Не бойся любить

– Спасибо, что отпускаешь. Стоп, мне ведь и не нужно твоё разрешение, поэтому, да! Пожалуй, пойду! – она развернулась, чтобы уйти.

– Кто тебе это сказал?

– Что прости? – Эва снова обернулась к парню, который стоял и нагло ухмылялся.

– С этого момента, все, что бы ты ни хотела сделать, будет только с моего разрешения. – Остина забавляло её удивление, а ещё, он просто обожал, злить и смущать Эву. Ему действительно не хватало этого, все два года пока они ни виделись, хотя, у него была своего рода отдушина.

– Ты совсем поехал? Почему это я, должна спрашивать что-то у тебя?

– Мне действительно нужно напоминать? – он подошёл ближе.

– Уж будь любезен.

– Ты ведь была и осталась, моя любимая… – Эва округлила глаза, сердцебиение неожиданно участилось – игрушка! – закончил он. – Ты моя любимая игрушка, которая теперь круглосуточно в моём распоряжении.

– Да пошёл ты Уокер! – процедила Эва, чувствуя как жар приливает к лицу. Развернувшись, хотела уйти, но он, схватив за руку и развернув к себе, тут же прижал к двери. Правую руку поднял над головой, сплетя при этом пальцы. Грудь Эвы упёрлась в мышцы Остина, она ощутила горячее дыхание на своих губах, взгляды встретились, ноги предательски подкосились. Она сжимала его пальцы, пытаясь сделать больно, но, похоже, все усилия были напрасны. Ухмыльнувшись одним уголком губ, свободной рукой скользнул под футболку, заставляя выгнуться на встречу. Голова закружилась, сердце начало стучать где-то в горле. Чувствуя ладонь на спине, внезапно ощутила, как внизу живота начинает затягиваться узел желания. Неожиданно его губы стали слишком притягательны. Дыхание участилось, когда, он одним движение расстегнул застёжку на бюстгальтере. Соски тут же начало покалывать, он явно ощутил, как они стали твёрдыми. Эва не могла понять, что это? Почему Остин Уокер вызывает такие ощущения и что всё это для него самого? Очередной розыгрыш? Издевательство? Или что-то другое. Смотря ему в глаза, на миг подумала о том, что видит в них желания. Словно он сдерживает себя, сам боится зайти слишком далеко. – Отпусти меня…– она хотела прокричать это ему в лицо, но получилось лишь прошептать. Голос словно отняли, глаза предательски защипало, подбородок задрожал.

– Ты же помнишь? – спросил он так же шепотом, – Я, и только я могу делать с тобой всё что захочу. – Эва поняла, он напоминает о том, что произошло в третьей аудитории. Злость перекрыла остальные чувства. Оцепенение спало, то, что она испытала в тот момент и продолжала переживать до сих пор, всё это из-за него. Сделав выпад, постаралась ударить в самое чувствительное место, но он явно ожидал этого и легко увернулся. – Ни будь такой предсказуемой. – Остин держал её в своих руках. Нежность кожи, то, как отвердели её соски, прерывистое дыхание, дрожь её тела, всё это говорило о том, что она отзывается на его прикосновения, и он не мог, не хотел отпускать. Напротив, хотел зайти дальше. Алые, чуть пухлые губы, так и манили. В штанах стало тесно, сейчас, словно сбывался один из его снов.

Заметив, что он опустил взгляд на губы, отвернулась. От мысли, что он попытается поцеловать, начала накрывать паника.

– Лучше отпусти, – процедила она снова.

– А не то… – Остин склонился почти вплотную, именно это и было нужно, парень не успел договорить, Эва врезала единственным, что было свободно – головой, и попала точно в цель. Он сразу отпустил, зажимая нос. Глаза наполнились слезами и удивлением, такого он явно не ожидал, но этого было мало. Желая отомстить и унизить его, так же как и он её, подошла и дала коленом в пах. Остин упал на пол и, свернувшись в позу эмбриона, старался не закричать. Присев перед ним на корточки, Эва посмотрела парню в глаза.

– Попробуешь сделать так ещё раз, и ты труп! Я уже не та девчонка, над которой ты издевался. Располагайся, – сказав это, довольная собой, вышла из комнаты.

***

– Твою мать! – прохрипел Остин, зажимая места, которые разрывались от боли. – Это точно, ты уже другая – он закашлялся и рассмеялся – но так даже интереснее.

В кармане завибрировал телефон, достав его, щурясь от боли, прочёл сообщение:

"С возвращением! Мы решили собраться нашей компанией, отметить твой приезд. Подъезжай к девяти на наше старое место. Думаю, тебя там ещё помнят и пропустят без проблем. Страшно хочется тебя увидеть. Люблю"

Стерев сообщение, подумал о том, что надо бы и этот номер занести в чёрный список. Аманда явно не желала понимать слово "нет", однако, с друзьями встретиться ему хотелось, особенно с Майком. Несмотря на то, что он "украл", хоть и не осознано, его первую любовь, Майк, был его лучшим другом, и через многое им пришлось пройти вместе. Если бы не одно "НО" – Остин бы не вылетел из команды. Не пришлось бы уезжать из Лос-Анджелеса, оставляя надежды, мечты и друзей.

"Интересно, а она его уже забыла?" – подумал он, и в памяти вспыхнули моменты, когда Эва приходила на игру, но смотрела только на Майка. Не вешалась, ни старалась заговорить или передать через третьих лиц глупую записку, как это делали её подруги, она просто смотрела, и его (Остина) это злило. Тогда он прекращал мыслить здраво и начинал делать то, за что она и возненавидела его: "Зато я перестал быть для неё невидимкой!" – горькая усмешка, и снова мычание от боли, которая всё никак не проходила. Боль, которую способна причинить только она. Да, прошло много времени, и он пытался, искренне пытался выбросить её из головы. Встречался с другими, убеждал себя, в том, что вся это подростковая любовь прошла, но стоило увидеть её, словно лавина чувств накрывала с головой. Восемь лет, прошло уже целых восемь лет, а чувства с годами только крепли. "Первая любовь – не забывается" – сказал какой-то классик, и Остин точно знал, она не просто не забывается, она и ни проходит.

Глава 3

Забежав в свою комнату и закрыв за собой дверь, сползла по ней на пол. Запустив пальцы в волосы, с шумом втянула воздух. Подбородок задрожал, из глаз брызнули слёзы. В грудь словно вогнали огромный гвоздь, из-за чего трудно дышать. Да, из его комнаты ушла с победным видом, но сейчас, перед глазами снова был он. Его ухмылка, наглый взгляд, на коже до сих пор чувствовались прикосновения его рук, а в ушах звучало: «Ты моя любимая игрушка, которая теперь круглосуточно в моём распоряжении».

– Придурок! И как такое возможно вообще? Почему сейчас? Почему опять он? Почему тогда, когда я почти забыла… – В дверь постучали, а затем толкнули в попытке открыть. Сердце пропустило удар, и Эва сильнее прижалась к ней (к двери). – Кто? – спросила она, стараясь придать голосу твёрдости.

– Это я, папа, Эва что случилось? – видимо ей не удалось сдержать дрожь.

– Ничего, я…, просто…, давай потом поговорим.

– Эва, ты плачешь? Надеюсь, это не из за…

– Нет! Это не из-за Мишель.

– Тогда…

– Давай потом, пожалуйста, – из глаз снова потекли слёзы обиды – Просто поверь, это не из-за неё.

– Хорошо, я понял, но потом…

– Да, потом мы обязательно поговорим, – она слышала, как отец глубоко вздохнул, а затем услышала удаляющиеся шаги и то, как он спускается на первый этаж. Уткнувшись в колени лбом, закрыла глаза. Снова и снова приходили воспоминания того, как Остин превращал её жизнь в ад.

***

Третий год посещения лагеря Эве 16 и она приехала с полной уверенностью, что переросла любовь к Майку Лендену, однако, стоило увидеть его и сердце замерло.

– Кого я вижу! – раздалось позади. – Моя любимая игрушка, я скучал, – раздалось у самого уха от чего по телу, словно пропустили разряд тока. Закрыв глаза и сжав кулаки, сделала успокаивающий вздох. – Ауу! Оглохла что ли? – Эва хотела уйти, но ее, схватив за локоть, резко развернули. Она только и успела упереться ладонями в грудные мышцы, иначе он бы прижал к себе.– Игнорируешь? – процедил он. За то время, пока они не виделись, он казался, ещё выше и шире в плечах. Его волосы были собраны у лица. Серые глаза, прожигали, но Эва не собиралась сдаваться.