Апраксин двор

— Хочешь что-то спрятать — положи на видное место, так? — Я огляделся по сторонам и осторожно обнял ее сиятельство за талию. — Наглец и шампанское… Хорошенькую же вы придумали для меня роль, Катерина Петровна. Я еще не решил, чего это будет вам стоить, но если…

— Вся моя семья и так в неоплатном долгу перед вами… Дважды. — Вяземская чуть опустила голову, будто ей вдруг стало стыдно смотреть мне в глаза. — И поверьте, я бы не посмела подвергать вас всему этому, будь у меня другая возможность увидеться!

Теперь мы могли говорить чуть громче — достаточно, чтобы слышать друг друга через звуки музыки. К концу вечера часть гостей уже успели откланяться, а у большинства уже не оставалось на танцы ни сил, ни особого желания: кто-то застрял на лестнице, кто-то все еще воздавал должное шампанскому и закускам, и только самые крепкие дамы и кавалеры еще кружили по залу вместе с нами.

Дюжина пар, не больше — и все они выглядели слишком увлеченными друг другом и вальсом, чтобы подслушивать чужие тайны.

— Как скажет, ваше сиятельство. Не смею спорить. — Я легонько стиснул ладонью хрупкие тонкие пальцы. — Но если так — сейчас самое время рассказать, чего именно вы от меня хотите.

— Я хотела просить вас о помощи! — выдохнула Вяземская прямо мне в ухо. — Мне приходилось слышать о ваших талантах — и даже наблюдать самой. И только такой человек способен…

— Удивительное дело!

От раскатистого голоса, раздавшегося за моей спиной, ее сиятельство вздрогнула и на мгновение прижалась ко мне с такой силой, что это, пожалуй, выглядело бы неприличным — конечно же, если бы кто-то в этот момент стал на нас смотреть. Но все внимание почтенной публике было намертво приковано к рослой плечистой фигуре, вдруг появившейся среди вальсирующих пар.

Грозин был одет в темно серый костюм. Дорогой, пожалуй, даже почти роскошный — но все-таки явно не предназначенный для торжественного события в княжеском дворце. Его благородие явно заглянул сюда случайно, а то и вовсе явился без приглашения. Вдобавок от него еще и попахивало алкоголем — и вряд ли тем, что подавали в саду и внизу, на первом этаже.

Я понятия не имел, что привело Грозина сюда под самый занавес бала — но теперь его, похоже, интересовала исключительно моя персона… Или вообще любые неприятности, на которые можно было нарваться. Если кому-то и могло показаться, что дело обойдется без лишнего шума — они явно ошиблись: сначала перестали танцевать наши соседи, потом все остальные, а потом стихла и музыка. Оркестр по инерции выдал еще пару-тройку тактов, но потом инструменты смолкли, скрипка протянула неровную фальшивую ноту, визгнула, будто рассердившись на что-то — и все вокруг стихло.

— Удивительное дело! — повторил Грозин, шагнув вперед. — Неужели современные нравы и впрямь никуда не годятся? Стоит пропустить всего один бал — и моя невеста уже танцует с другим!

Невеста⁈ Все интереснее и интереснее. И не только потому, что я ни разу не слышал, чтобы Вяземская была с кем-то помолвлена. Скорее уж удивлял мезальянс — конечно же, если грядущий брак существовал не только в богатом воображении Грозина. Даже если его семья обладала немалым влиянием и капиталами, вряд ли дела у хозяев роскошного дворца шли настолько плохо, чтобы старому князю приходилось выдавать дочь за какого-то там барона.

Но мгновение шло за мгновением, и никто не спешил возражать. Даже сама Вяземская побледнела и застыла, будто превратившись в мраморную статую — и явно не спешила оправдываться. А остальные и вовсе прикусили языки. Похоже, барона Грозина боялись не только мелкие дельцы, торгаши и каторжане.

Такой вот вопрос из зала. А отвечать будет Владимир Волков.

— Ваше невеста? — негромко проговорил я. — Впрочем, если и так — едва ли кто-то запрещает даже замужней женщине танцевать, с кем ей самой будет угодно.

— Это не ваше дело, милостивый сударь. И я требую немедленно прекратить!

Грозин сделал еще шаг вперед, схватил меня чуть ниже локтя, потянул, явно намереваясь силой оторвать от Вяземской… и не смог. Талант явно добавлял его благородию физической мощи, но и в моем теле скрывалось куда больше, чем стоило ожидать от юного и худощавого гимназиста.

Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга и, можно сказать, боролись на руках: Грозин тащил, понемногу увеличивая напор, а я сопротивлялся… И, надо сказать — не без труда. Не знаю, какие именно способности достались его благородию от родителей, но силы оказались равны… их их, пожалуй, вполне хватило бы сдвинуть с места даже небольшой грузовик.

Хрустнул паркет под ногами, глаза напротив сердито полыхнули, а пиджак предательски затрещал где-то под мышкой, явно собираясь расползтись по швам. Я даже успел приготовиться к мордобою — и он непременно бы начался.

Не появись на сцене еще одно действующее лицо.

— Хватит, судари. Прекратите немедленно!

Его сиятельство князь Вяземский еще не успел полностью восстановиться после болезни и, насколько я мог заметить, не принимал участия ни в танцах, ни даже в беседе. Зато сразу же появился, как только обстановка начала накаляться — видимо, кто-то из гостей или прислуги уже успел доложить ему о нежданном госте.

Вовремя. Старческий голос прозвучал совсем тихо, зато настолько убедительно, что хватка на руке тут же ослабла — а потом Грозин и вовсе выпустил меня и даже отступил на шаг. Его манеры явно оставляли желать лучшего, но все же не настолько, чтобы спорить с хозяином в его собственном доме.

— Прошу нас простить, ваше сиятельство. — Я чуть склонил голову. — Это всего лишь досадное недоразумение, и мы с его благородием…

— Постарайтесь, чтобы подобные недоразумения не повторялись, милостивые судари. Или я буду вынужден просить вас удалиться.

Вяземский хмурился, но при этом будто смотрел сквозь нас. Если я хоть что-то смыслил в великосветском этикете, виноват в стычке был именно Грозин… и все же замечание почему-то досталось обоим. И его сиятельство явно не спешил опровергать разговоры о помолвке.

Неужели?..

— В этом нет нужды, — буркнул Грозин, разворачиваясь на каблуках ботинок. — Похоже, здесь мне не рады. А раз так — нет никаких причин оставаться!

Плечистая фигура направилась к лестнице, и я успел заметить, что почтенная публика расступается от господина барона, как от прокаженного. Впрочем, и в обращенных на меня взглядах не было ничего похожего на сочувствие: титулованные аристократы были ничуть не рады возмутителю спокойствия, но и моя персона не вызвала у них особых симпатий… Зато внимания нам с Вяземской досталось сверх всякой меры. Так или иначе, ее хитрый план провалился.

А значит, мне оставалось только последовать мудрому примеру господина барона.

— Что ж… Подозреваю, мне тоже следует откланяться. — Я поправил лацканы пиджака и поклонился. — Еще раз приношу свои извинения за нас обоих. И доброго вечера, ваше сиятельство.

Разумеется, у Вяземского и в мыслях не было меня задерживать. Как и у всех остальных — вряд ли хоть кто-то из гостей жаждал познакомиться с тем, кто рассердил Грозина. Я молча шагал к выходу, подставляя спину недовольным взглядам — и только у самой лестницы зачем-то напоследок оглянулся.

И успел увидеть, как Вяземская тайком посылает мне воздушный поцелуй.

Глава 18

— Ну что, добегался? — проворчал дед Федор. — Теперь барошка этот с тебя точно не слезет.

— Так вы же сами сказали, что на бал идти нужно, и непременно. — Я пожал плечами. — А получается…

— Вот оно самое и получается. Да кто бы знал! — Кудеяров устало вздохнул и потянулся за пепельницей. — У княжны твоей, Владимир, разве что не до самого Рюрика родословная, а Грозины дворянское достоинство только при императоре Николае получили.

Видимо, при Первом: тот, что в этом мире мог стать Вторым, пять лет назад погиб в Маньчжурии. А значит, семья моего недруга переместилась в титулованные аристократы меньше ста лет назад. Совсем немного — по меркам столичной знати… На месте Грозина я бы тоже поспешил породниться с каким-нибудь древним родом.