Страница 36 из 45
– Вижу, куртка тебе понравилась, – усмехнулся он, глядя на нарядившегося в трофейную одежку парня. Ночь была на удивление зябкой. Может, это и нервное, но приятного все равно мало. Колотило не по-детски, а ранним утром еще и ветер поднялся, так что плотная кожанка пришлась очень кстати. – На вот, для комплекта.
– Спасибо, – Хромов покрутил в руках кортик. Фирменный, от люфтваффе… – Глядишь, и пригодится.
– Ты, главное, погоны пока не спарывай, уж они-то сейчас точно пригодятся.
– Так, а вот с этого места поподробнее. Опять невыполнимое задание?
– Тебя не объегоришь, – улыбнулся Мартынов, но взгляд остался бесстрастным, оценивающим.
– Ну, тогда рассказывай… а я подумаю, взяться или нет.
Полчаса спустя он вновь трясся по дороге, на сей раз, в довольно просторной по сравнению с танком коробке бронетранспортера. Кофе с коньяком – а неплохо живут летуны, такого напитка Сергей в жизни не пробовал – и ветер в лицо начисто прогнали сон. Позади лязгали гусеницами трофейные «тройки», и торопился, замыкая колонну, еще один бронетранспортер, набитый красноармейцами. Веселье предстояло знатное, проверенные люди точно лишними не будут.
Расклады были тупейшие. Аэродром изначально существовал не сам по себе, а в комплексе с близлежащим городком. Ну, как городком – по нынешним временам, вполне себе город, райцентр, можно сказать, оплот культуры и светоч цивилизации. Пройдет лет двадцать – такие будут называть поселками городского типа. Однако же пока что вполне и вполне, десять тысяч населения, гарнизон, элеваторы и довольно мощные ремонтные мастерские, на которых ремонтировалась сельхозтехника со всех окрестностей. Когда на месте, в МТС, не могли поправить, разумеется. «Железки», правда, не наблюдалось, не дошли до нее пока у советской власти руки, но не так уж она и нужна была, если честно.
Когда было принято решение размещать здесь авиацию, то наличие города выглядело огромным, жирным плюсом. Снималась куча проблем со снабжением – какая-никакая, а инфраструктура имелась, да и пока строительство шло, можно было разместить в нем часть людей. Опять же, склады, которые, при нужде, выглядели подспорьем к тем несерьезным временным сооружениям, что обустроили при самом аэродроме. В общем, замечательно. И никто не ожидал, что немцы не только аэродром захватят, но и город возьмут походя, без единого выстрела. Не вписывалось подобное как-то в планы советского командования. Ими вообще грандиозный драп не предусматривался.
Сейчас в городе – а до него всего-то километров двадцать – располагался немецкий гарнизон. Вшивенький, правда, но вполне способный обгадить всю малину и, главное, сообщить наверх о появлении здесь советской бронегруппы. Там, конечно, и так рано или поздно узнают, но даже сутки значат очень многое, за это время можно умотать так далеко, что не только не догонишь – вообще хрен отыщешь.
В городе, кстати, слышали взрыв самолета на рассвете и даже звонили, благо телефонная линия досталась им неповрежденной, что фрицы вообще с восторгом приняли – свою протягивать не потребовалось. Спрашивали, что да как и не нужна ли помощь. Хорошо еще, немецкого телефониста предугадавший возможность подобных казусов Мартынов склонил к сотрудничеству быстро и вне очереди. Так что успокоить фрицев удалось, сообщив, что рванул бензовоз. Вот только кто сказал, что те не сунутся днем с проверкой? Так что задачей группы Хромова было установить контроль над городом и не дать немцам поднять тревогу.
Людей у него было не так и много, зато четыре единицы бронетехники и эффект внезапности однозначно расположились на его стороне. Так что стоял он, глотая свежий утренний ветер, и отрабатывал надменно-презрительный, безразличный взгляд, который, по его мнению, должен был иметь любой немецкий офицер при встрече как с унтерменшами, так и просто с младшими по званию. Тем более, летчики на пехоту. Васильич говорил, что у него хорошо получается…
Ну да, немецкий офицер, именно так – на Сергее была немецкая форма, благо трофеев хватало, на плечах все та же куртка с капитанскими погонами, ну и, до кучи, фуражка на голове. Справедливости ради требовалось признать, что экипировка сия ему нравилась. Чисто эстетически фрицы продумали ее тщательнее, чем РККА, да и по росту она ему пришлась куда лучше, чем обмундирование, взятое со склада. Так вот получилось… Правда, куртка, как ему уже пояснили, была насквозь неуставной, однако вряд ли это могло вызвать подозрение. Все же летчики всех армий и во все времена обожали демонстрировать окружающим свою элитарность. Люфтваффе в этом плане от других ничуть не отличалось, и мелкие, демонстративные пренебрежения уставной формой одежды являлись, скорее, нормой.
В город они въезжали с лязгом. Главная улица, как оказалось, была замощена булыжником, небось, еще в дореволюционные времена, чтобы было, как у «больших». Разумеется, получилось узковато и кривовато (и, учитывая особенности древних интернациональных традиций попила бюджета, наверняка дороговато), но все же не грязь или пыль. Хотя бронетранспортер затрясло на этих каменюках не по-детски, и Сергей, едва не прикусив язык, зарекся на ходу открывать рот даже для ругани. Из окон на громыхающую колонну с испугом пялились обыватели, но переодетые в немецкую форму красноармейцы в кузовах бронетранспортеров героически не обращали на ненавидящие взгляды никакого внимания. Сидели себе, в касках и при автоматах, лучше подходящих для городского боя, чем винтовки, и изображали нордическое спокойствие.
На единственной в городе площади водитель слишком резко выкрутил руль, и бронетранспортер занесло. Все же, хоть эта машина и считалась надежной, но ублюдочной конструкции траки не способствовали хорошему сцеплению с камнем. Сергею даже показалось на миг, что вот прямо сейчас они и перевернутся. Он еще успел подумать про себя, что зря сказал при всех фразу о том, что тормоза придумали трусы. Тем не менее, бронированный крокодил оказался более устойчив, чем могло показаться, и, качнувшись так, что левая гусеница на миг оторвалась от земли, с лязгом и грохотом восстановил равновесие. Больше всего захотелось выругаться, но нельзя – из мэрии (или как тут у них это называлось) уже выскакивали, застегивая на ходу мундиры, немцы, разбуженные вторжением. Бронетранспортер проехал еще метров десять и встал, а сзади уже выдвигалась остальная бронетехника.
Облокотившись на тонкий стальной борт, Хромов со скучающей брезгливостью на лице наблюдал за тем, как эти олухи не понимают, что им делать, и суетятся подобно безголовой курице. Их застали врасплох, они не проснулись толком и теперь видят перед собой офицера, который вроде как не прямое и непосредственное начальство, но все же, все же… Чинопочитание у немцев в крови.
Ага, вот и тот, кому решение принимать по должности положено. Шустренько так выскакивает, но при этом ухитряется не бежать. И мундир застегнут. Надо же, целый обер-лейтенант, в немецких званиях Сергей уже малость наблатыкался. Всего на одну ступень ниже звания, которое Хромов себе самозванно присвоил. Интересно, зачем целого обер-лейтенанта в такую дыру запихали? Ну что же, тем лучше. Вряд ли еще кто-то остался, раз уж главный прибежал. Пора!
Сергей, не обращая внимания на то, что там начал говорить немецкий офицер, да, откровенно говоря, и не понимая его, вскинул руку – и резко взмахнул ею. Практически мгновенно его люди вскочили… Ну, в принципе, на том дело и закончилось. Немцев здесь было десятка полтора, не больше, у Сергея в бронетранспортерах примерно столько же, но готовых к бою и вооруженных соответственно раскладам. Немецких солдат покритиковали в упор из автоматов, а их ошарашенного командира, в которого, согласно приказу, никто не стрелял, колобком выкатившийся из машины Громов ошарашил еще раз. По кумполу прикладом. Танки проворно развернули башни, но в этом нужды уже не было.
Сергей вылез из бронетранспортера не торопясь, но все равно поскользнулся на отполированных за эти годы тысячами ног камнях. На ногах удержался, но разозлился страшно. Как раз настолько, чтобы одной лишь рожей напугать с трудом приходящего в себя немца. Впрочем, тот и не думал о сопротивлении – не герой и не фанатик, хорошо понимающий, что от его молчания, по большому счету, ничего не зависит, а так хоть какой-то шанс… Дурак, какие шансы…