Страница 30 из 49
Вспомнив про хамелеоншу Елену Анатольевну, которую временно перевели в контактный зоопарк, она решила ее навестить. Что-то подсказывало Надежде, что именно там она найдет очередную инсталляцию.
В холле, рядом с кассой, висел план развлекательного комплекса. Надежда Николаевна выяснила, что на втором этаже находятся зеркальный лабиринт и интерактивная модель желудочно-кишечного тракта синего кита, на третьем этаже – музей уменьшенных моделей самых знаменитых зданий мира и природных объектов, а на четвертом – тот самый контактный зоопарк, куда временно поселили хамелеона Елену Анатольевну. Надежда поднялась на четвертый этаж, где перед закрытой дверью скучал толстый охранник.
– А в контактный зоопарк можно попасть? – спросила она самым невинным тоном.
– Вы, женщина, в соответствии с вашим возрастом должны уметь читать! – заявил охранник. – Видите, что на двери написано?
Надежда перевела взгляд на дверь и увидела отпечатанное на принтере объявление: «Закрыто на переучет».
– Говорить женщине о возрасте неприлично! – возмутилась Надежда Николаевна. – И что там могут переучитывать? Когти у хищников? Перья у птиц?
– Вообще-то, женщина, это кон-фи-ден-циальная информация! – с важным видом произнес охранник, но тут же понизил голос и добавил: – Змея в главном террариуме пропала! Было двенадцать экземпляров, а стало одиннадцать. То ли ее товарищи по террариуму съели – ну это еще полбеды, то ли она сбежала и где-то ползает. А змея – южноафриканская, называется сурукуку, очень ядовитая. Так что пока ее не найдут, зоопарк не откроют.
– Да, не повезло мне! Выходит, зря я приехала.
– Выходит, зря.
– А зачем вы дежурите, если дверь все равно закрыта?
– Затем, что так положено! Мальчишки, знаете, какие шустрые бывают! Любой замок могут открыть! Один случай у нас уже был – шестиклассник открыл этот замок простой канцелярской скрепкой! Заберутся туда, змея их укусит, а кому отвечать? Администрации!
– Да, мальчишки – они такие… – вздохнула Надежда. – Особенно шестиклассники. Жаль только, что вы не сможете своевременно премию получить.
– Премию? Какую премию? – насторожился охранник.
– По результатам квартала. Я как раз мимо вашей бухгалтерии проходила, и там сотрудники в очереди за этой премией стояли. И говорили, что денег мало, и на всех может не хватить.
– Ох ты! А что же я-то здесь время теряю?
– Так вы же на посту… чтобы мальчишки какие-нибудь не проникли. Сами же говорили.
– Но сейчас я никаких мальчишек не вижу. Только вас, женщина.
– Да, я тоже не вижу…
Впрочем, эту реплику охранник уже не услышал – тяжело дыша и топая, как носорог, он несся вниз по лестнице за мифической премией.
Едва он скрылся в лестничном пролете, Надежда устремилась к заветной двери.
– Что я, глупее шестиклассника? – пробормотала она. – Тем более что у него была только канцелярская скрепка, а у меня есть вот это…
«Вот это» было железным крючком, отмычкой, которую Надежда временно позаимствовала у Лили Путовой. Лилька не хотела ее давать, требуя взамен информацию, пришлось напомнить ей, что если бы не Надежда, то она и статью не написала бы. И вообще про это дело ничего бы не узнала.
Надежда Николаевна вставила крючок в замочную скважину, повертела… Замок не поддавался.
– Да что же это такое? – пробормотала она, косясь на лестницу, откуда в любую минуту мог появиться обманутый охранник. – Говорят, что открыть замок отмычкой может любой дурак, почему же у меня не получается? Да чтоб тебя!
И только она произнесла эти глубоко выстраданные слова – замок щелкнул, и дверь открылась.
Надежда облегченно вздохнула, проскользнула внутрь и захлопнула дверь за собой.
Она оказалась в большом просторном помещении. Кроме малоприятных запахов, здесь со всех сторон доносились разнообразные звуки – блеяние и ворчание, хрюканье и шипение… а еще откуда-то из дальнего конца помещения доносилось странное гудение, отдаленно напоминающее звук работающего трансформатора.
Внезапно среди этих нечленораздельных звуков раздался вполне внятный человеческий голос:
– Куда пр-решь?
Надежда Николаевна вздрогнула и обернулась. Над ней, на перекладине вроде цирковой трапеции, сидел большой красно-синий попугай, который посмотрел на Надежду крайне неодобрительно и снова выкрикнул:
– Куда пр-решь?
– Не твое дело! – отмахнулась Надежда от попугая. – И вообще, как ты выражаешься?
– Ме-а! – произнес кто-то слева.
Надежда снова обернулась – и увидела большого чернобородого козла с умными, проницательными глазами, чем-то похожего на древнего ассирийца.
– Ме-а! – повторил козел и принялся задумчиво жевать пучок высохшей травы.
Справа, напротив клетки с козлом, стояла другая, в которой тощая мартышка с выражением вселенской грусти на мордочке грызла вялую морковку.
Не успела Надежда Николаевна двинуться вперед, как попугай снова выкрикнул свою коронную фразу:
– Куда пр-решь? – И добавил с выражением трамвайного хама: – Под ноги смотр-ри!
Надежда невольно опустила глаза… и в ужасе попятилась.
На полу, в двух или трех шагах от нее, лежала, свернувшись кольцами, большая серо-зеленая змея. Наверняка это была та самая пропавшая змея сурукуку, из-за которой закрыли контактный зоопарк.
– Ой! – пискнула Надежда, когда к ней хотя бы частично вернулся дар речи.
Если бы не предупреждение попугая, она вполне могла бы наступить на змею, и тогда…
Страшно даже подумать, что могло бы случиться!
Надежда Николаевна еще немного отступила, обошла змею по большой дуге и прошла в дальний конец помещения.
Здесь гудение, похожее на звук работающего трансформатора, стало значительно громче, и она поняла, что этот звук исходит из огромного аквариума, в котором что-то клубилось и роилось.
Надежда осторожно приблизилась к нему, вгляделась… и снова ахнула.
В аквариуме полулежала светловолосая женщина в темно-красном платье. И вся она была облеплена чем-то непрерывно движущимся, шевелящимся, снующим… какой-то черно-рыжей живой переливающейся массой…
– Да что же это! – воскликнула Надежда Николаевна и метнулась сначала к двери, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, потом опять к аквариуму, чтобы помочь несчастной… но внезапно осознала одновременно две вещи.
Во-первых, масса, которая покрывала тело женщины, – это были пчелы. Сотни, тысячи живых, жужжащих и перелетающих с места на место пчел.
И во-вторых, тело в аквариуме не нуждалось в помощи, поскольку оно принадлежало не живому человеку, а манекену. Обыкновенному магазинному манекену.
Впрочем, приглядевшись к нему, Надежда поняла, что автор этой инсталляции хорошо над ней поработал и даже сумел придать манекену некоторое сходство с живым человеком.
С определенным человеком.
С Еленой Анатольевной Безбородовой.
Надежда плохо ее знала, видела только несколько фотографий – в молодости и потом несколько снимков мелькнули в интернете в связи со смертью Петра Безбородова. Запомнила она только, что волосы у Елены светлые, сама она довольно стройная, а больше-то ничего и не разглядеть, поскольку черты лица были искажены горем.
На манекене был светлый парик, к глазам пририсованы слезы, и рот кривился в жалкой улыбке, что, несомненно, указывало на Елену Безбородову.
Перед Надеждой была очередная инсталляция.
Еще одна страшная инсталляция из тех, за которыми непременно следовали убийства.
Значит… значит, Елена Безбородова станет очередной жертвой безжалостного убийцы, который сперва репетирует убийства на манекенах, а потом совершает их в реальности. Станет – если Надежда не сможет предотвратить это убийство.
И смерть Елены будет поистине ужасной – ее насмерть закусают пчелы…
Надежда Николаевна хотела тут же броситься прочь из этого зоопарка, найти Елену Безбородову и помочь или хотя бы предупредить ее о грозящей опасности, как вдруг почувствовала спиной чей-то пристальный, неотступный взгляд.