Страница 53 из 65
По его взгляду сразу стало понятно: он либо не понимает, что оказался у меня дома, либо не помнит, как это произошло.
— Живой? — спросил я, остановившись на пороге кухни.
— Вроде бы, — прохрипел Кир и закашлялся.
Я налил ему стакан воды, он благодарно кивнул и, не поднимаясь с пола, выпил залпом до дна.
— Ещё...
Я налил, Кир выпил ещё полстакана, после чего забрался на диван и, тяжело выдохнув, завалился на него мешком с картошкой.
— Есть хочешь? — поинтересовался я, хотя догадывался, что нет.
— Не, от еды стошнит.
— Кофе?
— Да... И от башки что-нибудь есть?
Я отрицательно качнул головой, и Кир застонал, будто его приговорили к смерти.
Я молча сварил кофе на две чашки и сел за стол напротив Кира. Он кое-как приподнялся с дивана, сделал несколько глотков, зажмурился то ли от удовольствия, то ли из-за тошноты и чуть погодя заговорил:
— Вера хочет развода…
Кир заметил, что я не удивился, и выдохнул:
— Ты знал?
Я ответил обтекаемо, не желая делать ему ещё больнее, чем уже есть:
— Догадывался, что так будет. Я же знал о вашей вчерашней встрече, ты сам говорил. Ну и, увидев, в каком виде ты припёрся ко мне, понял, что произошло. Я ещё Вере вчера написал, что ты у меня, чтобы она не волновалась. У тебя телефон разбит, она тебя потеряла...
— Да ей похер на меня! — рявкнул Кир.
— Всё намного сложнее, мужик. Ей никогда не будет совсем уж похер на тебя, как минимум потому что ты — отец её ребёнка, а это навсегда.
— Я её муж...
— Ты дал согласие на развод?
— Да, но…
— Но это неважно, на самом деле. Если Вера сказала, что хочет развода, то это финал. Ты же это понимаешь? Ты уже не её муж, — сказал я максимально ровным голосом, как будто озвучиваю несмертельный, но не поддающийся лечению диагноз. — Кир, тебе надо быстрее это принять и двигаться дальше.
Он отрицательно качал головой, глядя в потолок.
— Слушай, у неё было полгода, чтобы принять решение. Это не импульс. Это очень взвешенное решение. Шанс, что она изменит его, стремится к нулю.
Друг молчал, но я видел, что он в отчаянии. Даже более чем в отчаянии — к нему примешивалась ещё и стадия отрицания собственного будущего.
— Да, блядь... Несправедливо это всё, — выдохнул Кир, треснув ладонью по спинке дивана так, что она издала глухой, но громкий звук, из-за которого я слегка вздрогнул от неожиданности.
— Что?
— Да всё! — сжал кулаки Кир, посмотрев на меня взглядом безумца. — Я же признал, что совершил ошибку. Мы же, блядь, взрослые люди! Стоит ли рушить нашу семью из-за одного косяка…
Я чуть не усмехнулся, но кое-как сдержался. Кир говорил точь-в-точь как Рита.
— Косяк серьёзный, — заметил я аккуратно.
— Ну не настолько же, чтобы всё перечеркнуть! — решительно возразил друг. Интересно, он говорил Вере то же самое накануне? Тогда ничего удивительного, что она была настолько расстроена. — Надо ведь и контекст учитывать! Я же не просто так между делом убежал на потрахушки, потому что с Верой всё было слишком хорошо! Я же не с жиру бесился! Я облажался, потому что тогда был самый сложный момент в моей жизни! И я с ним не справился, я не спорю с этим. Не сдержался и сходил налево... Да, ваша честь, виноват! — Кир всё сильнее закипал, несмотря на то, что я слушал его молча и спокойно. Ну, по крайней мере, внешне спокойно. — Я же всё это признал, но Вера вообще не слышит, вообще не понимает, через что я прошёл! У меня была красивая молодая жена, мы наслаждались друг другом, жили жизнь, хотя бы после работы и на выходных. Ходили куда-то, в отпуск ездили, любовью занимались…
На этих словах я стиснул зубы — не хотел слышать про их близость. Ни слова.
А Кир продолжал свою речь, не заметив мою реакцию. Я и вправду чувствовал себя на заседании суда. Непонятно только, в качестве кого.
— А потом родилась моя дочурка. И головой-то я всё понимал, и морально готовился, что станет непросто, что ребёнок будет занимать Веру и что ей нужна будет помощь. Я и помогал как мог, пахал на работе как проклятый, всё ради семьи, ради нашего будущего. А возвращаясь домой, мёртвый от усталости, не получал ни грамма внимания и любви от жены! — почти заорал Кир. — Одни эти ебучие подгузники, задания по дому и упрёки, что я то не так сделал, это не так. Пойми правильно, я очень люблю свою Катюшку, но я тоже не железный. Это был чертовски сложный этап в нашей общей жизни. Не только у Веры! Я хочу, чтобы она это понимала, а не думала, что я от хорошей жизни оступился. Как бы ей ни было тогда тяжко, но мне тоже было непросто, Костян! Понимаешь, о чём я?
Я кивнул. Отчасти я понимал, о чём он говорил, но в то же время я пока не был родителем и допускал, что только с появлением ребёнка по-настоящему возможно узнать, справишься ты с управлением семейной жизнью или нет.
Ребёнок, даже запланированный, — это экстремальная ситуация. Пока он не появится, никогда не поймёшь, как себя поведёшь.
— Вот! А Вера этого вообще не понимает! Да, я грубо проходился по её внешности. Но ты, Костян, тоже молодец, мог бы и одёрнуть меня, она же подруга твоя! А ты слушал всё это гавно, которое из меня лилось, и язык в жопу засунул.
Я охренел от неожиданной претензии, но не стал слишком всерьёз её воспринимать, тем более от человека с дичайшим похмельем и рухнувшей личной жизнью. К тому же я не был уверен, что Кир неправ.
— И насчёт грубостей я действительно виноват, вообще не спорю! — Кир энергично закивал, но тут же схватился за голову и поморщился. Однако монолог свой не прервал, несмотря на головокружение. — Но Вера же по факту стала хуже выглядеть, чёрт побери. А я — мужик! Я хочу хотеть свою жену! Мы же молодые ещё… Короче, да, я не справился, оступился, облажался! Да-да-да! Но, как только я всё осознал, понял, что не нужна мне никакая блядская Милена, сразу вернулся к жене! Я, как и все, — имею право на ошибку! Я ведь не какой-то особенный… А Вера как прокурор меня выслушала и без права на помилование послала на хер!
Я вздохнул. С одной стороны, мне действительно не хотелось делать больно Киру… А с другой — очень хотелось поинтересоваться: а как он сам бы поступил с Верой, если бы полгода назад она, пытаясь справиться с проблемами дома и переживая из-за потери внимания мужа, отправилась бы налево? Сомневаюсь, что он вообще стал бы её слушать.
И почему мы постоянно требуем от окружающих то, на что не способны сами?!
— Кир, — кашлянул я, всё же сдержавшись. Ни к чему эти мои мысли знать Киру, абсолютно не нужны они ему. — Я повторюсь — у Веры было полгода, чтобы всё обдумать. Приговор вряд ли подлежит обжалованию. Смирись и иди дальше.
— Какие ещё советы мне дашь? — саркастично поинтересовался Кир.
— Да, я, конечно, тот ещё советчик в этих делах… Я не был женат. У меня нет ребёнка. Я не блядовал на стороне. — Услышав это, Кир метнул в меня молнией из глаз. — Но, думаю, тебе стоит временно завязать член узелком и подумать, что ты хочешь от новой жизни, а то с горя прыгнешь в какие-нибудь новые трусики...
— Да ты заебал уже с этими трусиками! Никто мне не нужен! Ни Милена, никто другой! У меня есть семья… — Кир окончательно перешёл на крик. Мне даже показалось, что он на грани того, чтобы разрыдаться.
— Это ты сейчас так говоришь. Но тело возьмёт своё.
Мы помолчали какое-то время, а потом Кир неожиданно спросил:
— А чем Рита занимается?
— Э-э-э… блогингом, — выпалил я, слегка обалдев. — А что?
— Вера почему-то интересовалась на днях.
У меня сердце заколотилось. Я сразу понял, что Вера «копает» под Хэнга. И если она ещё не догадалась, кто есть кто, то это произойдёт очень скоро. И лучше бы её опередить и самому во всём признаться.
— Странно…
— У вас-то с Ритой как дела? Всё нормально?
Я хмыкнул и, в очередной раз подумав о том, насколько жалко выглядит убитый горем Кир, решил, что надо бы немного отвлечь друга от его невзгод. Пожалуй, развлеку его забавным фактом из моей жизни. Вряд ли он расскажет об этом Вере, учитывая, какой у них сейчас этап в жизни, но, даже если и расскажет, это уже не так важно. Всё равно время Хэнга и Луны подходит к концу.