Страстный враг

Взгляд Фарида, пройдясь по груди герцогини, которая была спрятана за темным шелком платья, взметнулся вверх – и на мгновение, пират ощутил секундный триумф, от осознания того, какая красавица попала в его руки.

Лицо Изабель дю Плесси было завораживающе красивым. Её темно-серые, как грозовое небо, глаза находились в оправе из черных, длинных ресниц. Округлые скулы, на которых нежными розами расцвел румянец, плавная линия овала лица, прямой носик, чуть выступающий вперед подбородок, добавляющий некой пикантности гармоничности девушки, и манящие, зазывающие к поцелуям, губы…

– Удивляюсь беспечности твоего мужа, позволившего тебе, своей жене, разгуливать в одиночестве, да еще в такой поздний час, – Фарид склонил голову, и его горячее дыхание защекотало обнаженную шею Изабель. – Или ты намеренно гуляла там, чтобы развлечься, чтобы какой-нибудь бродяга обратил на тебя внимание?

– Что? – ощущая злость (что, конечно, было плохо для неё, ведь терпение, как учили Изабель, – это добродетель), вопросила герцогиня.

– Признайся, птичка, что ты устала жить размеренной, скучной жизнью, и захотела ярких ощущений, вот поэтому ты каждый вечер и гуляла по берегу в одиночестве? – плутовская улыбка изогнула темно-розовые губы Фарида.

– Вы – сумасшедший! – Изабель отшатнулась назад так, будто мужчина ударил её.

– Сумасшествием было отпускать свою жену одну, хотя, не спорю, все это сыграло мне на руку. И теперь – ты здесь, ты – моя, – делая шаг вперед и нависая над герцогиней, с безумной улыбкой на лице, с жаром, заявил Фарид.

– Я – не ваша, и никогда не буду ей, – Изабель задрожала, когда мужчина порывисто схватил её за талию.

– Уже – моя.

Фарид наклонился теперь так, что их лица оказались напротив, и губы едва касались друга друга. Казалось, и еще немного – и он поцелует Изабель. Еще чуть-чуть – и он накинется на неё…

Превозмогая свой страх и ощущение обреченности, Изабель, устремив на Фарида горящий взгляд, выдохнула:

– Даже если вы овладеете моим телом, я никогда не буду вашей. Никогда. Потому что это будет против моей воли. Это будет всего лишь утешительным призом, но никогда наградой, так, если бы я сделала это по собственной воле.

Фарид промолчал. Лишь многообещающая улыбка пробежалась по его лицу, покрытому бронзовым загаром. И это уже стало ответом для Изабель. В груди её затрепетали чувства, непривычные, новые для герцогини. Страх, столь незнакомая злость, непонимание. Отчаяния еще не было, и девушка надеялась, что не дойдет до этого всеразрушающего чувства.

Темные ресницы Изабель задрожали, когда Фарид медленно, не сводя пронзительного взора с её лица, отступил назад.

– Ты можешь лечь здесь, – он указал рукой в сторону кровати.

– А вы? Где будете спать вы? – скрестив на полной груди ладони, поинтересовалась Изабель.

– О, моя дорогая герцогиня, сказал бы, что этой ночью согрел бы с тобой постель, но, увы, мое место сейчас – у штурвала.

Изабель, не желая показывать чувство облегчения, посетившего её, опустила взор вниз. Расценив это, как проявление некой покорности, Фарид почти вежливо добавил:

– Если ты голодна – скажи, и я велю, чтобы тебе принесли ужин.

– Спасибо, – Изабель не могла не сказать вежливого слова, ибо она была так воспитана, – но я не думаю, что смогу что-либо есть здесь.

Фарид почувствовал раздражение. Герцогиня намеревается капризничать и устроить голодовку? Этот номер с ним не прокатит.

– Посмотрим, как ты заговоришь завтра, – он обулся, взял что-то со стола и направился к двери.

– Уже завтра – мой муж найдет и заберет меня, – вдогонку бросила Изабель. В эту секунду она так верила в то, что произнесла.

– Поживем-увидим, – не оборачиваясь, ответил Фарид. Дверь с грохотом закрылась, следом послышался звук проворачиваемого ключа в замочной скважине.

Как только Фарид ушел, Изабель обессилено рухнула на кровать. Вцепившись в гладкий атлас покрывала, герцогиня устало закрыла глаза. Все её тело ныло от напряжения, кожу раздирало от нервного щекотания, а платье, что сковывало Изабель, только усиливало эти ощущения. Ах, с каким удовольствием она бы скинула его сейчас! Но герцогиня понимала – нельзя. Тогда она совсем станет беззащитной.

Все, что ей сейчас оставалось – ждать и надеяться, что муж уже занялся её поиском. По другому и быть не могло. Но червь сомнения уже разъедал надежду в груди Изабель. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что она нескоро встретится с Антуаном. И от того становилось тошно.

Фарид стремительной походкой двигался по палубе. Его тело ныло от желания броситься в бой с невидимым противником, его тело горело и от другого желания…

Изабель.

Роскошная женщина с лицом ангела и телом соблазнительницы. Самое опасное сочетание. А еще у неё имелся характер, и хотя герцогиня хорошо «держала лицо», Фарид, обладавший чутьем хищника, сумел уловить её волнение. Мужчина усмехнулся, вспоминая, как пленница сделала ему замечание на счет его воспитания. Посмей кто-либо из его людей так обратиться к нему, то уже давно бы плавал за бортом. Но Изабель, конечно, еще не осознавала в полной мере, в чьей власти она теперь.

– Ну, как, Али, не видать ли корабля, который гонится за нами? – с усмешкой обратился Фарид к темноволосому мужчине, наблюдавшим за морем в подзорную трубу.

– Вряд ли герцог так быстро сообразит, где именно его жена.

– И главное, с кем, – по лицу Фарида поползла самодовольная усмешка, – представляю его рожу, когда он узнает, что его красавица-жена – теперь моя пленница.

– А что потом? – Али внимательно посмотрел на капитана.

– О, сначала я должен убедиться в том, что этот лягушатник узнал, что Изабель моя. А затем я заставлю его мучиться и переживать.

– А каким образом он узнает?

– Мы отправимся в такое место, где молва быстро разлетится по всему Средиземноморью. Люди будут шептаться, приходить в ужас от того, что герцогиня оказалась там.

– Это то, что я думаю? – Али удивленно вскинул брови.

– Да, мы держим курс на невольничий рынок, – черные глаза наполнились беспощадным блеском, – пусть герцогиня молится, чтобы её муж нашел прежде, чем мой корабль пристанет к берегам Африки.

3

Скрип двери пробудил Изабель ото сна, в который она буквально провалилась после нескольких часов метаний по каюте. Приподняв голову, девушка устремила помутненный дремой взгляд на источник звука. К удивлению герцогини, появившимся оказался не её похититель, а старуха, одетая в темные одежды. В крючковатых пальцах незнакомки был кувшин.

Изабель, радуясь, что на борту есть еще одна женщина, медленно села на кровати. Голова тут же загудела – вот они, последствия переживаний! Герцогиня, поправив корсаж платья, мягко обратилась к старухе:

– Скажите, вы знаете, куда мы плывем?

Незнакомка, остановившись, окинула девушку выразительным взглядом, а затем, всучив ей в руки кувшин, растянула губы в беззубой улыбке. У Изабель побежал мороз по коже от того, как улыбнулась старуха. Было что-то жуткое в этом.

– Тебе лучше не знать, куда мы плывем, – хихикнула старая женщина, темные глаза её засверкали. Она ткнула смуглым пальцем в кувшин:

– Умойся, капитан велел тебе привести себя в порядок. А потом – принесут завтрак.

– Я не голодна, – оскорбленная манерой общения старухи, выдохнула Изабель.

– Но умыться, все же, тебе не помешало бы, – хмыкнула незнакомка, и, более ничего не добавляя к своим словам, она покинула герцогиню.

Изабель прислушалась. Она ждала. Но так и не услышала звук ключа, проворачиваемого в замочной скважине. Значит, дверь была не заперта. Как только девушка поняла это, в груди бешено забарабанило сердце. Оно будто подгоняло свою хозяйку, чтобы та поспешила наружу.

Герцогиня так и сделала. Да, её поступок нельзя было назвать рассудительным, но Изабель сейчас и не руководствовалась разумом. Слишком сильным было её желание выбраться наружу, убежать, улететь из этой клетки, подальше от Фарида. И потому, совсем не заботясь о последствиях, девушка буквально выбежала из капитанской каюты.