Страница 8 из 14
Его претензия звучит так естественно, сама вдруг начинаю размышлять, что сделала что-то не так.
– А что с Аней? – спрашиваю, разглядывая капли начинающегося дождя на лобовом стекле. – Чем мерзкая бесчеловечная жена обидела твою сестру?
– Не передергивай, Ян. Сама все прекрасно знаешь.
– Речь о моем отношении к тому, что ты отписал им одну из самых первых своих заправок?
– И про это тоже, – кивает он.
– Мне просто гадко от того, что мы зарабатывали всё упорным трудом, а они получили готовый бизнес, приносящий стабильный доход.
В машине создается неуютная тишина, в которой отчётливо слышен только стук дождя.
– Ты недоедаешь, Ян? – спрашивает Богдан мрачно. – В чём-то нуждаешься? Скажи бл*дь? Может, еще пару *бучих люстр надо выписать из Бразилии? Или что еще? Скажи.
– Дань, хватит, – морщусь. – Не издевайся надо мной.
Воздух вокруг становится плотным. Богдан злится. Это явно ощущается в том, как его пальцы сжимают руль и напрягаются широкие плечи.
– У Ани рак, – говорит муж отвернувшись. – Что-то по-женски, я в этом не разбираюсь. Вторая стадия, прогнозы хорошие, их семье сейчас нужна стабильность, Ян. Пару раз я помогал деньгами, но для Андрея это не очень комфортно. Он не желает быть просто потребителем, и я его прекрасно понимаю, поэтому сделал так, как посчитал нужным.
– Какой ужас, Богдан, – прикрываю глаза.
Мы не очень близки с Аней, наверное, больше по моей вине. У нас чрезвычайно мало тем для разговоров. Она учительница младших классов, безумно любящая свою работу. Андрей, ее муж, неплохой человек. Трудолюбивый, советской закалки, но тоже абсолютно не такой, к общению с которыми я привыкла.
– Почему ты мне не сказал? – спрашиваю, касаясь грубой ладони.
Богдан сильно сжимает мою руку и проводит большим пальцем по запястью.
– Не хотел тебя расстраивать, – говорит хрипло. – Я знаю, как ты реагируешь на подобные новости.
– Зато сейчас заставляешь меня чувствовать себя ужасным человеком.
– Ты не ужасный человек, Ян. Но в последнее время мне всё больше и больше кажется, что я женат на Жанне.
Раздраженно закатываю глаза.
– Моя мама не монстр, Богдан.
– Конечно, нет. Я никогда так не говорил и вообще отношусь к твоим родителям уважительно, как бы это не взаимно не было.
– Ладно, – соглашаюсь. – Здесь ты прав. Они действительно перегибают палку.
Тянусь к мужу сама, и обхватываю рукой его шею. Упираюсь лбом в широкий колючий подбородок.
– Мы ведь справимся? – тихо умоляю. – У всех бывают разногласия.
– Постараемся, – кивает Богдан, крепко обнимая.
– Я тебя услышала. Я исправлюсь.
Глава 9. Яна.
– Привет, милая, – говорит Вера и кидает клатч на стол. – Пока ехала, все пробки собрала. Давно ждешь?
– Где-то полчаса, – отвечаю отстраненно, глядя в телефон.
– Что там у тебя?
– Общаюсь… с мужем…
– Ого, – удивленно произносит подруга. – С Соболевым? По смс?
– Ага, – смеюсь. – У нас какой-то конфетно-букетный период образовался. Вторая волна. Притом что дома он пока не живёт.
– Это почему? – спрашивает Вера.
Отстраненно пожимаю плечами.
Если честно, я и сама особо не понимаю, по какой причине Богдан так и не вернулся домой.
Три дня назад разговор по душам закончился горячими поцелуями в машине, которые я предложила перенести в горизонтальную плоскость в нашей спальне, но Богдан покачал головой и сказал:
– Дай мне время, Ян. Не обижайся, но нам действительно будет на пользу немножко пожить отдельно.
Я не стала возражать и настаивать.
После волны претензий с его стороны мне показалось это глупым и лишним. Я же пообещала ему поменяться.
А наутро курьер принёс мне большой букет немыслимо красивых пионов с запиской «Для любимой от Дани». Настроение сразу стало более радужным. Я отправила Богдану смс и с тех пор, мы круглосуточно переписываемся.
Это… немного необычно.
Спрашивать у человека, с которым десять лет спала в одной постели, что у него на завтрак и в чем он сейчас одет. А ещё… многие наши темы… как бы с сексуальным подтекстом. Мы будто бы маринуемся в собственном желании и раззадориваем друг друга.
Улыбаясь, перечитываю нашу утреннюю переписку с мужем:
Я: «Не поможешь?»
Следом идут три фотографии моего постройневшего тела в новых комплектах нижнего белья. Черный – с ажурным поясом для чулок, красный – с тонким полупрозрачным лифчиком и стрингами и ярко-синий атласный комплект.
Мой Даня: «Бл*дь, Малыш. Ты прекрасна. Люблю тебя».
Я: «Так какой, Дань? Я в поликлинику с Ваней собираюсь за справкой в детский сад и потом в ресторан с Верой.»
Мой Даня: «Надеюсь, наш врач женщина?»
Я: «Соболев. Наш участковый врач – семидесятилетняя дама с плохим зрением и неважным слухом. Странно, что за восемь лет ты так с ней и не познакомился».
Мой Даня: «За это тебе спасибо, Яна. И платной медицине»
Я: «Так что с комплектом, муженёк?»
Мой Даня: «Я предпочитаю без них. Ты же знаешь. Но черный на тебе смотрится просто ох*еть как красиво. Хочу тебя. Скучаем…»
Следом приходит снимок от Богдана. Он заснял свой стояк, разместившийся в брюках.
Давлю смешок и разглядываю объемный бугор, чувствуя, как ноги дрожат от волнения и желания. Я давно так не хотела мужа, как сейчас.
– Яна, – окликает Вера. – Я, вообще-то, здесь. Вы хоть поговорили с ним?
– Поговорили.
– Высказали претензии друг к другу?
– Ага, – закусываю нижнюю губу.
Ни за что не признаюсь даже своей Вере, что я так и не высказала Богдану ни-че-го. Ничего из того, что меня не устраивает.
Я слишком боюсь его потерять, чтобы быть честной… В моем случае правдивость – непозволительная роскошь.
– Он обвинил меня в высокомерии и в том, что я похожа на маму, – проговариваю тихо, чувствуя, как острый стыд прожигает глубокие отверстия в груди. – А еще в том, что слишком погрязла в быту и расточительстве.
– Ты… и Жанна? – горько усмехается Вера. – Соболев что? Ослеп? Или с дуба рухнул?!
Растираю горящие щеки, стараясь не разреветься.
Я тоже с этим сравнением собственного мужа абсолютно не согласна. Моя мама в жизни бы не стала мямлить, когда её критикуют. Она дала бы такой отпор, что мало бы не показалось.
– Не нравится ему. – взрывается подруга. – А когда ты самостоятельно решала, какой фундамент в доме делать? Как там… рокот…
– Ростверк, – смеюсь, вспоминая тот ужас. Я вообще ничего не смыслила в строительстве, а Богдан тогда постоянно работал. Дом мы создавали с нуля… Муж добывал деньги, я развлекалась со стройкой. Тем не менее было ощущение, что мы команда.
– Ну вот, – продолжает Вера. – Или когда бригада отделочников загуляла и ты разгоняла их пьяную компашку. А когда вам испортили безумно дорогую плитку в ванной, перепутав направление кладки?
– Перестань, Вер, – машу рукой.
– Тогда его всё устраивало? – жестикулирует Вера. – Тогда ты не была похожа на Жанну?
– Перестань, – зажимаю уши ладонями, но всё равно слышу её голос.
– А я тебе скажу, подруга. Тогда ты была похожа на ломовую лошадь, а не на себя. У тебя на руках был маленький Ваня, Маша совсем кнопкой была, а ты постоянно с ними на стройку ездила. На такси.
– Я сама не хотела водить, – мотаю головой. – Богдан здесь ни при чем. Он в это время зарабатывал. Ты хоть представляешь, что ему стоило развить такой бизнес?
– Дорогая моя, Яночка, – Вера сжимает моё запястье. – Перестань. Я знаю вашу семью и люблю действительно обоих, но Богдан слишком много на себя берет. Ты, как никто другой, заслуживаешь выбирать каждую долбанную тряпочку в этот дом. Ян, если бы не ты этого дома вообще бы не было. А если бы не твой отец, не было бы Богдана Соболева, суперпредпринимателя и бизнесмена.
Боже.
Она говорит это так оглушительно, что мне плохо становится. А вдруг кто-то услышит? А вдруг ещё кто-то так будет думать?