Страница 11 из 39
Если я приносила ему умиротворение, то он приносил мне безопасность. Я знала, что, пока жив мой отец, никто и никогда не причинит мне вреда или, по крайней мере, не уйдет от ответственности.
Похоже, Тирнан вырос в доме с противоположными настроениями.
— Ремень, — продолжила Тильда, снова подталкивая меня в примерочную. — Отец ударил его по щеке, и пряжка рассекла ее от уха до рта. Меня там не было, но сестра Тирнана, София, сказала мне, что сквозь рану были видны его зубы.
Дрожь, как липкая молния, пробежала по моим позвонкам.
— Очевидно, он больше с ним не общается, — предположила я, по какой-то непонятной причине желая, чтобы Тильда это подтвердила.
Мгновение она, поджав губы, смотрела на меня, будто скрывая какую-то неприятную тайну.
— Вообще-то, он на него работает.
Когда мое лицо исказилось от шока, а рот раскрылся в широкой букве «О», она вздохнула:
— Когда над тобой всю жизнь издевались, ты не знаешь ничего другого. Ты начинаешь этого ожидать, верить, что не заслуживаешь ничего другого.
— Но… Тирнан — один из самых высокомерных, самоуверенных людей, которых я когда-либо встречала, — возразила я, не в силах смириться с этой новой информацией.
— Ммм, — сказала его кузина, в ее бледном взгляде ясно читалось разочарование. — Насколько хорошо ты его знаешь?
Я только уставилась на нее, когда она легонько подтолкнула меня чуть дальше в примерочную и закрыла дверь перед моим носом. Я прижалась лбом к деревянной панели и закрыла глаза от нахлынувшей на меня тошноты. Тирнан, моложе, без седины в темных волосах, без морщин вокруг светло-зеленых глаз, более полное лицо и более худые конечности, изуродованные побоями собственного отца. Мне стало интересно, каким Тирнан был до этого момента. Был ли он когда-то более добрым, мягким, готовым открыть людям свое сердце.
Было почти невозможно представить Тирнана не таким, как сейчас. Жестоким, холодным, почти всемогущим в своем высокомерии, бессердечии и богатстве.
Но знание этого маленького факта о нем, этого крошечного ключика в замке его многочисленных тайн, опасно смягчило мое отношение к Тирнану.
Я уже находила его очаровательным.
Привлекательным до невозможности.
Мне не нужно было видеть в нем никаких следов человечности. На самом деле, меня почти ужасало то, что эта простая история так глубоко меня тронула.
— Он все еще монстр, — примеряя очередной наряд для Тильды, пробормотала про себя я, но тихий голосок в глубине моего сознания прошептал в ответ: «Монстры не так уж чудовищны, когда ты понимаешь, откуда они взялись».
ГЛАВА 4
БЬЯНКА
Я не собиралась пугаться мрачного величия Лайон-Корта и его хозяина. Итак, в понедельник утром, за несколько часов до того, как впервые отправиться в новую школу, я начала свой день. Уолкотт сообщил мне, что Тирнана нет дома, поэтому я спустилась по лестнице в подвал, посмотреть, не пришел ли Эзра, чтобы дать мне первый урок самозащиты. Однако там оказался Хенрик. От тренировки его лысая голова покрылась капельками пота, а подводка для глаз размазалась от влаги. Мы начали с легкого, сначала он научил меня правильно сжимать кулаки и вращать бедрами, чтобы извлечь максимальную пользу из моего маленького роста и силы.
После я нашла Уолкотта и поговорила с ним о том, как достать для Брэндо лекарства от эпилепсии и кетогенное питание. Оказалось, что в доме работает повар по имени Пэтси, крупная рыжеволосая женщина с пухлым щеками и смехом, как у оперной певицы. Она согласилась на «понедельники без мяса» и экологически рациональное использование продуктов, обрадовавшись такой перспективе. Уолкотт не был в восторге, когда я спросила, можно ли установить на крыше или на южной лужайке особняка солнечные батареи. Когда он все же неохотно согласился подумать над этим вопросом, я засветилась от счастья и, поцеловав его в израненную щеку, сунула ему в руку сложенный список дальнейших экологических рекомендаций.
С чувством выполненного долга я покинула кабинет Уолкотта.
Раз уж мне в обозримом будущем придется жить в этом мавзолее, я сделаю из него дом.
Я прошла через кухню в главный зал, чтобы подняться и разбудить Брэндо, но была поражена представшим передо мной зрелищем.
На кухонном острове, скрестив ноги, сидел Брэндо со своим Железным Человеком и помешивал деревянной ложкой огромную стоящую у него на коленях миску.
— Янка! — воскликнул он, прервав смех. Брэндо взмахнул рукой со все еще зажатой в ней деревянной ложкой, с нее тут же сорвалось что-то вроде жидкого теста и размазалось по шкафчикам. — Мы готовим блинчики.
Я машинально ему улыбнулась, но не могла оторвать взгляд от стоящего у грязной плиты Тирнана. В одной руке он держал лопатку, а в другой кружку с кофе. Было ясно, что он зашел на завтрак по пути на деловую встречу или вернувшись с нее, потому что на нем был один из этих его дорогущих черных костюмов, идеально облегающих каждый дюйм его впечатляющей фигуры. В качестве уступки поставленной задаче он сбросил с себя пиджак и закатал рукава белой рубашки, обнажив мощные предплечья, покрытые черными волосами и еще более черными татуировками.
Мой мозг пытался вписать этого жестокого человека в такую домашнюю обстановку и потерпел неудачу. Он всегда был добр к Брэндо, безусловно, добрее, чем ко мне, но это уже что-то новенькое. В сочетании со вчерашним рассказом Тильды о том, что Тирнана в детстве били, я не могла не признать, что, увидев его таким, почувствовала, что что-то во мне щелкнуло, как ключ в замке. Я слегка вздрогнула от боязни впустить его в свое сердце, но была не в силах побороть растущее желание именно этого.
Очевидно, я мазохистка.
— Он сказал, что сегодня у него День рождения, — признался Тирнан, изобразив на лице что-то похожее на гримасу. — Видимо, это самое меньшее, что я мог для него сделать, потому что не подарил ему подарок.
Я перевела взгляд на Брэндо, распахнувшего глаза, полные напускной невинности. Он ухмыльнулся, продемонстрировав внушительную дыру на месте все еще не выросшего переднего зуба.
— Ну, да, оно же было, — застенчиво признался он. — Четыре месяца назад.
— Брэндо, — сказала я, но взбучка не получила продолжения, потому что меня распирало от смеха из-за шокированного раздражения, проступившего на лице у Тирнана. — Ни в коем случае нельзя так лгать.
— Ну, — произнес Брэндо. — Мне реально хотелось блинов.
Позади меня раздался смех.
Хихикнув, я оглянулась и увидела в дверях с трудом сдерживающих смех Уолкотта и Пэтси.
Тирнан нахмурился, что только усугубило мой смех. Я прижала руку к своему ноющему прессу, пытаясь перевести дыхание.
— Боже мой, это слишком хорошо.
— У меня нет сомнений в том, кто научил его так искусно пользоваться своим обаянием, — прорычал Тирнан, пихнув мне в грудь грязную лопатку для блинов и вынуждая меня ее взять.
По моему новому белому спортивному лифчику размазались растаявшие остатки теста с шоколадной крошкой. Тирнан провел большим пальцем по образовавшейся грязи и, не сводя с меня пристального взгляда, сунул его в рот, а я задохнулась от смеха.
Внезапно я поняла, что не знаю, что именно меня рассмешило.
— Видишь, Тирнан тоже любит блины, — заметил Брэндо.
Тирнан посасывал большой палец своими полными, розовыми губами, и в его хризолитовых глазах мелькнуло темное удовольствие. Я невольно представила, какими бы они были, если бы он посасывал мой сосок. Интересно, он делал бы это грубо, больно покусывая? Оставил бы удовольствие, как рану?
— Я займусь этим, мистер М…
— Да, — прервал он Пэтси. — Пожалуйста.
— Не хочешь приготовить их вместе со мной? — спросил Брэндо, своим сладким, высоким, словно псалом, голосом.
Тирнан на секунду сжал челюсти, а затем покачал головой.