Страница 10 из 11
В который раз он прогонял в памяти события прошлой недели. Странное поведение цыган, возвративших деньги. Проводы их на вокзале. Звонок из Карпеевки о краже икон. А вдруг это не цыгане иконы украли?
Уехавших цыган работникам милиции удалось догнать и допросить, но толку от этого было мало. Обыск в вагоне ничего не дал – никакими иконами здесь и не пахло. Разве что они успели их куда-нибудь сбагрить? Но когда?
В цыганском вагоне стражей порядка встретили, мягко говоря, неласково. Женщины кричали, дети визжали. В адрес работников милиции неслась нецензурная брань. Но всех превзошла кормящая мать, которая,
беззастенчиво обнажив грудь, брызнула в лицо молодому сотруднику струёй своего молока.
Стражи порядка ушли ни с чем, а когда встретились с оперуполномоченным, выезжавшим для допроса потерпевших в деревню Карпеевку, поняли, что так просто воров не найдёшь. Тут действовала, скорее всего, целая банда – и операция была продумана до мелочей.
Глава 9
История о похищенных иконах оказалась довольно интересной и даже в чём-то загадочной. Как и многие подобные истории, она имела свою предысторию.
Всё началось, видимо, как раз с приезда в Карпеевку тех самых цыган. Не за бабулькиными деньгами они туда приезжали, хотя и их прихватили попутно. Они выполняли чьё-то задание, задание серьёзное и высокооплачиваемое.
Именно по их наводке приехали в деревню двое вальяжных мужчин на красной «Ауди». Они вышли из машины и , оглядевшись, направились в ближайший дом. Не заходя в него, супермены попросили хозяйку выйти на улицу, якобы для важного совещания.
Вскоре на лужайке у красивой раскидистой ветлы собрались все жители деревушки. Особого приглашения им не потребовалось – приезд в их захолустье роскошной иномарки не остался незамеченным. Шум мотора заставил их тут же выглянуть из окон и дверей, а выход на улицу соседки – тут же покинуть свои дома, оставив двери открытыми.
Молодые – на вид не более двадцати восьми лет – мужчины представились работниками органов соцобеспечения и решительно приступили к делу. Уделив персональное внимание каждой из бабушек, они очень вежливо интересовались их бытом. Один из них задавал вопросы: не течёт ли крыша, не развалился ли сарай, не надо ли привезти к зиме дров. В это время второй «работник органов соцобеспечения» держал в руках красивый блокнот-ежедневник и тщательно записывал фамилии и требования жильцов.
Бабульки глядели на гостей, разинув рот. И умные они, и красивые, и дело своё знают. Нет, не часто пожилым людям уделяют столько внимания. Они и подарки привезли – каждая бабушка получила по коробке конфет. Будет чем внуков порадовать!
Впоследствии никто из них не мог вспомнить, сколько времени продолжалось это важное совещание. Как и в прошлый раз, когда они помахали вслед цыганам, жители прославившейся за последний месяц деревни не сразу пришли в себя. Они ещё долго обсуждали взбудоражившее их событие и радовались, что справедливость на земле всё-таки существует.
Пропажу икон обнаружили только тогда, когда наступило время вечерней молитвы. Быстренько прибывший на очередной зов толпы участковый, глядя на обманутых гражданок, для начала покрутил пальцем у виска. Бабульки смутились и даже на минуту замолчали, но потом опять хором принялись причитать.
– Как же так? Они же даже в дома не заходили! Один с нами разговаривал, а другой писал. Они люди приличные, не бандиты, как вы можете о них плохо думать!
– Нагаткин решил подождать, когда гул утихнет, страсти улягутся, и можно будет задавать конкретные вопросы. Он и сам должен был подумать, как же могло совершиться ограбление у всех на глазах. Наверное, не двое гостей приезжали в Карпеевку, а трое. Просто последний должен был действовать инкогнито. Тогда всё сходится.
– Так сколько же их было, двое или трое? – спросил он наконец.
Бабушки возмутились и опять начали кричать и размахивать руками.
– Мы вам сто раз говорили – их было двое, – перебивая друг друга, кричали они.
– Может быть, водитель оставался в машине?
– Какой ещё водитель? Один из этих двоих и сел за руль, когда они уезжали. Мы же их провожали.
Не факт, подумал Нагаткин, третий мог ждать подельников где-нибудь на выезде из деревни или вообще в лесочке, подальше от любопытных глаз.
– Когда же, выходя из дома, вы научитесь закрывать за собой дверь? – укоризненно обратился он к собранию,– и в прошлый раз всё пораскрывали, и теперь…
– Да от кого нам закрываться, тут все свои,– галдели собравшиеся всё на той же лужайке жители деревни.
Капитан понимал, что поступает невежливо, но всё же не удержался и ещё раз покрутил пальцем у виска.
– Вас уже грабили, все деньги унесли, а вы дудите всё в ту же дуду, -возмутился он.
Собрание заволновалось, как бушующее в шторм море. Никто не хотел признать себя виноватым. Можно было подумать, что иконы унесла какая-то нечистая сила, больше некому.
– Ну где теперь их искать? – сокрушался участковый, – если бы вы сразу позвонили, по горячим следам мы бы их догнали. А теперь вероятность задержать преступников ничтожно мала, полдня прошло.
– Это не они, ну что вы к ним прицепились! В тот раз нас цыгане ограбили, наверно и теперь они. Зачем приличных людей подозревать? Из органов соцобеспечения к нам приезжали, обещали крышу покрыть, дров привезти…
Слушая гул голосов, в котором можно было разобрать только отдельные слова, Нагаткин удивлялся наивности населения. Когда это служащие из органов соцзащиты или соцобеспечения были похожи на заграничных суперменов и разъезжали на иномарках? Да и мужчин в этих органах мало, разве что начальники. Работают там в основном женщины, потому что зарплата, как говорится, оставляет желать…
Но что с них возьмёшь, с бабусь этих, живущих в диком углу, вдали от цивилизации? Что они могут знать о современной жизни, в чём разберутся без посторонней помощи?
– Так вы говорите, что их было двое, а третьего никто не видел, – продолжил допрос Илья Григорьевич, – а тем не менее он должен быть. Он специально от вас прятался, чтобы быстренько забрать то , что ему было нужно. А двое других отвлекали ваше внимание.
Но бабуси продолжали галдеть, по-прежнему не веря стражу порядка. Они считали, что их участковый ещё слишком молод, а потому не может разобраться в ситуации. Когда ограбление в деревне совершили цыгане, никто же не усомнился, что это правда. В правду трудно не поверить.
– А ну-ка ещё раз опишите, как выглядели гости и их машина,– приказал участковый, – может быть, номер кто-нибудь запомнил?
Нагаткин в который раз услышал, что машина была красной, блестящей, иностранной, а гости молодые, стриженые, хорошо одетые. Особых примет никто не запомнил.
Ну кого найдёшь по этим показаниям? Красных машин сейчас уйма, иностранных ещё больше, а уж молодых и хорошо одетых мужчин и искать не надо, на каждом шагу встречаются.
И вдруг, как луч света во мраке, из толпы выделилась толстая, добродушная женщина лет шестидесяти.
– Кажется, я вспомнила номер машины!
Нагаткин с надеждой посмотрел на неё. Может быть, всё-таки есть на свете справедливость?
– Да, да, у меня есть внук Владик, он в Москве с матерью живёт, отец-то их бросил. Вот я о них всё время думаю, переживаю…
– И что? – нетерпеливо спросил милиционер.
– Так номер-то с буквы «В» начинался, а потом сразу же его день рождения – восьмое декабря. То есть В812, а дальше что было или нет, не помню, хоть убейте.
Милиционер с уважением посмотрел на женщину – хоть у одной мозги на месте оказались, да ещё налицо и ассоциативное мышление.
– Спасибо вам, – сказал он, – это должно помочь нам в поиске преступников.
Ещё раз оглядев деревушку, со всех сторон окруженную лесами, участковый покинул этот многострадальный живописный уголок.
Вернувшись на опорный пункт, он позвонил в районный центр и узнал, что план «перехват» результатов не дал – преступники исчезли бесследно. Нагаткин доложил начальству о вновь открывшихся обстоятельствах, получил очередной нагоняй за плохую службу, и отправился домой – время было уже позднее.