Шесть из восьми

Подходить ближе на этот раз он не стал, боясь оставить лишние следы. Вместо этого егерь внимательно осмотрелся, стараясь не упустить ни одной детали, ладонь сжимала рукоятку пистолета. Уже с гораздо большей осторожностью, чтобы не производить лишнего шума, Сергей продолжил идти вперед, пытаясь понять, что же случилось этой ночью. Нервы сдавали: совсем не такую картину он должен был здесь встретить. Сергей ждал испуганных участников, которые никак не могут справиться с рацией, а вместо этого ему сейчас стоило опасаться и за свою жизнь.

Егерь чуть пригнулся, приближаясь к самой высокой точке, чтобы его не было видно из-за туалета. Людей поблизости все еще не наблюдалось. Но тишина, он знал, обманчива. Такими же пустыми казались аулы в Чечне: лишь расслабишься, как едва успеваешь увернуться от выстрела засевшего на чердаке снайпера. Что делать? Вернуться на лодку и вызвать подмогу? Но он все же решил сначала проверить лагерь. Странно было ему, прошедшему две чеченские войны, прятаться в лодке. Хотя бы осмотреться сначала.

Чуть ли не ползком егерь приблизился к деревянной постройке и в эту секунду услышал шорох. Из-за туалета выскочил человек с топором.

– Лицо в землю, – крикнул он. – А руки за голову.

Но не успел мужчина договорить, как егерь уже выхватил пистолет и направил его на противника.

– Опусти топор, – медленно произнес Сергей. – И рассказывай, что здесь случилось.

8 мая. День

От воды веяло холодом. Небольшой кораблик отплывал все дальше, оставляя вдали серый причал Сортавалы. Надежда поежилась и закуталась в плед, накинутый поверх ветровки. Она очень пожалела, что не взяла с собой шапку: уши от холодного ветра прикрывала лишь хлопковая повязка наподобие тех, что в девяностые носили девушки из телевизора, проводящие занятия по аэробике. Восьмого мая даже в ее родном Пскове обычно намного теплее. Здесь же на Ладоге все напоминало, скорее, март, чем начало майских праздников. Надо было бы вернуться под крышу, оттуда веяло теплом. Но ей так хотелось сейчас смотреть вдаль, на уплывающие берега, а не дышать соляркой, вглядываясь в заляпанные грязью окна.

– Тоже не любите сидеть в толпе?

Надежда резко обернулась. В шуме мотора она не заметила, что уже не одна на палубе. Чуть поодаль от нее стоял симпатичный мужчина лет тридцати пяти, примерно ее ровесник. Он был не очень высокого роста и худощав, хотя застегнутая на молнию куртка и обтягивала начинающий появляться живот. Надежда с ее весом почти в семьдесят килограмм и ростом в сто шестьдесят два сантиметра выглядела крупнее его. А на каблуках, наверно, могла бы еще и смотреть на мужчину сверху вниз.

– Я просто никогда не плавала на таких корабликах, – быстро заговорила Надя. – Ждала чего-то необычного, но внутри ощущение, будто в автобусе едешь.

– Их поэтому так и называют – «речные трамваи». Просто странно говорить «речной», когда мы находимся на озере…

– Точно… Просто трамвай, – улыбнулась Надежда. – А хочется смотреть на волны, вот поэтому я и сбежала. Думаю, пообщаться мы еще успеем, восемь дней вместе жить.

– О, извините, – как-то сразу стушевался мужчина. – Не буду вам мешать.

– Нет-нет, стойте! – воскликнула Надежда, испугавшись, что он сейчас уйдет. – Я не имела в виду, что мне не нравится ваша компания. Просто люблю смотреть на волны. Давайте посмотрим вместе! – улыбнулась она, заглянув в серо-голубые глаза собеседника и отметив про себя, что у него очень длинные ресницы, о которых могла бы мечтать любая девушка. Мужчина был в шапке и понять, какого цвета его волосы, у нее не получалось. Надя подумала про себя: «Интересно, он блондин?» И сама же ответила: «Да и пусть, с брюнетами мне никогда не везло».

Мужчина с интересом посмотрел на нее.

– Вы улыбаетесь? Это здорово!

– Простите, – смутилась Надежда, – ушла в свои мысли.

– В какие?

– Ааа, вспоминала, как вас зовут, – быстро сориентировалась Надежда. – И поняла, что не помню. Уж извините.

– А я вот запомнил всех. Вы Надежда, верно?

– Дааа, у вас хорошая память, в отличие от меня. А вы… Марк?

– Почти, – улыбнулся мужчина. – Матвей.

– Точно! – Надежда демонстративно схватилась за голову. – Конечно, Матвей. Марк – тот темноволосый, с бородкой. Я еще удивилась, что такие необычные имена. Как у евангелистов.

– Интересное замечание… Чтением Библии увлекаетесь?

– Скорее, историей. Я учителем работаю, как раз ее и преподаю.

– Ого! В школе? – Матвей посмотрел с неподдельным интересом.

– Да, в самой обычной. Меня еле отпустили, сейчас же конец учебного года. С трудом договорилась, чтобы подменили. И почему они не сделали поездку летом… – Надежда поежилась и посильнее закуталась в плед.

– Я так понял, что монастырь был против, чтобы неподалеку от святых мест неженатые люди вместе проводили время. Вот и договорились организовать все до начала сезона. Паломники же сюда только с середины мая приезжают, метеоры с шестнадцатого числа начнут ходить, когда нам уже нужно будет возвращаться домой.

Надежда погрустнела от его слов.

– Возвращаться домой… Интересно с чем?

– Со своей второй половинкой? – улыбнулся Матвей.

Надежда тут же покраснела. «Неужели он намекает на что-то?» – подумала она.

– Надеюсь, так хочется поверить, что все получится. Меня мама отговаривала. Что за ерунду придумала! Маньяки там одни! – зачем-то сказала Надя и сразу остановилась с мыслью: «Ну что за чушь я несу!» Разговаривая с мужчинами, она сразу начинала нервничать и говорить невпопад. Так было и в студенческие годы, и не закончилось и к тридцати пяти годам.

– А вдруг она оказалась права? – попытался пошутить Матвей.

Учительница смутилась.

– Нет, нет, не верю!

Надежда отвернулась и взглянула на гладь озера, не зная, как скрыть волнение. Она почувствовала, что Матвей встал рядом и тоже засмотрелся на след от корабля на воде. Их пальцы на перилах оказались совсем рядом. Кораблик начал поворачивать, и ладонь женщины коснулась пальцев руки ее спутника. Странно, но тепла она не почувствовала. Лишь ледяной холод.

13 мая. День

– Два трупа? И за что ж мне такое счастье? – Виктория раздраженно посмотрела на начальника Следственного комитета Сортавалы. Она знала, что Дмитрий Петрович ее недолюбливал, но не до такой же степени, чтобы заставить тащиться в дождь на дальний остров Валаамского архипелага.

– Вика, дорогая, ну ты же понимаешь, что у нас сейчас слишком мало людей. А ты прошлое дело закончила, как раз до перевода управишься. Да и ситуация такая, непростая… Организаторы мероприятия обещали быть очень благодарны, если все пройдет без шума. Они столько бабок вбухали, а тут на первом же этапе двоих человек убили. Но хотя бы подозреваемый есть, осталось его найти.

Вика ненавидела этот елейный тон своего шефа. Она прекрасно понимала, что ей пытаются спихнуть работу, которую никто больше делать не хочет. К сожалению (или к счастью), за полтора года работы в Сортавальском отделении, Вика так и не стала в коллективе своей. К счастью, в Карелии ее больше ничего не держало, и не так давно она подала рапорт для перевода обратно в Петербург. Там скоро должно было освободиться место в нужном ей районе. И Вика честно надеялась в оставшееся время позаниматься бумажными делами, а не разгадывать загадки в духе «Десяти негритят».

– Что еще известно? – вздохнула она.

– Да пока особо нет информации. Егеря из заповедника попросили съездить посмотреть, почему участники не выходят на связь по рации. Сотовая там не ловится. Он приехал и обнаружил два трупа. И еще пятерых оставшихся в полном неадеквате. Один из них на него чуть ли не с топором напал. Рассказали, что проснулись утром, а троих нету, рацию украли. Двух девушек нашли мертвыми неподалеку от лагеря, и еще один пропал. Скорее всего он уплыл на лодке. На острове прятаться негде, иначе бы его уже нашли ребята из Валаамской полиции. Они там, тебе только все проконтролировать. Озеро прочесывают на катере, но пока никого не обнаружили. Погода еще плохая, штормит, как бы с непривычки мужик на весельной лодке ни утонул. Но, на ваше счастье, подогнали вертолет, организаторы оплатили. Сейчас туда вместе с МЧС доберешься, вас высадят, а озеро осмотрят с воздуха.