Райдзин. Проект "Цербер"

Сэкиро Хиро. Тот самый наставник из моих картинок воспоминаний. Вот же черт, заявился как не вовремя. И ведь охрана совершенно не чухнулась, нас никто и не подумал предупредить — а значит опекун проник сюда незамеченным.

Господин Сэкиро, сохраняя бесстрастный вид переступил порог и замер, внимательно на нас глядя. Вернее, глядя на Наоми — по мне он только глазами мазнул. Я лихорадочно думал — если сейчас попробую активировать коммуникатор личного терминала и позвать кавалерию, не вызовет ли это негативную реакцию опекуна?

— Дедушка Сэкиро, — вдруг елейным голосом заговорила Наоми. — Скажи мне, пожалуйста…

Наоми уже частично обратилась в хищницу-оборотня; ее ногти удлинились, превращаясь в когти, черты лица исказились. Она сейчас — словно телепортацией, переместилась из-за стола, обходя вокруг опекуна, заходя ему за спину.

Наш двоюродный дедушка, опекун и наставник при этом сохранял полное спокойствие — на обошедшую его Наоми он даже не обернулся.

—…скажи нам, пожалуйста, дедушка Сэкиро. Зачем ты год за годом разрушал нашу связь с Рэйдзи? Зачем ты убивал нашу с ним любовь и привязанность, культивируя ее в ненависть? И зачем ты отдал меня на растерзание Лещинским? Зачем ты предал нас и память нашей мамы⁈

Последние слова Наоми произнесла уже с отголоском рвущегося из груди рычания. Она, судя по виду, была готова прыгнуть на опекуна в любой момент. Моя молниеносная звериная сущность тоже не дремала — я нутром ощущал исходящую от опекуна смертельную опасность.

Мои глаза уже окрасились в голубой магический отблеск, я видел на периферии зрения его отсветы; ощущал, как вокруг кулаков сформировались сотканные из молний клинки. Сам я давно поднялся из-за стола, будучи готовым обороняться или атаковать.

Опекун вдруг заговорил, бросив короткую фразу, не глядя ни на кого из нас.

Что он сказал — я не понял, это было на японском. Реципиент, возможно, на японском говорил. У меня же, кроме «аригато» и «суко» в багаже знаний ничего не было. Зато Наоми прекрасно поняла сказанное.

— Благими намерениями вымощена дорога в ад, дедушка Сэкиро, — принципиально на русском ответила ему Наоми. — Мне не нужны оправдания, мне нужны объяснения. Зачем ты нас предал⁈

В ответ снова последовала короткая и резкая фраза на японском.

— Показать нам кое-что? — удивилась Наоми. — Покажи, только прошу тебя — делай это без резких движений. Потому что нет к тебе больше доверия, дедушка Сэкиро. Имей в виду, я безо всякого сожаления сниму тебе голову с плеч.

Старый японец на угрозы Наоми даже бровью не повел. Он прошел в угол комнаты, развернулся к нам лицом и сел на колени. В руке у него появилась небольшая трубка, что ли… Рукоять меча это была, а не трубка — понял я через мгновение в тот момент, когда материализовавшаяся в воздухе, сотканная из темно-зеленой энергии катана вошла в живот нашему опекуну. Миг, и повинуясь его воле силовой клинок уверенно взрезал живую плоть. Внутренности вывалились перед дедушкой Сэкиро, а сам он — чуть погодя, рухнул лицом в пол.

— О как, — в очередной уже за сегодня раз крайне удивился я неожиданному повороту событий.

Я знаю самые разные формулы действий. «Пришел, увидел, победил», к примеру. Или там: «украл, выпил, в тюрьму», а также многие другие. Все они разные, но даже в самых диких из них — по типу «жги, воруй, люби гусей», всегда есть какая-то логика. Но вот чтобы прийти, посмотреть в глаза и вскрыться, выполнив харакири — подобное вижу впервые.

Зачем⁈ Очень удивительное дело.

Наоми тоже находилась в полном шоке. После того как дедушка Сэкиро ударился лицом в пол, она полностью вернулась в человеческую форму — и сейчас в центре гостиной стояла совсем маленькая и растерянная девочка-подросток, глядя на замершее в углу комнаты тело, под которым растекалась лужа крови.

— Наоми, — отвлек я ее, для усиления эффекта два раза быстро хлопнув в ладоши.

Сестра вздрогнула, а после — словно обрадовавшись возможности, оторвала взгляд от самоубийцы.

— Будет лучше, если ты сейчас поднимешься наверх и почитаешь в спальне книгу, пока я здесь решу все проблемы.

— Хорошо, — покладисто кивнула Наоми, после чего сразу направилась к лестнице.

Поднималась сестра быстро и ни разу не оглянулась. Ну да, она ведь воспитана вот этим самым дедушкой Сэкиро в определенной культурной традиции, так что в определенной ситуации готова просто безропотно выполнять указания старших.

После того как Наоми исчезла на втором этаже, я обратил внимание на тело опекуна. Подумав немного, поднялся в кабинет и взял оставшуюся там маску. Надел ее уже спускаясь по лестнице — короткий голубой взблеск, и в моей дополненной реальности возникла Альбина. Фамильяр стояла в центре кухни, но как понимаю видела сейчас происходящее моими глазами.

— Божечки, как у вас здесь неубрано, — приложила Альбина ладошку к лицу.

Отреагировала она… предсказуемо, конечно — учитывая, что создана по образцу моего психотипа, но все равно получилось довольно человечно.

— Господин Сэкиро Хиро, собственной персоной, надо же. Это вы так его? — поинтересовалась Альбина.

— Нет, он сам.

— Пришел и сам вскрылся? — начала накручивать Альбина на палец локон в задумчивости.

— Да.

— Ротмистр Соколов сообщил вам о его визите?

— Нет.

— Осмелюсь напомнить, что если бы вы дали мне контроль над системами умного дома, я бы вас предупредила.

— Я уже думал об этом. Скажи, что по твоему мнению нам сейчас стоит делать?

— По закону необходимо вызвать экстренные службы зафиксировать смерть господина Хиро. Правда, есть небольшая проблема, — выпустив локон, поправила Альбина очки на переносице.

— Какая?

— Дмитрий Сергеевич, лично вы уже по официальным документам достигли первого совершеннолетия, и являетесь полноправным самостоятельным гражданином. Наоми Сергеевна — пока нет, ей до первого совершеннолетия еще полтора года. Поэтому если станет известно о смерти опекуна, ей будет или назначен новый, или она будет перемещена в курируемый высше-магическим учреждением пансион благородных девиц для постоянного проживания под ответственным наблюдением.

Хм, а вот об этом я совсем не подумал даже.

— Мне не кажется это хорошим вариантом, — сообщил я Альбине.

— Не сообщить о смерти господина Хиро есть нарушение закона, нужно иметь в виду. Но также немаловажно иметь в виду, что, учитывая вашу эмоциональную связь с Наоми Сергеевной ее могут переместить в пансион и использовать как инструмент давления на вас.

Альбина замолчала. Прошла минута, вторая, началась третья…

— Я вопрос задавал насчет того, что посоветуешь делать, — напомнил я.

— Да-да, Дмитрий Сергеевич, я занята анализом информации для ответа. Если вы обратите внимания, с момента гибели господина Хиро прошло уже около пяти минут, а вокруг нас до сей поры нет вашей охраны и совершенно чистый информационный фон. Полагаю, ваша охрана на появление опекуна не среагировала. Либо сознательно его пропустив, либо — что более вероятно, он просто отключил, перенастроил или миновал системы слежения.

— Полагаю ты права.

— Отвечая на ваш вопрос: я считаю, что нам необходимо избавиться от тела и не ставить никого об этом в известность. Умер господин, да и черт с ним, — неожиданно добавила Альбина.

— Значит нужна негашенная известь… — задумчиво протянул я.

— Зачем, Дмитрий Сергеевич?

— Свиной фермы у нас поблизости нет, жечь его тоже негде, поэтому придется растворять в кислоте, а перед этим тело необходимо… обезвожить, осушить, не знаю как правильно сказать. Негашеная известь для этого вполне подходит.

Снова проявились знания из прошлой жизни; и впервые я подумал, что может быть ну его — эти воспоминания. Не жил с памятью о прошлом, нечего и начинать. Сантехник, значит сантехник — просто эрудированный.

— Дмитрий Сергеевич, не стоит так усложнять, — вдруг доверительно сообщила Альбина. — Мы просто можем закинуть тело в дестрактор. Вжух, и как будто не было.