Неверный

— Ты сейчас о себе? — решаю, что особо мне уже терять нечего. И чуть не падаю со стула, услышав резкое «Да».

— Я много думал, если бы отец, моя мать и Ясмин повели себя иначе. Чтобы отец остался с матерью или чтобы они с Ясмин рассказали правду своим сыновьям. Отец ведь так меня и не признал, он для меня всего лишь опекун. Я знал правду, а Айдаровы нет. Оба. И в результате этого обмана мы стали врагами.

Мне хочется заткнуть уши, спрятаться, только чтобы не слышать этот сухой, лишенных любых эмоций голос.

Это все ужасно. Все так, как я думала. Вот только почему решение снова должна принимать я?

— Я не знаю, Демид, — говорю совсем тихо, чтобы не разреветься. — Мне нужно подумать.

— Ты спрашивала, почему я не женат, — он откидывается на спинку, и теперь передо мной привычный Демид. — А вот поэтому. Чтобы потом моя жена не могла манипулировать мною посредством ребенка. И чтобы мои дети не стали разменной монетой в чьей-то игре. Для всех будет лучше, если их просто не будет.

Зачем я только бросал курить?

Надоело сидеть в машине, и я выхожу размяться. Черт знает, сколько еще этот говнюк будет морочить голову моей Соне.

Можно было бы конечно подловить его возле отеля, но я не хочу, чтобы об этом знала Соня. В конце концов, я ей обещал, что не буду ее преследовать. И обещание свое я держу.

Да, я вынудил ее поехать со мной, но я был уверен, что она возьмет с собой дочку. Уже решил, где их поселю, даже няню начал подыскивать. У Ди спросил, у них есть приходящая почасово. Рус с женой когда вместе куда-то идут, Дамира на няньку оставляют. И на отдых ее с собой берут. Мать у нас по умолчанию занимается Амиром.

Опираюсь о капот, рассматриваю темнеющее небо.

Не думал, что Соня решится надолго оставить дочку, но эта упрямица выторговала право летать к ребенку на выходные. Ни за что бы не поверил, что моя рассудительная покладистая Соня на такое способна.

Оказывается, я совсем ее не знал. Она способна еще и не на такое.

Поэтому я уже больше часа дежурю возле дома Демида, выбешивая собственную охрану. Но я за это и плачу им деньги, так что пусть терпят.

Ловлю себя на мысли, что больше не воспринимаю Ольшанского как соперника. Я и дятла того, Богдана, соперником не считаю, но Демида двигать было бы сложно. Это я признаю.

Наконец, переулок разрезают ксеноновые лучи, и к дому подъезжает автомобиль. Из него выходят охранники, затем показывается братец. Он давно меня увидел и узнал, но этот заносчивый засранец делает вид, будто не отрывается от экрана телефона.

Ладно, это мне надо, а не ему.

— Демид, — зову громко, чтобы не притворился, будто не услышал.

Нехотя поворачивается.

— Ну что еще?

Отталкиваюсь от капота и подхожу ближе.

— Поговорить надо.

— Говори.

— Я хочу знать, насколько у нее серьезно с отцом ее дочери.

Лицо Ольшанского как застывшее, ни одна эмоция не промелькнет.

— А тебе зачем?

Не лучший момент, чтобы посылать Демида, так что пока я держусь.

— Надо, — отвечаю, упрямо стиснув зубы. Тот пожимает плечами, разворачивается к дому, и я сдаюсь.

— Демид, — зову, — я хочу тебя нанять.

— Я не занимаюсь слежкой, — отвечает этот высокомерный говнюк. — Найми детектива, если хочешь.

— Мне нужна помощь, прошу, — с трудом цежу сквозь зубы.

Ольшанский внимательно меня разглядывает, театрально вскидывает брови.

— Ты пришел просить помощи, но ты просишь без уважения. Ты даже ни разу не назвал меня крестным отцом.

— Да пошел ты на хер, клоун, — зло сплевываю на землю. Все-таки послал, не сдержался.

Разворачиваюсь и иду к машине. Настроение полный отстой, жизнь по ходу тоже. Зато Ольшанский наоборот выглядит довольным. Ну, хоть кто-то…

— Айдаров, — окликает меня Демид, и я сначала поддаюсь искушение вернуться, но быстро его подавляю.

Демиду всегда нравилось нас дразнить, и мы ничего не могли поделать, всегда с Русом велись. Но он не унимается.

— Рустам!

Теперь моя очередь медленно оборачиваться с недовольным видом.

— Чего тебе?

— У нас с ней ничего не было. Ни разу. Я просто ей помогал, — Демид покачивается на носках, спрятав руки в карманах. — А тебя хотелось позлить.

Наверное если бы я узнал тогда, я бы умер от счастья. А сейчас не то, чтобы все равно, но… Не так важно. Важнее, как будет сейчас. И все же я ему благодарен.

— Спасибо, — сажусь в машину. Он кивает и идет к дому, охрана тянется следом.

Не успеваю завести двигатель, как звонит телефон. Мама. Обычно с отчетом об Амире она звонит позже.

— Да, мам, что-то срочное?

— Сынок, — ее голос звучит озабоченно, если не сказать тревожно, — мне не нравится наш мальчик. Он снова сегодня был без аппетита, вялый, бледный, и синяки так и не проходят после лабиринта. У Дамира давно сошли, а тут…

— Хорошо, мама, позвони Лизе, пусть завтра с утра его подготовит, я отвезу вас в больницу, — устало тру переносицу. Детские болячки это то, перед чем я каждый раз чувствую себя бессильным и бесполезным.

А еще виноватым. Перед ним — всегда.

Глава 28

«В 8.30 за тобой заедет водитель. Не опаздывай»

Хмыкаю и удаляю сообщение, Айдаров в своем репертуаре. Я и так не собиралась опаздывать в первое рабочее утро в его офисе, поэтому спускаюсь вниз за десять минут. Водитель тоже приезжает раньше, по городу пробок нет, так что до офиса добираемся с существенной форой во времени.

Я и у себя дома старалась в офис приезжать с небольшим запасом времени. Спокойно выпить кофе, поболтать с коллегами, настроиться на рабочий день. Опаздывала только если случался какой-нибудь форс-мажор.

Водитель уезжает на парковку, а я иду ко входу в бизнес-центр. Передо мной открывается стеклянная дверь, и я на миг замедляю шаг.

Помню здесь все до мельчайших подробностей. Я нечасто приезжала в офис к Рустаму, но бывало, он сам просил меня заехать. И на корпоративах мы тоже всегда были вместе за исключением одного, того единственного раза…

За два с лишним года в компании произошли существенные изменения, я это поняла из разговора и с Каменецким, и с Демидом. Но в главном офисе вряд ли радикально сменился состав сотрудников. Как минимум большинство меня узнает.

В лифте достаю телефон, чтобы созвониться с нашими инженерами. Они тоже уже должны быть где-то здесь. Но когда двери лифта плавно разъезжаются в стороны, я вижу Рустама, поджидающего меня на этаже.

— Где ты, пойдем скорее, — он нетерпеливо кивает в сторону коридора, — все ждут только тебя.

— Рабочий день еще не начался, — пробую возразить, но бесполезно.

В сопровождении Айдарова чувствую себя как под конвоем. Мы проходим в конференц-зал, а там действительно уже все в сборе. Так даже лучше, не пришлось бродить по офису самой, натыкаясь на знакомые лица. Достаточно тех, что сидят здесь и таращатся на меня как на привидение.

Не думала, что возвращение в прошлую жизнь окажется таким болезненным. Особенно когда наталкиваюсь на взгляд Айдарова номер два, ничем не отличающийся от взгляда его старших братьев. Я даже вздрагиваю поначалу, но потом понимаю, в чем дело.

Руслан сегодня без очков. Или надел линзы, или сделал коррекцию, только теперь он еще больше похож на Рустама.

И все равно я всегда могла их различить, по одному выражению лица. Руслан мягче, доброжелательнее, его взгляд прямой и открытый. Это его брат привык смотреть на мир исподлобья, как будто ему все должны. И как будто он прямо сейчас решает, кто безнадежен, а у кого есть шанс.

Братья Айдаровы давно поделили роли в компании. Права у них равные, но когда речь идет о переговорах, то Руслан хорош на второй стадии. Обсудить детали и условия сделки более предметно, как они любят выражаться. Рустам же как правило выступал в роли тяжелой артиллерии, он давит и дожимает партнеров на старте, пока они не успевают опомниться.