Страница 19 из 62
20 октября. Увидел в боковой улочке недалеко от Читтаранджан-авеню необычный храм с гопурамом — высокой надвратной башней, декорированной фигурами богов и героев. Она пришла с Юга Индии, на Севере таких башен не бывает. Это оказалась стилизация под Юг, храм же совсем новый, 1963 года, и принадлежит общине марвари. Называется он Байкунт-ханатх-темпл.
Марвари — довольно многочисленная община, исповедующая джайнизм. Основные их занятия — ростовщичество и торговля. Община чудовищно богата, но особой любовью у населения не пользуется. Популярный образ марвари — откормленный, надменный барин с такой же супругой. Желая сказать что-нибудь, по его мнению, очень злое и неприятное, обиженный рикша или нищий бурчит мне вслед: «Ты, толстый, как марвари!..»
Храм внутри, как говорится, «с иголочки», весь сияет белоснежным мрамором. Посреди двора — ярко блестящий медный столп с затейливыми украшениями. В алтаре — мраморный идол, одетый в богатые, шитые золотом одежды. На мраморном полу лежит навзничь, крестом, человек — молится.
21 октября. Купили в местном эмпориуме (универмаге) маску персонажа тибетской мистерии «цам», так называемого «докшита», красивую и страшную одновременно: красная, оскаленная острыми зубами, с тремя глазами и короной из черепов. Как такого повесить на стену, не испугав ребенка? Провели с Машей разъяснительную работу: я рассказал, что он в принципе — добрый, детей не ест, питается булками с медом и кока-колой. И попросил дать ему имя. Маша назвала его… Вася. Она даже беседует с ним о своих делах.
Сегодня последний день работы. Четыре дня офисы будут закрыты — пуджа.
22–25 октября. Пуджа — многодневный праздник в честь того или иного бога, как все индийские праздники очень «многослойный», многосмысловой, но суть его ясна: извечная мистерия борьбы добра со злом. У каждого города, как известно, свой норов, и согласно ему проходят и праздники. В Бомбее пуджа — это радостный карнавал в честь покровителя города — веселого толстяка, слоноголового Ганеши. В Дели это Дассера, когда победу над злом символизирует победа бога-героя Рамы над десятиголовым Раваной. В Калькутте пуджи посвящены в основном женским божествам — воплощениям Шакти: Лакшми — богине богатства и красоты, Сарасвати — покровительнице искусств, но главные две, многомиллионные, подобные людскому океану, это пуджи в честь покровительниц Бенгалнй — воительницы Дурги и кровавой Матери Кали.
Сейчас идет Дурга-пуджа. Смысл ее таков. Демон Махиша многолетним подвижничеством заслужил награду богов: могучую силу, неодолимую во Вселенной. Получив эту силу, демон стал безобразничать, притесняя и обижая не только людей, но и богов. Чаша’терпения небожителей переполнилась, и они «схитрили»: создали существо, в «договор» с демоном не включенное — богиню Дургу (в некоторых мифах в нее превратилась жена Шивы — Парвати). Дурга была грозна и прекрасна, головой она упиралась в небо, а в каждой из своих десяти рук держала оружие — копье, меч, дротик, лук, чакру (литое кольцо с режущими краями) и т. п. Оседлав огромного льва, богиня бросилась в бой. Махиша пытался скрыться, превратившись в буйвола, но буйвол был растерзан львом, а выскочивший демон уничтожен разгневанной богиней. Добро восторжествовало.
Подготовка к празднику начинается еще летом, но пока она незаметна. В многочисленных ремесленных лавчонках, разбросанных по берегу Хугли, из взятой со дна реки глины лепят статуи богинь. Потом их высушивают, красят яркими красками, обряжают в роскошные одежды, согласно вкусам и достатку заказчиков. А ими могут быть и отдельные (достаточно состоятельные) лица, и группы — жильцы дома, улицы, района. От собранной суммы зависят не только одеяние богини, но и количество украшений на пей. Статуи устанавливаются в пандалах — красивых шатрах из цветных тканей.
И вот все готово к празднику. Статуи заняли свое место в пандалах. Потянулись к небу струйки благовоний, ударили барабаны и гонги, затянули молитвы жрецы. Пуджа началась.
Несколько дней и ночей топчется на улицах огромного города несметная толпа, жуя орешки и сладости, попивая кокосовое молоко и кока-колу, любуясь на богинь, сравнивая, сплетничая. Древний смысл пуджи: созерцание священных статуй — «даршан» угодно богам; чем больше их увидишь, тем больше благодати приобретешь. В наши дни все, конечно, проще: пуджа превращается в гигантский многокрасочный карнавал, желанные несколько дней отдыха в веренице суровых и хмурых калькуттских будней.
В этом году в Калькутте воздвигнуто более двух тысяч пандалов. Многие из них богато иллюминированы — сотни разноцветных лампочек горят и мигают всю ночь.
«Алтарь» каждого пандала имеет традиционно пятичастную композицию. В центре размещается основная, самая живописная группа: Дурга верхом на льве, поражающая Махишу. Лев терзает (с большим или меньшим количеством крови) черного буйвола, из шкуры которого выскакивает демон, чтобы пасть от руки богини. Он зеленого цвета и опереточно страшен: глаза налиты кровью, огромные усы стоят торчком — и чем-то напоминает нашего Бармалея. Фигура богини украшена бижутерией, блестками и удивительно изящными вещицами, сделанными из «шола» — белой пористой древесины тростника, растущего на здешних болотах.
По бокам основной композиции в своеобразных «кабинках» из ткани стоят «наблюдатели» битвы, боги — Ганеша и Катрикея, и богини — Лакшми и Сарасвати.
Вся прелесть в том, как решена старая схема. Все зависит от фантазии устроителей их ресурсов. В одном пандале поставили проекционный аппарат, дающий движущийся фон. В другом электрические вспышки (как на танцплощадке) придают битве дополнительный драматизм. В третьем гоняют на магнитофоне развеселую киномузыку. В четвертом Дурга имеет несомненное сходство — и лицом, и фигурой — с популярной кинозвездой Шармилой Тагор. Есть Дурги кубистические и даже абстрактные (в пандале, принадлежащем Институту искусств). Блюстители старинного благочестия пишут длинные меланхолические статьи в местные газеты о падении нравов, о вульгарности современной молодежи.
Три вечера мы ездили по праздничному городу и, смешавшись с веселой толпой, тоже смотрели, сравнивали, любовались. Впечатление портил зарядивший вдруг дождь, но он же сообщал празднику дополнительную прелесть, удваивая великолепие иллюминации отражениями в лужах.
В первый вечер мы ездили в южную сторону, к госпиталю Миссии Рамакришны, и обнаружили множество пандалов на улице Сарат-Гхош и ее переулках. Около 11 часов вечера мы оказались на площади, где шумела ночная ярмарка: в свете фонарей бойко шла торговля игрушками и сладостями. Тут же в одной из палаток активисты Коммунистической партии (марксистской) продавали брошюры Маркса, Ленина, Сталина и Мао Цзэдуна.
На второй вечер мы подались на север, в сердце исторического города. Такой густой толпы я не видел ни разу в жизни. Это было безбрежное море людское, в котором любая единица растворялась как капля. Пробиваться сквозь неслыханной плотности толпу можно было только силой, охраняя детей. Но ни разу не было хотя бы малейшего инцидента, грубого слова или злого взгляда. Не было пьяных, не было обмена «любезностями», люди были доброжелательны и деликатны.
Был, правда, один момент, когда нервы дрогнули. Мы пробивались к какому-то невероятных размеров шатру, когда путь преградила полиция. Взмыленный полицейский закричал нам: «Туда нельзя с детьми! Оставьте ребенка здесь, а сами идите!» Но, увидев наши перепуганные лица, махнул рукой — назад пути все равно не было — и пропустил нас.
Возле кинотеатра «Элита» мы нашли самые красивые статуи. Их делал большой художник. На светло-голубом керамическом фоне большие фигуры богов из серой необожженной и неокрашенной глины смотрелись удивительно. Кругом стояла густая толпа, в восторге цокавшая языками и ие желавшая расходиться.
Уже у самого дома нас затащила в какой-то двор толпа ребятишек. Судя по всему, это был склад бумажной макулатуры. Они сотворили из нее бумажные волны, захлестнувшие весь двор. В центре стояла грошовая пластмассовая куколка богини. Ребята были явно горды своей изобретательностью. Мы не устояли и, собрав несколько рупий, вручили их ребячьей команде. Бакшиш был принят с достоинством.