Страница 31 из 32
Блондин тихо смеется, щекоча порывами дыхания макушку, а потом прижимается губами к моему уху и обдает вкрадчивым шепотом:
– Я хочу, чтобы ты крепче держала рукоятки руля, когда мы тронемся с места.
– Нет! Мы никуда не тронемся, пока не поменяемся местами!
Макс снова кусает меня, на этот раз за плечо и я вскрикиваю:
– Ты совсем озверел?!
– Тогда не спорь. – Он шлепает по моему бедру, и я автоматически ерзаю. – Устраивай поудобней свою маленькую попку и слушай меня.
Я оборачиваюсь через плечо, хмуря брови:
– Это безумие! – не теряю попыток достучаться до него. – Я не водила ничего, кроме своего старенького Пежо!
Он пожимает плечами, прищуривая один глаз.
– Ты же знаешь, я люблю безумие.
Закатываю глаза и отворачиваюсь, чтобы не видеть веселье на его лице. Этот парень безнадежен в своей беззаботности.
– Я буду рядом, не переживай. – Грудная клетка сжимается от звучания его низкого голоса и мне становится трудно дышать. – Готова?
Нет. Не знаю. По-моему.
На мгновение я запрокидываю голову и зажмуриваюсь, после чего выдыхаю отчаянное бурчание:
– Ответ «нет» не принимается, да?
Улавливаю позади себя движение, после которого на мою голову опускается шлем с вызовом:
– Ты должна это сделать. Считай это частью моей терапии.
Что?
Терапии?
Боже, только не говорите, что он все еще помнит о моей жалкой просьбе забыться?
От подобной мысли я ощущаю трепет, слишком быстро распространяющийся по коже. Кажется, даже я уже забыла об этом. А парень со внешностью рок-панка, который казалось бы не способен на какую-либо человечность и совершенно не должен даже думать о ком-то кроме себя, помнит, что на третий день нашего знакомство я попросила его помочь освободиться мне от оков. Как бы странно ни звучало, именно Милки оказался единственным, кто дал мне почувствовать себя такой, какой мне и было необходимо. Настоящей. Без заморочек. Ну почти. И мне нравится то, как он провоцирует во мне желание противостоять любому вызову, который этот блондин каждый раз бросает мне. Как и сейчас.
– Ладно, – сиплю от того, что горло сжимается и, сглотнув, добавляю уверенней: – Ладно, давай уже сделаем это.
Блондин усмехается и, не собираясь заставлять меня ждать, наклоняется так, что его обнаженная грудь соприкасается с моей спиной, а большие мужские руки накрывают чуть дрожащие пальцы, сжатые вокруг рукоятки. Сердце до боли колотится в груди, когда горячие ладони сильнее сдавливают мои руки, а бедра крепче обхватывают с двух сторон, создавая иллюзию защищенности. Мы соединяемся как две идеально выточенные друг для друга детальки. Знаю, я не должна даже думать об этом, но ничего не могу поделать с тем, что рядом с ним чувствую себя в безопасности. Мысль такая абсурдная и одновременно с тем честная, наверное, поэтому я тут же выбрасываю ее из головы вместе с неуместными эпитетами.
«Мы не в отношениях!» – напоминаю сама себе и тут же противоречу, позволяя телу бездумно наслаждаться исходящим от парня жаром. Это мгновение настолько интимное, что сейчас я бы даже побоялась посмотреть ему в глаза.
Надеюсь, управлять мотоциклом не сложней, чем машиной. Это последнее, о чем я успеваю подумать, прежде чем мотоцикл с рычащим звуком оживает.
– Здесь газ и тормоз, – он говорит немного серьезно и грубовато, как строгий учитель, и я готова прикрыть глаза и замурлыкать. Мне нравится эта его сторона. – Главное запомни две важные функции, ускорение и торможение, – Макс начинает объяснять, акцентируя внимание на правой руке, после чего зажимает рукоятку вместе с моими пальцами и ведет мое запястье вниз. По нарастающему обороту двигателя я понимаю, что это газ. Затем Макс собирается показать мне, как действует тормоз, но я опережаю его, потянув пальцами за рычаг. – Умница, схватываешь на лету, водитель старенького Пежо.
Я дергаю рукой и шутливо бью блондина локтем в ребра.
– Тише, милая, – хрипло усмехается он. – Без меня ты вряд ли доберешься до своего отеля.
Я мотаю головой, демонстрируя ему средний палец, чем заставляю блондина рассмеяться еще громче. Дальше в том же русле он объясняет мне, как пользоваться задним тормозом, как управлять сцеплением на левой части руля, а заканчивает разъяснением переключения передач на мотоцикле. Оно отличается от привычного мне автомобильного. Само переключение происходит с помощью ножного рычага, который передвигается левой ногой вверх или вниз. Ну вот в принципе и все. Мир мотокультуры, принимай бойца.
Пульс учащается, когда Макс, откинувшись назад, дает понять, что пошаговая инструкция закончена, скорость включена, сцепление выжато и, сделав спасительный глоток воздуха, я плавно отпускаю его и одновременно поворачиваю ручку газа, после чего уже ощущаю, как мотоцикл начинает медленно и плавно двигаться. По крайней мере, я прикладываю все усилия, чтобы мы тронулись с места как можно мягче. Божечки-ежечки. Впереди поворот.
От напряжения поджимаю пальцы на ногах и, дернув руль вправо, выезжаю на дорогу под хриплую насмешку: «Помни, что ты отвечаешь за жизнь пассажира».
Ну конечно, он не упустит возможность подколоть меня. Немного освоившись на дороге, я включаю вторую и прибавляю скорости, отчего мой желудок исполняет сальто. Боже, это… это восхитительно.
Внезапно я ощущаю нежное поглаживание на животе… дыхание перехватывает, и я едва не теряю управление, однако быстро беру себя в руки. Вот только мужественные пальцы, безжалостно ласкающие меня, остаются на животе, затем скользя по талии, добираются до ребер, а в следующее мгновение жесткие губы, касаются обнаженного уголка плеча и шепчут мне без слов.
Чувствуй.
И я чувствую. Порывы теплого ветра, которые несут в себе симфонию ароматов Испании: сначала я чувствую миндаль, переплетающийся с виноградными и лавандовыми полями, а после в воздухе весело звучат нотки Сангрии. Я пытаюсь запомнить все, каждую мелочь, даже запах тертого грецкого ореха, зелень шалфея, гаспачо и хамона, когда мы проезжаем мимо ресторанчиков. Испания пахнет как жизнь, острая, темпераментная и противоречивая. Даже аромат моря здесь пропитан особой страстью волшебной ночи и наслаждением с капелькой мужской решительности и свободы. Испания пахнет сексом и безумием, провокацией и сумасшествием. Испания пахнет им.
Глава 19
Я никогда не понимала, почему люди выбирают столь противоречивое и опасное средство передвижения как мотоцикл. Но сейчас, управляя железным конем, щекоча свои нервы на резких поворотах, скользя по извилистым дорогам под ритм собственного сердцебиения и постоянно перехватывающего дыхания, я, кажется, понимаю.
Эмоции. Адреналин. Ощущения.
Все чувства обостряются до максимального предела, до границы, где жизнь кажется сплошным восторгом. Ярким, острым и живым. Заставляющим трепетать каждую клеточку тела, а сердце замирать и после биться еще сильнее. Громче. Чаще. Это как хождение по лезвию ножа. Или тонкому льду. Ты живешь здесь и сейчас. Есть только этот момент, что подобен всплеску искристых красок. Мгновение, когда мир становится чем-то нереальным и недосягаемым никому, кроме тебя. Как искра, вспыхнувшая и взлетевшая в воздух, а после угасшая и исчезнувшая вместе с рычанием мотоцикла…
Тело все еще вибрирует от испытанных ощущений, от порывов ветра и гулкого рычания мотора, пальцы подрагивают на рукоятках руля, а глаза жжет от мутной пелены, и я не сразу понимаю, что это слезы, уже вовсю прочерчивающие горячие тропы по моим щекам. В какой момент я заплакала? Почему чувствую слезы только сейчас?
С минуту сижу, не двигаясь, даже дышать боюсь, ощущая, как легкая вибрация проходит через мой организм. Это было невероятно. Эмоции настолько жгучие и опасные, что я просто-напросто не могу выдержать их натиск, ломаясь от того, какой сейчас хаос происходит внутри. Наверное, лишь теперь ко мне приходит осознание, что это не только конец поездки, это конец для нас… Нас. Всего три буквы, а смысл способен разрушить мое сознание и меня вместе с ним.