Страница 72 из 77
Не помню, я точно этого хотел, когда мечтал стать богатым? Кажется, я просто много денег мечтал себе. А не чтобы о моих проблемах докладывали на «самый верх»… Интересно, а у Президента есть свой верх?
Чёрт! Не о том думаю! Вон, на меня вся группа пялится, с преподом по социологии в придачу. И чего они от меня хотят?
— Чего? — Не выдержал я.
— Вы закончили, Сергей Максимович? — С сарказмом спросил препод.
— Д-да! — Порывисто закивал я.
— Вы слышали, он закончил. — обратился он к моей охране, которой добавилось ещё три человека. — Можно мне уже начать занятие? Точнее то, что от него осталось…
— Можете начинать. — Разрешила охрана. — Но после его окончания, попросим Вас не покидать аудиторию ещё некоторое время.
— Почему это! Хотя, можете не отвечать. — Возмутился, и тут же передумал Доброслав Маркович, после чего начал занятие, стараясь больше не терять времени.
Мне тоже стало интересно, почему нельзя покидать аудиторию. Но спрашивать не решился, чтобы не мешать уроку. А то и так из-за меня препода прессанули немного. Даже жалко немного стало Доброслава Марковича, он старенький уже, и единственный препод, относившийся ко мне прям вот по-доброму. Надеюсь он не будет держать зла на меня.
Когда раздался сигнал окончания пары, препод не стал завершать, а со словами, что раз покидать аудиторию ему нельзя, продолжил урок. Минут через десять, практически под окончание перемены, в аудиторию вошёл директор вуза, в сопровождении начальника моей охраны и ещё одного человека.
Вот они и объяснили, что и почему. Причина оказалась сильно удивительной штукой, для меня. Меня засекретили! Теперь я государственный секрет особой важности… А со всей моей группы взяли расписки о неразглашении. А ещё присвоили первую группу допуска, с очень жёсткими ограничениями на внешние контакты, невозможностью выезда и всё такое.
Как объяснил мне начальник моей охраны (делал он это вечером, без лишних ушей), на такие крайние меры, пришлось пойти из-за моего длинного языка. Я постоянно при всех болтал по телефону, то с Егором, то с Артуром, абсолютно не скрывая тему разговора. А ещё, умудрился некоторые вопросы обсуждать с одногруппниками. Короче — во всём опять виноват мой длинный язык.
Артур с Егором, как оказалось, уже давно подписали такие же документы, ещё перед приездом в лечебницу ко мне. И ведь ничего не сказали, гады. Хотя, если их попросили не распространяться, то тогда понятно. Но чёрт возьми, немного обидно! Сделали меня государственной тайной, с высшим грифом секретности, и даже ничего не сказали! Правда, если сказали бы, то что бы я сделал?