Страница 7 из 88
Люди в возрасте от тридцати до пятидесяти с лишним лет, демографическая группа, которая помнит Сиззл со времен ее славы, — это именно те цели, на которые стоит обратить внимание. Я хочу, чтобы те, кто в противном случае избегал бы технологий, увидели лицо Сиззл и поверили, что нашему продукту стоит доверять.
Наши расчеты сработали блестяще. Сиззл утроила наши первоначальные инвестиции, и я уже подписал с ней контракт на вторую кампанию.
Она замедляет походку, словно невеста, волочащая тяжелый шлейф. Ее бедра двигаются взад-вперед в медленном, обдуманном покачивании. Интересно, отвесит ли она театральный поклон или, возможно, помашет рукой аудитории невидимых поклонников.
— Мы слишком давно не видели друг друга, Холланд. — Она останавливается прямо у моего стола, и я благодарен, что между нами есть барьер, иначе она была бы у меня перед носом. — Как у тебя дела?
— Занят. Как обычно. — Я открываю документ и внимательно просматриваю его. Легче притвориться, что ее там нет, чем позволить своему раздражению взять верх. Женские чувства такие хрупкие. И прямо сейчас Сиззл — это продукт, с которым мне нужно обращаться в детских перчатках.
— Я слышала, что ваша компания фигурировала в Forbes. Я была так взволнована, когда увидела статьи в Интернете.
— Хм.
Она хихикает. — Ты не выглядишь взволнованным.
— Только потому, что я контролирую свои эмоции строже, чем другие.
Она снова смеется, и это звучит так, словно гвозди скребут по меловой доске.
— Нам нужно выпить, чтобы отпраздновать. — Она обходит стол и наклоняется в мое личное пространство. Ее дыхание пахнет кофе и чем-то немного кисловатым.
Я кладу руку ей на плечо и успокаиваю ее спину. — Возможно, в другой раз.
— Да ладно тебе. — Она кладет руку мне на грудь. — Джентльмен не должен отказывать даме, которая приглашает его на свидание.
— Ты ошибаешься. — Мой взгляд становится жестче. — Я не джентльмен.
Она вздрагивает, как будто я лизнул ее в ухо. — О, мне нравится, когда ты говоришь грубо, Холланд.
Эта женщина бредит.
Я вскакиваю на ноги и подхожу к картотечным шкафам.
Каким-то образом она не замечает, что я убегаю от нее. Возможно, слишком много лет вспышки камер в ее глазах привели к травме мозга? Или, может быть, выбор быть вежливым разрушает мою способность выражать свое отвращение.
— Мне так одиноко в эти дни. — Она спускает рукав платья с плеча, обнажая кремово-белую кожу. Подойдя ближе ко мне, она шепчет: — Мне бы не помешал друг.
— Трудно поверить, что тебе может понадобиться компания.
— Ты был бы удивлен, узнав, какими тупыми могут быть мужчины. Особенно когда женщина подает все правильные сигналы. — Она следует за мной, как тень. — Что бы ты посоветовал в подобном случае, Холланд? Как женщине заставить мужчину обратить на нее внимание?
Поскольку она следует за мной, я провожаю ее до двери. — Хороший вопрос. Возможно, тебе следует спросить кого-нибудь, у кого больше времени и интереса. Может быть, Иезекииля? — Я открываю дверь и жестом указываю на нее. — Мне нужно вернуться к работе.
Ее соблазнительная улыбка сменяется хмурым взглядом. — Ты всегда работаешь, Холланд. Когда у тебя есть время повеселиться?
Я указываю на дверь, теряя терпение. Если она задаст мне еще какие-нибудь глупые вопросы, я наброшусь на нее, и тогда я стану очень прибыльной пресс-моделью. Не нужно портить хорошую вещь моим собственным нетерпением.
Я благодарен, когда она наконец понимает намек.
— Прекрасно. Я вижу, что ты в шоке. Почему бы мне не зайти в другой раз?
Пожалуйста, не надо. — У нас встреча через десять минут.
— Да, но я сейчас не в настроении. — Она надувает губы.
— Прекрасно. Мы перенесем встречу.
— Может быть, в более уединенном месте? — мурлычет она.
— Нет, с этого момента ты будешь встречаться с моей командой по связям с общественностью. У нас нет причин встречаться наедине.
Сиззл хмурится.
Я снова направляюсь к выходу. Она закатывает глаза и топает к двери. По крайней мере, она уходит без дальнейших комментариев.
Благодарный за тишину, я возвращаюсь к своему столу и просматриваю последние данные. Я предоставляю команде решать повседневные задачи, но мне нравится держать руку на пульсе на случай, если в коде появятся трещины. Жизнь — это поток новых переменных, постоянно вносящих свой вклад в алгоритм. Данные ничем не отличаются.
Я тщательно просчитываю цифры. Я известен тем, что я непреклонен, ригиден и требователен ко всем техническим специалистам. ‘Невыполнимые стандарты’ — это обратная связь. Но высокая зарплата и большие льготы означают низкий уровень текучести кадров. На руле всегда достаточно рук, даже если я редко убираю свои.
Контроль.
Мне нелегко расстаться с этим.
Вот почему Fine Industries имеет репутацию безупречной компании. И это также причина, по которой я чувствую себя все более и более опустошенным с каждым днем.
Когда это последнее обновление данных будет запущено, я увеличу плату каждому техническому специалисту и предоставлю лицензию на программу другим компаниям. Лицензионный договор — это то, против чего я боролся, но я не могу все делать сам.
Чтобы вывести эту компанию на новый уровень, мне нужно научиться уступать чуть больше контроля.
К середине дня Кения Джонс все еще не явилась в мой офис. Я делаю глоток своего тепловатого кофе и хмуро смотрю на дверь. Я нахожусь в подвешенном состоянии, и это начинает меня раздражать.
Я нажимаю кнопку на своем телефоне. — Иезекииль.
— Да, сэр.
— Есть что-нибудь от Уолта?
— Нет, сэр.
— Позвони ему и перезвони мне. Скажите ему, что мисс Джонс должна быть в моем кабинете в течение следующего часа, или ему, возможно, придется пересмотреть свою позицию.
— Да, сэр.
Я отодвигаю кофе, подхожу к бару и наливаю себе стакан виски, чтобы снять напряжение. Вид на город захватывает дух. Достаточно, чтобы отвлечься от беспокойства.
Машины несутся по шоссе. Я вижу другой алгоритм. Миллион строк кода, направляющихся к месту назначения в отчаянной попытке получить больше. Больше денег. Больше времени. Еще кое-что.
У меня есть столько денег, сколько я только мог пожелать, но я все еще чувствую себя так же, как они. Как будто я на беговой дорожке без перерывов.
Когда я слышу тихий стук в мою дверь, я ожидаю увидеть Иезекииля.
— Извините, что врываюсь. — Это голос, который не принадлежит моему исполнительному помощнику.
Я медленно поворачиваюсь. Вход в мой офис разрешен ограниченному количеству людей. Кайла Хьюмс — одна из таких людей.
Она гарцует в комнату и закрывает дверь. Ее прямой конский хвост раскачивается, как маятник. Взад-вперед. Взад-вперед. Такой же точный и беспощадный, как она сама.
Кайла примерно на пять лет моложе, но я восхищаюсь ее достижениями, как будто она старше меня. Ее бизнес по подбору партнеров — это то, что совершенно сбивает меня с толку. Я бы никогда не ожидал, что ее стратегия подбора партнеров будет актуальна в наши дни. Приложения и сопоставления на основе данных — это путь в будущее, но Кайла доказала, что по — прежнему существует потребность — нет, спрос- на участие человека в процессе.
Я — одна из ее историй успеха. Она и команда "Сделай это браком" свели меня с моей женой, а затем сплотились вокруг меня после того, как она… после того, как моя жизнь полетела в тартарары.
Кайла обычно проверяет, как я, хотя мы не разговаривали с тех пор, как я в последний раз от нее отмахнулся.
— Ты в порядке? — Ее голос легкий и музыкальный. Я бы предположил, что она только что закончила колледж, если бы не знал, что у нее двое детей и десятилетний счастливый брак с Брендоном Хьюмсом, моим хорошим другом.
Я слегка улыбаюсь, потому что знаю, почему она здесь.
Она смотрит на эту ухмылку и замирает. — Вот и все. Я вызываю скорую. Не может быть, чтобы с тобой все было в порядке.
— Кайла, сядь. — Я указываю на диван.