Калина для Светозара

На перрон ключеводского вокзала Светозар выходит с нехорошим предчувствием. Думал, что их задержат на остановке общественного транспорта, но получилось еще хуже. В сто раз хуже! Калина — тонкая, быстрая, с пшеничной косой, перевитой лентами — подбежала к проводнику соседнего вагона, забрала посылку, обернулась, увидела их с Анджеем и расхохоталась.

Мелькнула и исчезла слабая надежда, что Калина его не узнала — отсмеявшись, она спросила:

— А вы же, вроде бы, служите в Сельденбурге?

Светской беседы не вышло — Светозара с Анджеем задержал патруль.

— Нас отпустят! — крикнул Светозар через плечо. — Калина! Телефон! Скажите мне свой телефон или адрес! Я отмоюсь и вас найду!

Та снова расхохоталась, и смело пошла вслед за ними, в отдел транспортной полиции. Дождалась, пока дежурный дозвонится в Лисогорск и проверит их рассказ, велела:

— Идите, садитесь в мою машину. Я вас отвезу. Вас же на трамвайной остановке снова задержат.

Волк довольно повизгивал, Светозар краснел — впрочем, под розовой краской это было незаметно.

Маленькая и модная машина Калины просела, когда они с Анджеем влезли на заднее сиденье. Калина, поглядывая в зеркало и фыркая, отвезла их к дому родителей Анджея. Телефон не оставила — сказала, что живет в студенческом общежитии, и дозвониться можно только вахтеру — но назвала номер комнаты, и это заставило Светозара с волком дружно и восторженно заскулить.

Утром, после завтрака — матушка Анджея посмеивалась, но накормила их колбасой и оладьями с вареньем — волк заявил: «Превращайся. Я пойду к ней в гости». Светозар пытался сопротивляться, но к полудню сломался и уступил. Волк с ярко-розовой мордой и розовыми ушами выскочил на улицу и бодро побежал в сторону университета — Анджей нарисовал ему примерный план и указал направление. Прохожие смеялись, но полицию не вызывали — или же волк успевал скрыться с глаз, оставаясь недостижимым патрулям.

К новенькому высотному зданию возле университета он добрался в обед. Прошмыгнул мимо вахтерши — та сначала начала ругаться, но не выдержала, рассмеялась. В лифте повеселил двух девиц-студенток, вышел не на том этаже, напугал тщедушную шакалицу со стопкой книг, и, наконец-таки, добрался до комнаты с номером сто семьдесят шесть. Он царапнул дверь, тихо завизжал, и, после вопроса: «Кто там?», завизжал чуть громче. Калина, одетая в спортивный костюм, выглянула, посмотрела на серо-розового волка и расхохоталась. Волк завилял хвостом и чуть не сбил ее с ног — хотел обтереться об колени, как кот, но не учел свои габариты и не рассчитал силу.

— Прекрати! — потребовала Калина, ухватившись за дверь. — Я не знаю, впускать ли тебя. Я делаю гирлянды для университетской ярмарки. Мне поручили декорирование лестницы. Всё разложено на полу: и заготовки из лозы, и плетеные шары, и сухофрукты, и шишки. Ты же всё растопчешь!

Волк замотал головой — «нет-нет, не растопчу!» — просочился в комнату, попробовал что-то черное из ближайшей коробки и зажмурился.

«Слива! Вкусно! — сообщил он Светозару. — Интересно, а что там, в банке?»

Калина хлопнула волка по носу и потребовала:

— Не смей поедать декоративные материалы! Мне их из Лисогорска прислали, здесь такого чернослива нет, специально заказывать пришлось!

Волк прижал уши и попытался спрятаться под кровать. Кровать затрещала.

— И не ломай мебель!

Калина уже не смеялась, смотрела на него с укором. Волк отошел в сторону, улегся возле шкафа, положил морду на вытянутые лапы и уставился на декоративные материалы. Было на что посмотреть — к длинным веревкам крепились пучки засушенных цветов и листьев, своей очереди дожидались низки желудей, странные разноцветные шары, сплетенные из трав, оранжевые коробочки физалиса, сизая сушеная хурма и шишки с нитками.

— Мне нужно закончить к завтрашнему утру.

Волк громко вздохнул и зажмурился. Калина опустилась на колени, пересчитала чернослив и хурму, перемерила гирлянду, взяла иголку и нитку и принялась за дело. Волк приоткрыл глаз и начал следить за ловкими движениями рук — Калина собирала гроздья из сухофруктов, добавляла на нить длинные узкие листья, закрепляла деревянными бусинами. Чернослив и хурма занимали свое место на гирлянде, чередуясь с желудями и ракушками. Всё это, несомненно, имело какой-то глубокий смысл — недаром Калина хмурила брови, отсчитывала сантиметры и вязала узлы в определенных местах — но волка не интересовала ни эстетика, ни скрытая магия. Он мечтал стащить сушеную хурму, разжевать и выплюнуть хвостик — уж очень она привлекательно пахла.

Около пяти вечера количество разложенных на полу материалов значительно уменьшилось. Калина полюбовалась на дело рук своих и сказала:

— Можно сделать перерыв и перекусить.

Волк обрадовался и метнулся к хурме.

— Она несладкая, — предупредила Калина. — Пойдем. Еда на кухне, в холодильнике. Пойдем, я разогрею суп.

Волк все-таки сцапал одну хурму — к супу — и охотно отправился на кухню. Светозар не ожидал, что зверю перепадет что-то существенное — наверняка Калина, как все барышни, варит на обед что-то жидкое и овощное из горстки капустной репы, морковки и зелени.

Действительность приятно удивила. Калина подошла к одному из двух холодильников и вытащила большую кастрюлю.

— Рисовый суп с бараниной, — объявила она. — Почему-то так и думала, что ты сегодня явишься. И на лапах. Вспомнила, сколько папа за раз съесть может, и поняла, что надо что-то сварить. Сейчас подогреется чуть-чуть, чтобы жир не плавал, и я тебе в салатницу положу.

Суп разогревался на плите, волк припрятал хурму под табуреткой и беззастенчиво ластился к Калине — выпрашивал, чтобы его почесали за розовым ухом.

«Она меня ждала, — гордо сообщил Светозару волк, добившись желаемого. — Я ей нравлюсь. Она меня гладит. Она сварила для меня суп».

Одернуть зарвавшегося хвостатого наглеца не получалось — протесты не слушал, тыкался Калине носом в ладони и восторженно подвывал: «Да! Моя! Моя!»

Вокальные упражнения прекратились, когда Калина налила несколько половников супа в огромную салатницу. Суп был отличным! Густым, с хорошо разваренным рисом, мягкой картошкой и поджаркой из лука и моркови. А еще Калина отдала волку кости. Отлично хрустящие бараньи ребрышки! Не пожалела! Могла бы съесть сама, а угостила волка.

Наевшись, хвостатый помусолил хурму и, пока Калина мыла посуду, начал устраиваться подремать в уголке возле холодильника — в кастрюле еще осталось немного супа, который он считал своей собственностью. Идиллическое времяпрепровождение нарушили соседки по этажу и кухне, явившиеся к своему холодильнику, и обнаружившие розового волка. Экзотический зверь был затискан, поглажен, и почти сфотографирован — в последний момент застеснялся и спрятался за Калину.

— Тебе пора, — сказала Калина, когда они вышли в коридор. — Мне надо закончить работу. Завтра я буду очень занята. Послезавтра тоже сложный день. А потом... а потом посмотрим.

Глава 10

Вечер Светозар провел с тазиком горячей воды, пачкой соли, ведерком песка и куском пемзы. Оттирался старательно, но получилось только хуже. Физиономия распухла и стала багровой. Показываться на глаза Калине в таком виде Светозар не хотел — выглядел он теперь хуже, чем с краской. Матушка Анджея, увидев результат его экспериментов, испугалась, выдала ему лёд из морозилки и велела на ночь намазаться кремом. Лёд Светозар использовал — кубики приятно охлаждали пылающую кожу, а от крема категорически отказался.

Утром волк позволил ему позавтракать и снова вынудил перекинуться. Светозар протестовал: «Куда ты бежишь, она же сказала, что будет занята!», но хвостатый его не слушал и помчался в университет. Ярмарку он нашел сразу — трудно было промахнуться, прилавки стояли в холле и на площадке огромной мраморной лестницы. Его продвижение к цели сопровождалось криками и смехом, но, вроде бы, никто не предлагал вызвать полицию.