Страница 66 из 88
— Конечно.
— Ты ведь останешься, правда?
У меня отвисает челюсть. Не думаю, что я слышал, чтобы Холланд Алистер просил меня о чем-нибудь с тех пор, как я его знаю.
Рычать на меня? ДА.
Требовать своего? Определенно.
Но спросить так, что я не смогу дышать, если ты не скажешь "да" способом?
Никогда.
Пока он и пожилая женщина уходят, я замечаю, что дядя Даррел… Ну, Даррел — он слишком молод и слишком сексуален, чтобы быть моим дядей, — пристально смотрит на меня.
Хотя я видела его мимоходом, не думаю, что мы официально знакомы. Я решаю представиться. — Привет, я…
— Кения Джонс. — Выражение его лица ничего не выдает, и все же я могу сказать, что он доволен. — Я много слышал о тебе.
— О? От… Алистера?
Его улыбка загадочна. У меня такое чувство, что никто не сможет вытянуть из этого человека какую-либо информацию, даже если они будут пытать его несколько дней.
Я постукиваю пальцами по своей руке. — Ты, э-э, ты брат Алистера?
— Шурин. — Его зеленые глаза изучают мое лицо, как будто он отмечает каждое мое микро-выражение. — Брат Клэр.
Я потрясенно моргаю.
Он кивает. — Не хотите ли присесть?
— Э-э…
Он указывает на скамейку, и я следую за ним. Не потому, что я хочу поговорить, а потому, что у меня вот-вот подкосились ноги. Волнение от встречи с Белль отвлекло меня от усталости, но я снова начинаю чувствовать напряжение.
Мы вместе падаем на скамейку. Даррел бросает взгляд на здания вокруг нас, его спина прямая, как стрела.
— Вы были военным? — Спрашиваю я, не в силах сдержать свое любопытство.
— Нет. Мой отец был. Это передалось мне и Клэр.
— Понятно. — Я наклоняюсь и ударяю кулаками по бедру, чтобы ослабить напряжение. — Неудивительно, что она построила успешную компанию с нуля. Это требует дисциплины.
— Она была потрясающей.
Я отвожу взгляд. — Алистер никогда не говорит о ней.
— Он винит себя. — Даррел щурится от солнечного света. — Он был в машине в ту ночь, когда она умерла. Вообще-то, он был за рулем. После того дня он больше никогда не садился за руль машины.
Мои глаза расширяются. Такое чувство, что я смотрю на человека в костюме босса Годзиллы изнутри.
— Значит, он никогда не водит машину? Никогда?
Даррел качает головой. — После Клэр он полностью замкнулся в себе. Мало разговаривал. Не смеялся. Почти ничего не ел и не пил. Нам пришлось убедить его продолжать цепляться за жизнь, чтобы он мог быть рядом с Белль. Только тогда он принял душ, побрился и снова начал есть. Белль спасла его.
— Она обожает его.
— Это взаимно. — Он опускает подбородок. — Она — воздух, которым он дышит. Все, что он делает, из кожи вон лезет ради Belle's Beauty и пытается увеличить прибыль, это для того, чтобы он мог отдать это ей.
— Вот почему он одержим желанием лично участвовать в Belle's Beauty, — бормочу я.
— Сначала это не было его видением. Ему было трудно думать об этой компании после смерти Клэр, но в то же время он не мог оставить это в покое. — Зеленые глаза Даррела останавливаются на мне. — Он только недавно решил быть более практичным, и именно тогда он нашел тебя.
Я ерзаю под его испытующим взглядом. — Я не знаю, что ты слышал, но ты все неправильно понял. Я не такая важная персона в компании.
— Нет?
— Я недавно получивший повышение второй помощник.
— Да ладно вам, мисс Джонс. — На его лице появляется подобие улыбки. Он абсолютно потрясающий, и, если бы мое сердце уже не было захвачено моим боссом-зверем с удивительно мягкой стороной, я бы, вероятно, заискивала перед ним. — Мы оба знаем, что это неправда.
Мои глаза отворачиваются от его.
Даррел придвигается ко мне. — Алистер прошел долгий, трудный путь. Если честно, я думал, что он никогда не найдет новое направление. Но он нашел это в вас. Вы — его свет в конце туннеля, мисс Джонс.
Мое сердце замирает.
В этот момент я замечаю, что возвращаются Белль, Алистер и пожилая женщина. Белль вся улыбается, обнимая папу за шею.
Когда она видит меня, ее голова вскидывается. — Мисс Кения!
Я улыбаюсь и вскакиваю на ноги. — Да, милая?
— Можем ли мы пить кофе, как наши мамочки?
— Я думаю, ты немного молода для кофе, Белль, — говорит Даррел, одаривая ее нежным взглядом.
Белль выпячивает нижнюю губу.
Она слишком очаровательна.
Мое сердце тает. — Я имею в виду… мы можем выпить чаю.
— Я думал, ты ненавидишь чай? — Говорит Алистер.
Я бросаю на него острый взгляд. — Я положу в свой сахар. С добавлением искусственных подсластителей он не может быть таким уж плохим.
Он выглядит удивленным.
— Папа, папочка, можно мисс Джонс выпить со мной чаю?
— Я не знаю. — Он поглаживает свой подбородок. — Это зависит от того, сможешь ли ты пообещать мне, что больше никогда не будешь убегать одна.
— Я обещаю, — восторженно говорит она.
Пожилая женщина прижимает руки к груди и вздыхает. — Какая прелесть.
То же самое, леди. То же самое.
Алистер притворяется, что думает об этом, а затем кивает. — Я не против. — Он выгибает бровь в мою сторону и бросает на меня горячий взгляд. — Мисс Джонс, не хотели бы вы пообедать с нами?
Я не могу отдышаться. С солнечными лучами, играющими на его густых волосах, и руками, так заботливо обнимающими его дочь, он выглядит так, словно мог бы быть отцом моих детей.
Что просто смешно.
Я сглатываю. — Ты уверен?
— Я устрою пир, — говорит пожилая женщина. — Что-нибудь достойное сегодняшнего героя.
— Пожалуйста, не называйте меня героем. Правда. Я ничего не делала.
Алистер подходит и обнимает меня рукой за талию. — Тогда как мне тебя называть?
— Зови ее мисс Кения, — говорит Белль.
Я смеюсь, совершенно очарованная. — Она такая милая.
— Она моя дочь. Конечно, она милая, — говорит он. — Все люди, которые принадлежат мне, идеальны во всех отношениях.
Я быстро моргаю.
Алистер делает шаг назад и хватает меня за руку. — Бернард ждет. Миссис Хэнсли, давайте вернемся домой. — Он оглядывается через плечо. — Даррел, ты идешь?
— Я пропущу это. Я был на задании до того, как ты позвонил по поводу Белль.
Алистер останавливается и окидывает его оценивающим взглядом. — Клиент с детьми?
Он медленно кивает.
— Их маму нашли?
Даррел качает головой, его губы плотно сжаты.
Там есть история, но я не успеваю спросить, потому что Алистер усаживает меня в свою шикарную машину и увозит в свой замок.
Поиграв с Белль весь день, миссис Хэнсли — няня Белль — приглашает меня остаться на ужин. Поскольку миссис Хэнсли отправила меня прямиком в рай еды во время обеда, я быстро ухватилась за это предложение.
Оказывается, то, что она сделала сегодня днем, было всего лишь демонстрацией ее мастерства. Эта женщина вложила душу в сегодняшнее блюдо. У меня никогда не было подобного опыта.
Когда я росла, никто в моем доме не любил готовить. К этой рутинной работе мы все подходили с большим ворчанием. Но с миссис Хэнсли я наконец-то понимаю, как еда может раскрыть чье-то сердце. Она могла бы найти менее жирный способ сказать "спасибо". Мои бедра никогда мне этого не простят. Я откидываюсь на спинку стула и расстегиваю пуговицу на джинсах.
Громкий зевок привлекает мое внимание к маленькой девочке через стол. Голова Белль поворачивается, как будто ее шея потеряла несколько мышц. Она вскидывается, ее глаза полуприкрыты. Ясно, что она пытается не заснуть, и у нее это эффектно получается.
Я хихикаю. — Похоже, кому-то пора готовиться ко сну.
— Давай, Белль. — Алистер отталкивается от стола.
— Нет. — Она качает головой. — Я хочу остаться с мисс Кенией.
Мои глаза расширяются от удивления.
Алистер ухмыляется. — Я тоже. — Он наклоняется к своей дочери. — Что ты скажешь, если мы не отпустим ее домой сегодня вечером?
У меня отвисает челюсть.
Миссис Хэнсли тихонько посмеивается.