Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 12

Когда Диана начала дрожащими пальцами развязывать ленты накидки, графиня поспешила к выходу из кабинета.

– Я оставлю вас наедине, – небрежно бросила она, плотно закрывая за собой дверь.

Как только до слуха Дианы донесся звук удаляющихся шагов матери, девушка, пробормотав «прошу прощения», сняла с себя накидку, представляя взору герцога свой наряд. Не смея поднять глаз, Диана продолжала стоять на месте, ожидая, когда Дэвид вынесет свой приговор.

Глаза герцога зловеще потемнели. Его взгляд – откровенный, оценивающий, прошелся от макушки серебристо-белых, гладких волос девушки, до носков её атласных туфелек, выглядывавших из-под юбки темно-вишневого платья. Это платье, контрастируя с белой кожей Дианы, подчеркивало юность своей хозяйки, и показывало все те достоинства, которым она обладала. Без сомнения, Дэвид не смог не заметить упругую, соблазнительную грудь девушки, без внимания не осталась и стройная талия Дианы, и, конечно же, округлые бедра, которые навевали на мысли об удовольствии.

Дэвид, ощущая напряжение в теле, тяжело вздохнул. Затем, наконец-таки соизволил подняться из-за стола. Медленно, словно крадущийся хищник, он подошел к Диане. К тому моменту, когда герцог оказался напротив девушки, щеки той алели от стыдливого румянца…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ни слова не говоря, герцог, забрав из дрожащих пальцев Дианы её накидку, медленно, позволяя своим глазам напоследок насладиться соблазнительным зрелищем, накинул блестящий атлас на плечи девушки. Смуглые пальцы затянули тугой узел из лент – надежно, чтобы накидка наверняка осталась на месте.

Затем, Дэвид, продолжая сохранять молчание, распахнул дверь и властно крикнул:

– Графиня!

Лилиан, только перешагнувшая порог малой гостиной, была вынуждена откликнуться на крик хозяина дома. Теряясь в догадках, что же пошло не так, графиня, нацепив на лицо невозмутимую улыбочку, поспешила вернуться.

– Ваша Светлость? – будто ничего не случилось, поинтересовалась Лилиан, заходя в кабинет. Её глаза сразу же заметили дочь, завернутую в накидку. Тень недовольства пробежалась по лицу графини, однако женщина сумела взять себя в руки.

– Графиня, – окидывая Лилиан неприязненным взором, холодно процедил Дэвид. Та, пораженная его обращением, вздрогнула. – Если я захочу купить себе шлюху, я знаю, где сделать это. Там с особым вниманием отнесутся ко всем моим предпочтениям.

Лицо графини стало покрываться красными пятнами. Нет. Не по причине стыда, а из-за гнева, который она не могла выплеснуть на человека, который прямо сейчас унижал её.

– Что вы говорите, Ваша Светлость? – Лилиан притворно заулыбалась. Конфликт сейчас был не нужен ей – она знала, что проиграет. Один неосторожный шаг – и её мечтам пришел бы крах. – Вы все не так поняли…

– Я понял достаточно, – рявкнул Дэвид. – Вы привезли свою дочь, разодетую, как шлюху. Думали таким образом раззадорить мой аппетит и тем самым ускорить свадьбу?

– Ваша Светлость, – только и сумела выдохнуть графиня.

Диана же, наблюдавшая за разворачивающимся на её глазах действием, сгорала от стыда и одновременно умирала от жалости к собственной матери, ведь в этот миг, впервые в жизни, графиня выглядела беспомощной.

– Ваша Светлость, – подала голос Диана, и герцог бросил на неё горящий взор. У девушки перехватило дыхание от того, как смотрел на неё мужчина. Казалось, кожа лица плавилась от его взгляда. Еще немного – и она сгорит.

– Прошу вас, простите. Мама не желала обидеть вас, впрочем, как и я, – закончив говорить, Диана покорно опустила глаза вниз.

Губы герцога плотно сжались. Он, обойдя женщин, вернулся за стол и порывистым движением руки что-то написал на бумаге. После, Дэвид вновь подошел к графине и её дочери. Смерив обеих нечитаемым взглядом, герцог холодно сообщил:

– Если у вас нет денег на приличный наряд для моей невесты, вам следовало сообщить мне, – он протянул чек, который выписал секундами ранее, – купите все необходимое для Дианы. В следующую субботу у нас помолвка. Я предпочитаю, чтобы на моей невесте было голубое платье. Украшения я пришлю позже. Вы можете идти.

Не понимая, что стало причиной таких перемен, Диана осторожно посмотрела на Дэвида. Но его лицо – ледяная маска, не выражало ничего, кроме надменности.

– Что же, прекрасно, Ваша Светлость, – первой приходя в себя, заговорила графиня, – уверяю вас, ваша невеста будет неотразима.

– Голубое платье, – процедил Дэвид.

– Да, Ваша Светлость, – отступая назад, словно змея, уползающая в свою нору, согласилась графиня. Хватая Диану за руку, мать потянула её за собой.

Девушка, снова бросив на герцога взгляд, полный непонимания и волнения, последовала за матерью.

– Прекрасно, Диана, ты укротила этого льва одной робкой фразой, – окидывая дочь довольным взглядом, заявила графиня, стоило им только разместиться в экипаже.

– Разве? – по лицу девушки пробежалось сомнение.

– Да, – графиня чуть сощурила глаза. – Кажется, я недооценила тебя, моя дорогая. Не удивлюсь, что совсем скоро он будет есть с твоих рук. О, с каким нетерпением я жду этого дня!

Диана очень хотела верить словам матери. Нет, девушка не мечтала о том, чтобы герцог стал мягким и податливым, она желала другого – таких отношений, где бы она чувствовала себя просто любимой и нужной. И сама Диана готова была окружить мужа своей лаской и вниманием. Большего ей и не нужно. Диана была далека от амбиций матери, и их взгляды на жизнь были противоположными, но пока девушка не догадывалась об этом.

Дэвид, наблюдая из окна гостиной за удаляющимся экипажем графини, цинично усмехнулся. Какова мамаша! Алчная, самонадеянная дура! Наверняка, она находится сейчас в полной уверенности, что своими действиями подтолкнула его к помолвке.

Это было не так.

Потому что Дэвид еще в воскресенье вечером, вернувшись с загородного имения Ридели, тот час велел приступить к организации субботнего бала. Оповестить об этом свою невесту он намеревался в четверг. Её внезапное появление сегодня стало… Приятным сюрпризом, обещавшим герцогу скорое удовольствие.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Для Дианы полторы недели пролетели незаметно. Все эти дни она выслушивала назидательные речи матери, ездила на примерку платья, и очень мало ела. Не потому что на фоне переживаний у неё пропал аппетит. Здесь имелась другая причина. Графиня, заметив излишнюю округлость дочери (надо добавить, что мнение это было довольно субъективное), посадила ту на диету. Диане позволено было есть утром – кашу, а на ужин – стакан молока с тонким кусочком хлеба.

«Иначе ты будешь смотреться, как корова в этом чудесном платье», – пояснила Лилиан.

Диане ничего не оставалось, как согласиться с матерью. Ей ведь должно было быть виднее. Сфокусировав все свое внимание на предстоящем балу, девушка снова и снова изучала правила этикета, и морально готовилась к встрече со своим женихом.

Чем ближе была знаменательная дата, тем напряженнее становилось в особняке графини. Она придиралась к слугам, то вопила, что дома слишком шумно, то кричала, что «здесь тишина, как на кладбище». Доставалось всем, в том числе и, конечно же, Диане. Наконец, обстановка столь накалилась, что достигла своего апогея.

А случилось это в пятницу, за завтраком. На столе, покрытом накрахмаленной, белоснежной скатертью, помимо овсяной каши и чая, разместили любимые Дианой, булочки с изюмом. В тот момент, когда девушка, не замечая строгий взгляд, взяла одну из них, графиня взорвалась.

– Отдай сюда! – закричала она, вырывая из пальцев дочери несчастную булочку.

Диана, шокированная реакцией матери, испуганно посмотрела на неё.

– Ты хочешь, чтобы все мои старания пошли насмарку? – голос графини дрожал от гнева. – Завтра – бал, а ты…

– Мама! – пытаясь успокоить мать, выдохнула девушка.

Звонкая пощечина обожгла левую щеку Дианы. Ахнув, девушка прижала дрожащие пальцы к лицу и, на трясущихся ногах, выбежала из-за стола. Графиня поспешила за ней.