, рядом примостился Нобору Окамото. Осторожно пихнув в бок приятеля, водитель спросил:
— А что это сейчас было? Я думал, господин дурочку убьет.
— Не, Тэкеши-сан проверял, насколько полукровка хорошо драться умеет.
— Да? Но почему-то прилетало только ей.
— Согласен. Чуть-чуть не рассчитала силы. Хотя один на один и тебя, и меня смогла бы несколько раз достать. Быстрая и резкая… И умная. Когда ее скрутили третий раз, прекратила поединок.
— И куда ее пристроим? Пиво раздавать?
Отпив глоток обжигающего пахучего напитка, телохранитель наклонился и объяснил: