Никакой другой мужчина

— Ты чего-то ждёшь? — от гадалки веяло странным холодом, и я потуже затянула шаль.

Неприятное предчувствие отталкивало меня от этой всезнающей женщины, которая, скорее всего, накормила нас глупой ложью, но при этом напугала до жути.

— Да, — ответила она.

— Что ты хочешь мне сказать? — Я всерьёз разволновалась. Вдруг она хочет предупредить меня об опасности? Вдруг с Тиролем что-то не так? Почему гадалка всё ещё здесь и не уехала вместе с остальными? Вздохнув, я приняла единственное возможное решение. Мне нужна правда и только правда, и сейчас я её узнаю.

— Говори! Я не боюсь правды и готова выслушать всё, что ты хочешь сказать.

От волнения кружилась голова, язык прилип к нёбу, и говорила я с тревожным придыханием.

— С чего ты решила, что я хочу тебе что-то сказать? — усмехнулась гадалка. Её забавляло моё очевидное смятение.

— Тогда чего же ты ждёшь?

— Денег! — засмеялась она. — Ты забыла мне заплатить.

Вот же, провинциальная дурочка. Напридумывала себе невесть что. А ведь если задуматься, то гадалка предсказала мне замечательную жизнь. Признаю, что она показалась мне странной, но с её профессией загадочное поведение — это необходимость.

С моих плеч как будто свалился огромный чугунный груз. Заплатив, я выпроводила гадалку из дома и, к недоумению слуг, направилась к себе, напевая и пританцовывая. Такого радостного настроения они от меня на ожидали. А как мне не радоваться? Каким бы ленивым и избалованным ни был Тироль Андарио, гадалка предсказала, что с ним я буду счастлива.

Тироль Андарио прибыл за несколько дней до свадьбы. Его родители решили оставить молодых в одиночестве и обещали приехать прямо на торжество. Как и полагалось, я дождалась, пока слуги проводят Тироля в приёмную и принесут чай. Убедившись, что они вернулись на кухню, я подкралась к приоткрытой двери и заглянула внутрь.

В своё оправдание скажу, что от волнения я не спала всю ночь. Довела себя до нервного срыва, до дрожи в коленях. Увидела жениха — и сломалась, как кукла.

Тироль Андарио оказался самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. Не уверена, что я решилась бы мечтать о ком-то настолько привлекательном. Напрочь сражённая его красотой, я не заметила, что он ничуть не походил на мужчину моей мечты. Невысокий, худощавый, он тем не менее оказался мускулистым и хорошо сложенным. Под изысканной одеждой угадывалось атлетичное тело, а при взгляде на его бёдра мне захотелось облизать пересохшие губы. Толком не знаю, почему, но я аж сжалась от смущения и поближе приникла к щели. Тироль отрешённо разглядывал рисунок старинного паркета, и мне пришлось присесть, чтобы разглядеть его лицо. Прямой нос, чётко очерченный рот, голубые глаза и волнистые светлые волосы до плеч. Звучит довольно обычно? Поверьте, в его лице не было ничего обычного. Он приковывал взгляд и не отпускал его, пока сам не желал с ним расстаться. Под моей ногой скрипнула половица, Тироль поднялся и подошёл к двери, а я так и не смогла пошевелиться. Парализованная увиденным, сидела за приоткрытой дверью на корточках. Не могла вспомнить ни правил приличия, ни положенных приветствий. Вместо этого что есть сил ругала себя за то, что не научилась толком играть на гитаре. Для такого мужа я бы постаралась обзавестись любым талантом, даже музыкальным.

— Ты слышишь меня? — прокричал Тироль чуть ли не в самое ухо. — Я сказал "добрый день"!

— Ддда, — умудрилась ответить я. Полагаю, что большинство женщин реагировали на него именно так, поэтому Тироль знал, как обращаться с ошарашенным слабым полом. Помог подняться на ноги и бережно усадил на ближайший стул.

— Полагаю, что ты и есть моя невеста. — Вроде обычная фраза, но от его голоса и взгляда мне стало так жарко, что я, не сдержавшись, дунула на своё лицо. — Шелия?

Как ни печально, но ответить я не смогла. Глазела на него широко распахнутыми глазами и заливалась румянцем. Для пущего эффекта ещё и рот приоткрыла, чтобы показаться совсем уж слабоумной.

— Я буду называть тебя "Шели". Когда придёшь в себя, скажи, если тебе это не нравится.

Какой кошмар. Осязаемый, постыдный, удушливый кошмар. Я пялюсь на своего жениха и не могу произнести ни слова, а он об этом знает. Какой позор…

— Шели! — Тироль улыбнулся и сжал мои ледяные пальцы. — Ты очаровательна! Я думал, что мне навяжут уродливый старый башмак, а ты хорошенькая, как куколка. Я с радостью стану твоим мужем!

Неужели он не понимает, что после этих слов я вообще не смогу говорить? Никогда! Так и будем жить: он — как обычно, а я — зачарованно ходить за ним следом.

Засмеявшись, Тироль наклонился и чмокнул меня в нос.

— У вас во дворе чудный рыжий пёс. Как его зовут?

— Додо. — Надо же, ко мне вернулся голос.

Тироль улыбался, поглаживая мои пальцы. В его улыбке не было ни иронии, ни заносчивости.

— Вот ты и заговорила! Давно я не наблюдал такого шока. Бедняжка, как же тебя, должно быть, напугали договорным браком. Ты боялась, что я окажусь ужасным старым троллем?

— Я знала, что тебе 22 года, но не надеялась, что ты… — Вспомнив о том, что девицам полагается вести себя скромно и загадочно, я оборвала фразу и чуть заметно кивнула в направлении его лица. Уверена, что он и сам догадается.

— Значит, ты думала, что я окажусь молодым троллем!

Такой смех называют мягким. От него становится тепло и уютно и хочется прижаться к человеку, который поделился с тобой каплей искренней радости.

Именно так я чувствовала себя с Тиролем с самой первой минуты нашего знакомства.

В комнату зашёл дворецкий в сопровождении камердинера, и мой восхитительный жених отправился в свои покои. Я воспользовалась этим перерывом, чтобы запереться в спальне и внимательно осмотреть мой нос, на котором ещё ощущалось тепло поцелуя. К моему великому удивлению, нос совсем не изменился, зато глаза горели такой радостью, что я на всякий случай проверила, не светятся ли они в темноте.

Остальные события первого дня я помню смутно. Нам с Тиролем позволили прогуляться в саду, и ощущение горячей руки на моей талии отвлекало меня до такой степени, что я еле умудрялась поддерживать разговор. А жаль: Тироль оказался приятным собеседником. Он много путешествовал, занимался благотворительностью, учился наукам и искусству. Он рассказывал мне о севере Шиана, о своих родителях и о том, какой интересной будет моя жизнь.

— Моя мать открыла несколько школ для бедных, и, если захочешь, ты сможешь ей помочь. У тебя будет интересная жизнь. Я знаю, что на западе Шиана — другие нравы, но ты переедешь в северное графство и свободна поступать, как сама захочешь. У нас дома много книг и три собаки. Мы с тобой отправимся в путешествие по Шиану, а потом навестим и другие королевства. Уверен, что мы научимся любить друг друга. Как ты думаешь, Шели?

— Да, — слишком быстро ответила я, но этого показалось мало. Меня распирало изнутри. Острая влюблённость клубилась во мне, как горячий пар, и вырывалась наружу. — Да! — повторила я на случай, если Тироль не расслышал, и тут же закрепила это третьим "Да", которое, наверное, услышали во дворце.

Видела бы меня невозмутимая гувернантка! Не иначе, как грохнулась бы в самый первый в жизни обморок.

Голос Тироля звучал, как песня — мягкий, обволакивающий и такой добрый, что я чуть не заплакала. Неужели у потрясающе красивого мужчины может быть такой добрый голос? Он расспрашивал обо мне, о родителях, о традициях графства.

Ему было интересно. Со мной.