Страница 68 из 88
Ожидание витает в воздухе. Как воздушный шар, наполненный водой, растянутый до предела. Как что-то, что вот-вот взорвется. Это окутает меня чем-то новым. То, от чего я никогда не смогу вернуться.
Я обвиваю пальцами его шею. Большой, рычащий Алистер со склонностью сводить меня с ума — это не тот, кто сидит передо мной. Этот мужчина — отец. Муж, который потерял весь свой мир и должен был научиться жить дальше.
— Я слушаю.
— В ту ночь, — его пальцы переплетаются с моими, — мы с Клэр были за пределами штата, на конференции. На следующее утро рано у меня была встреча, и я хотел быть там вовремя. — Он запинается, как будто слова застряли у него в горле. — Клэр умоляла меня не садиться за руль той ночью.
Его глаза дрожат.
Его пальцы сжимаются вокруг меня.
Я беру себя в руки, хотя и знаю, что за этим последует.
— Я настоял. Сказал ей, что я с этим разобрался. Она предупредила меня, что я не спал. Что это опасно. Я сказал ей, что все будет хорошо. — Его адамово яблоко подпрыгивает.
Я прижимаюсь к нему, пытаясь отдать ему свое тепло. Свою силу.
— Я сожалею об этом выборе каждый день. Если бы я только послушал ее. Если бы я вылетел ранним рейсом, как она хотела, она все еще была бы здесь.
Наблюдение за тем, как этот сильный, способный мужчина разваливается на части, потрясает меня до глубины души. Я хочу слиться с ним и собрать его воедино любым доступным мне способом.
Алистер прерывисто дышит и обнимает меня, как будто я единственное, что поддерживает его рассудок. — Клэр была бы все еще жива, если бы не я. И я не могу отделаться от мысли, что я должен был умереть вместо нее.
— Алистер.
— Она была лучшим человеком, чем я когда-либо мог бы быть. Отдавая. Любя. Всегда готовая помочь. Они взяли не того.
Я чувствую, как слезы подступают к моим глазам.
Он прочищает горло и натягивает улыбку, которая едва скрывает его боль. — Мне снились кошмары об этом. Постоянно. Я бы продолжал переживать тот момент, когда она сказала мне остаться. Потом… — Он потирает затылок.
— Что?
— Однажды ночью появилась ты.
— Я?
Он кивает. Пристально смотрит на меня. — В моих снах.
Я моргаю в шоке. Я не знаю, как на это реагировать.
— Я думал, это было одноразово, но это было не так. Ты продолжала врываться и набросилась на меня. — Он хихикает и подносит мои пальцы к своим губам. — На свой, кенийский манер, ты напоминаешь мне, что я не застрял в том гостиничном номере.
Я задерживаю дыхание.
— Сначала это напугало меня. — Его голос повышается. — И это разозлило меня. Я хотел, чтобы ты ушла. Я хотел остаться в темноте, потому что это то, чего заслуживают убийцы.
— Алистер.
Он качает головой. — Но тебе было наплевать на то, чего я хотел. Ты продолжала появляться со своим нахальством, своими улыбками и своими безумными идеями, которые каким-то образом срабатывали. Той ночью, когда я сказал, что не могу выкинуть тебя из головы, это не было попыткой залезть к тебе в штаны. Я имел в виду именно это. Ты в моей голове, Кения. Ты, черт возьми, встроена в мой череп.
Мой рот образует букву "о".
— Я не показываю слабости. И я никого не подпускаю к своей дочери.
— Поверь мне, я знаю.
Он усмехается. — Но если я собираюсь открыться и показать этот бардак кому-нибудь, то это будешь ты. Только ты.
Потрясенная до глубины души, я поворачиваюсь у него на коленях и беру его за подбородок. — Холланд.
Его ресницы трепещут.
Удивление расползается по его точеному лицу.
Мое сердце бьется так сильно, что вот-вот выскочит из груди. Я прижимаюсь к нему и снова произношу его имя. — Холланд.
Он втягивает воздух.
Я понижаю голос и шепчу: — Даже если это больно, я хочу, чтобы ты знал, что я рада, что ты выжил.
ГЛАВА 18
ЖЕСТКИЕ ПРАВИЛА
ХОЛЛАНД
Она произносит мое имя, и я знаю, что собираюсь сводить ее с ума всю ночь напролет. Я знаю, что собираюсь утащить ее прямо на небеса и обратно. Я знаю, что буду держаться за нее всю оставшуюся жизнь.
— Ты строже относишься к себе, чем ко всем остальным. И это о чем-то говорит. — Ее голос мягкий. Ее руки еще мягче. — Потому что ты угроза для всех остальных.
— Я получаю результаты, — говорю я. — Ты не можешь этого отрицать.
— Ты можешь не быть высокомерным прямо сейчас? У нас есть мгновение.
— Это мгновение? — Я миновал это мгновение. Я обнажил все, что я есть. Все разбитые осколки.
Я отпустил это.
Это было то, что я отпустил — свою хватку за прошлое.
Даррел был прав. Я не могу цепляться за чувство вины и цепляться за любовь. Кто-то из них должен отдавать. И потери Кении Джонса не произойдет.
Я любил Клэр. Она была моей женой и матерью моего ребенка. Я всегда буду сожалеть о том, что я сделал с ней, и я собираюсь проложить путь для Белл, потому что я знаю, что это то, чего бы она хотела. Вот для чего она основала Belle's Beauty.
Но эта власть Кении Джонс надо мной никуда не денется в ближайшее время. Я ее пленник, а она ни о чем не догадывается.
Это неожиданно?
Черт возьми, нет.
Люди думают, что перемены драматичны, но на самом деле это не так. Это приближение к новому откровению. Это натыкание на другой образ мышления. Все встает на свои места, когда приходит время.
И время пришло.
Теперь я готов сорвать с нее одежду.
Она бросает на меня строгий взгляд. — Я хотела сделать тебе комплимент, но, похоже, твоему эго не нужна моя помощь.
— У меня есть другие вещи, которым нужна твоя помощь, — бормочу я.
Она прищуривает глаза. — Алистер.
— Назови мое имя, Кения.
Ее рот хмурится. Она — чистое отношение и совершенство. Она — мое самое большое искушение, втиснутое в узкие синие джинсы. Джинсы, которые я спускаю до ее лодыжек, как только она перестает смотреть на меня этими сердитыми глазами.
— Откуда у тебя такая уверенность? Она безгранична. Я поражена.
— Я признался. Теперь мне больше нечего терять. Ты знаешь все. Ты можешь уничтожить меня, если хочешь.
Ее взгляд смягчается. — Я не заинтересована в том, чтобы уничтожить тебя, Алистер.
— Слишком много работы? — Я поддразниваю.
— Я не боюсь работы.
Я знаю. Я видел, как она ведет себя в офисе. Честно. С гордостью.
Эта женщина может править империей, если у нее будет достаточно времени.
— Я хотел не торопиться. Подразнить тебя. — Мой взгляд опускается на ее губы. Мой голос становится прерывистым. — Но сегодняшний день все изменил для меня. Ты уже познакомилась с Белль. Она уже обожает тебя.
Ее губы приподнимаются. Это инстинктивно. Я вижу, что она тоже любит мою дочь.
Я медленно провожу рукой по ее спине.
Она отстраняется. — Дело не в том, что я… ничего не чувствую.
Что-то чувствуешь? Она настолько боится навесить ярлык на это?
— Ты знаешь, через что я прошла. — Ее взгляд отводится от моего. — Мой бывший…
— Был ублюдком, и я совсем на него не похож. Я бы не привел тебя домой и не познакомил со своей дочерью, если бы не был серьезен.
У нее перехватывает дыхание. Она ищет другое оправдание. — Офис. Что, если люди узнают?
— Пускай.
— Я не хочу, чтобы такие люди, как Хизер, неправильно поняли. Я усердно работала клерком. Я усердно работала, когда работала в штаб-квартире Belle's Beauty. И я чертовски уверена, что усердно работала, когда начала работать на тебя. Я не хочу это потерять.
— Хорошо. — Я выплевываю это слово. Я ненавижу прятаться, но если это то, чего она хочет… — Мы никому больше в офисе не скажем. — Мои пальцы скользят по ее щеке. — И кто знает? Нырять в кладовку, чтобы поцеловать тебя, может быть жарко.
Она закатывает глаза. — Я хочу избегать слухов так долго, как смогу.
— Прекрасно. Я буду насиловать тебя только в своем кабинете при запертой двери.
— Алистер.
— Что-нибудь еще? Это первое требование звучит достаточно просто.