Любовь Султана

Я накрыла лицо ладонью и выдохнула:

– Забудь.

Султан убрал мою руку и, усмехаясь, сказал:

– Привыкаешь.

Я глядела в его глаза и понимала – мне еще многое предстоит узнать. И учителем в этом станет Султан.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Все выходные я провела дома. На мамины вопрошающие взгляды отвечала – «устала, хочу поваляться в постели». Но это была только одна из причин. Я подошла к той черте, которую мне только предстояло переступить. Я должна была сообщить матери и отчиму о своем решении, ни никак не могла этого сделать.

Десятки раз за день я прокручивала в голове, как это сделать. Сесть за стол и сказать, мол, я повзрослела, у меня есть парень, перееду к нему. Легко сказать, но так трудно сделать! Я тут же представляла, какая реакция последует за этим. Истерика мамы, грозный взгляд отчима. Недопонимание, крики, нежелание услышать меня – и все, прощайте, теплые отношения! Меня пугало именно это – что наши прежде дружные, родственные связи порвутся.

Из-за меня.

Но и молчать, я понимала, было не лучшим вариантом.

Вот так и мучалась я – весь день субботы, и половину воскресенья, и, наконец, разозлившись на себя, я, собрав всю свою решительность, пошла на кухню. На часах было ровно семь вечера, когда я нарушила уединение мамы и дядь Саши. Они, попивая травяной чай вприкуску с мармеладом, о чем-то приглушенно беседовали. Мне даже стало неловко, что своим появлением я потревожила их милое общение. Я нерешительно замерла на пороге.

– Айгуль, давай присоединяйся, – дядь Саша тепло улыбнулся мне, и мама, подняв на меня блестящие глаза, одарила любящей улыбкой:

– Да, дочка, мармелад вишневый, вкуснющий!

Я, кивнув головой, села за стол. Получилось так, что слева от меня оказалась мама, а справа – отчим. Только я открыла рот, чтобы сообщить о своем решении, как на кухню ворвался Пашка, а за ним, конечно же, и Матвейка.

– Мармелад! – словно он прежде никогда его не видел, воодушевленно выдохнул Павел, хватая горсть темно-вишневых желейных фигурок.

– Дай! – пытаясь отнять у старшего брата мармелад, потребовал Матвей. Пашка, естественно, не хотел делиться своей добычей, и возникшее сопротивление грозило перерасти в очередную драку, если бы мама не повысила свой голос.

– Дети! – громко выдохнула она, и две пары мальчишеских глаз уставились на неё. Мама пересыпала часть мармелада в пластиковый контейнер (я понимала, что она намеренно выбрала такую емкость, чтобы братья ничего не разбили) и вручила его Пашке:

– Пашка, ты старший. Делись. Но за порядок – отвечаешь тоже ты.

– Ура! – убегая вперед, и утягивая за собой Матвейку, прокричал брат.

На кухне снова стало спокойно.

– Чай? – мама налила в чашку травяной чай и подвинула его ко мне.

Я рассеянно кивнула головой и сделала глоток. Фу, ну что за гадость? Этот чай даже мармелад не спасет. Тем лучше. Пора уже сказать!

– Мам, дядь Саш, – я дождалась, пока оба посмотрят на меня, и только потом продолжила:

– Я решила переехать жить к своему парню.

Маленькая чайная ложечка выпала из маминых пальцев. Дядя Саша вытаращил глаза и сделал громкий глоток чая. Первой в себя пришла мама.

– У тебя есть парень? – спросила она, и я заметила, что мама тщательно подбирает свои слова. Она нервничала. Точно. Я увидела, как крепко сжимала мама тонкую ручку чашечки.

– Да, есть.

– И давно? – мама чуть улыбнулась мне, но глаза её не улыбались.

– Давно, мы с ним знакомы давно. Это он подарил мне часы, цепочку с полумесяцем… Потом он уезжал по работе, и вот, наконец, вернулся и предложил жить вместе, – я говорила почти правду, но все равно, очень волновалась.

– А вот мы с ним еще не познакомились, – мама вернула чашечку на стол. – Мне бы очень хотелось посмотреть на парня, который предложил тебе жить вместе. Но даже если бы я и увидела его, я бы все равно не разрешила тебе жить с ним. И знаешь почему? Потому что он позвал тебя просто жить вместе, а не замуж.

– Мама… – я, чувствуя надвигающийся скандал, выразительно посмотрела на её порозовевшее лицо.

– Что, мама? – она нервно улыбнулась. – Ты сама подумай. Разве это – серьезно? Ты что, кукла какая?

Слово «кукла» больно резануло по слуху.

– Серьезно все у нас, – выдохнула я. Душно стало. Хотелось убежать, но понимала – нельзя отступать.

– Серьезно, доченька, когда с кольцом и заявлением в ЗАГС, а остальное все – игра! – не унималась мама.

Я молча глядела на неё. Взгляд у мамы стали строгим, и я неосознанно почувствовала себя виноватой.

– Саш, ну что ты молчишь? Ты отец или нет? – мама устремила на отчима горящий взор.

Дядя Саша сделал очередной глоток. Посмотрел внимательно – сперва на меня, потом на маму, и изрек:

– Да, я считаю себя, пусть не биологическим, но отцом Айгуль. Я тоже о ней беспокоюсь. Айгуль, – вновь глянул на меня с полуулыбкой, – что за парень-то? Как зовут, чем занимается? Расскажи нам, успокой немного.

– Султан, его имя – Султан, – я нервно сглотнула, – у него вроде какое-то свое дело, в другом городе.

– А что за дело? – отчим не сводил с меня глаз.

– Что-то с машинами связано и грузами, вроде, я и не спрашивала, – врать становилось все труднее.

– А сколько ему лет? – вставила свой вопрос мама.

– Двадцать семь.

– Двадцать семь?! – мама округлила глаза, всем своим видом показывая чувства. – Да он тебе почти на 10 лет старше! Это уже не парень, а мужчина!

– А мне не нужен парень, – я посмотрела маме прямо в глаза, – мне нужен мужчина.

– Аа! Саш, ты её слышишь? Ты как говоришь? – щеки мамы стали совсем красными.

– Нормально она говорит, и правильно. Зачем дочке с сопляками связываться? – отчим успокаивающее улыбнулся мне. – Главное, чтобы этот Султан её не обижал. Не обижает он тебя?

– Не обижает, – испытывая невероятную благодарность к дяде Саше, улыбнулась я.

– Вот, видишь. Это – самое главное! – отчим посмотрел на маму. Та нахмурилась. Было видно, что она, хоть и не согласна, но спорить с мужем не хотела.

– Ладно, а когда познакомишь-то нас с ним? – почти спокойным тоном поинтересовалась мама.

– Пока точно не знаю, я спрошу у него. Султан занят часто бывает, бизнес, сама понимаешь.

– Понимаю, – лицо мамы приобрело привычный цвет, – а ты когда собралась переезжать?

– Я хотела сразу после дня рождения.

– Ах! Так быстро? – снова волнение в родных, маминых глазах.

– До него еще целый месяц, – вставил свое слово отчим. – Ладно, девочки, давайте, кто в душ, кто куда. Завтра – понедельник. Спать хотелось бы лечь пораньше.

Я, чмокнув маму и отчима в щеки, поспешила скрыться в своей комнате. Рухнула на кровать. Уставилась в потолок и облегченно выдохнула. Я сделала это! Сумела! Сказала!

Понедельник не задался с самого утра. Во-первых, я облилась кофе, и испачкала любимый халат. Во-вторых, по пути до работы с отчимом, мы едва не попали в аварию. Слава Богу, обошлось. Ну, и в – третьих, на работе несколько часов не было электричества. Дел накопилось немало, а сделать её, я не могла. Наконец, когда свет включили, я бросилась распечатывать необходимые документы.

Напряженная, нацеленная выполнить по максимуму свою работу, я испуганно вздрогнула, когда на столе зазвенел телефон.

– Айгуль, – произнес отчим, – зайди ко мне.

– Хорошо.

Я нахмурилась. Отчим редко приглашал меня в свой кабинет. Может, возникла какая-то ошибка в моей работе? Да нет, дядя Саша был не из тех, кто отчитывал меня. Соверши я ошибку, он бы сам пришел ко мне и мягко объяснил (как это было еще весной). Теряясь в догадках, я вышла из кабинета. Пока шла по помещению, кожей ощутила какое-то возбуждение, царившее тут среди сотрудниц. Верка то и дело открывала пудреницу, а Настена, секретарша дяди Антона, снова и снова водила по своим губам ярко-алой помадой. Что это с ними? Я не стала расспрашивать. У нас не было дружеских отношений. Общение ограничивалось «привет-пока», и все.