Вальс на склоне

Макс пробыл у нее недолго. Уходя, он что-то поискал в телефоне и потом сказал:

– У меня нет твоего номера. Скажешь? Хочу узнать, как ты. Напишу в ближайшие дни, если ты не против.

Аля была удивлена, но продиктовала ему свой номер, и затем они расстались.

Глава 15

Добираясь домой, Макс размышлял об исчезающем дне. Алина травма и вопрос Тимура о диагнозе напомнили ему о прошлом…

…Максу оставалось учиться в школе один год, а планы на будущее были совсем неопределенными. Отчим звал работать с ним, намекая, что оставит ему свое дело однажды. И хотя Максу нравилось работать руками, туда его не тянуло. С другой стороны, он много времени посвящал спорту, но связать с ним жизнь тоже не намеревался. Однажды Макс приехал к Тимуру Николаевичу, и разговор зашел о будущем. Макс поделился с ним своими сомнениями.

– Ты будущий врач, Макс, – без колебаний ответил ему тот. – Это твое на двести процентов. А кроме того, это дорога в жизнь, наверх. Ты должен учиться.

Макс неделю думал над этим. Его уже окружала другая жизнь, другие люди, и разных дорог было много. Он понимал, что ему и правда интересен человек и его устройство. Но вряд ли он дотягивает знаниями до профильного вуза и тем более вряд ли успеет их набрать за оставшийся год.

Врач выслушал это все и пообещал кое-что разузнать. В конечном итоге доктор свел его с седоволосой дамой, чьи занятия стоили дорого и попасть на которые было почти невозможно. Макс ломая голову, где взять денег, в конце концов унял гордость и обратился к отчиму. Тот, конечно, был разочарован решением Макса, но финансово помочь согласился с уговором, что Макс все лето перед одиннадцатым классом будет работать в цеху.

Макс начал усиленно заниматься, боясь, что не успеет наверстать все, что нужно. Дама спрашивала так строго, что парень ее даже немного боялся, но материал давала так и такой, что он не замечал, как летит время занятий. Порой ему казалось, что мозг взрывается от количества информации, которую он пытался понять, усвоить и запомнить. Периодически у него возникало желание бросить, но ответственность перед отчимом, Тимуром Николаевичем и самим собой за принятое решение всегда его удерживала. Кроме того, его всячески поддерживала Соня, которая уже была студенткой первого курса.

Макс поступил в медицинский университет. Узнав о зачислении, он помчался к Тимуру Николаевичу. Тот поздравил его, похлопал по плечу и обнял. Они пили чай на кухне и оба молчали. Макс – не находя слов, чтобы выразить свою благодарность за все, что этот человек сделал для него. А врач – глядя на этого уже повзрослевшего юношу, которому он решил помочь когда-то давно и который теперь уходил своей дорогой дальше в жизнь.

Мать очень гордилась Максом, плакала от радости. Отчим сдержанно поздравил его, пожелав успехов и напутствуя от разгульной студенческой жизни. Мирра прыгала до потолка.

– А Барсик недавно слопал какую-то гадость на улице и заболел. Мы с папой возили его к доктору. Масик, а если бы ты уже стал доктором, то ты сам бы мог его полечить, да? – спросила она.

Пушистый комок, живущий в доме отчима, превратился в огромного пса, покрытого густой шерстью и лающего низким басом. Удивительным образом – пес обожал Макса, всегда радовался его приходу, слушался, ходил гулять и требовал к себе внимания. Парень тоже любил этого зверя. Они были в чем-то похожи. Настороженные к чужим, готовые агрессивно защищать свое и своих, и неожиданно добрые и открытые к самым близким.

– Нет, Мирра, животных лечат ветеринары, а я буду лечить людей.

Мирра огорчилась:

– Людей и так куча врачей лечит. Целая поликлиника! И скорая помощь для них есть. А кто будет лечить Барсика? Разве есть скорая помощь для собак? Масик, давай ты будешь животных лечить? Собак! А людей кто-нибудь другой полечит.

Макс засмеялся и погладил Мирру по голове. Он собирался стать хирургом, и сегодняшний день был от него тогда еще очень далеко…

Глава 16

Макс и правда написал Але, причем уже на следующий день, но разговор был коротким и почти неэмоциональным. Он писал ей еще пару раз после этого – в том же духе. Кроме того, ей звонила Соня, и Аля была очень рада ее услышать.

Прошло две недели. Проснувшись утром в выходной день, Аля вдруг поняла, что хочет поехать на горнолыжку. Пару часов она убеждала себя, что это чистое безумие. Даже когда одевалась. Даже когда взяла доску. Даже заходя в автобус. Когда его двери закрылись, она испытала внезапную радость, уселась на свободное место и стала с нетерпением ждать знакомого пейзажа.

Аля вышла из автобуса, с трудом удерживая левой рукой доску. Она отошла в сторону затянуть ботинки. В ее текущем состоянии делать это было совсем неудобно. Закончив, Аля поднялась и направилась за билетом на подъемник, как вдруг на всю парковку зазвенел женский смех и знакомый голос закричал:

– Ты чокнутая на всю голову! Алька!

К ней хохоча подбежала Соня и обняла ее. Чуть в стороне стояла компания, с которой катались Соня и Макс. Кто-то качал головой, но по большей части все улыбались. Соня подвела ее к группе людей.

– Народ, это Аля. Будущее сноубордического спорта! Та самая, ага, сломавшая руку недавно, и приехавшая теперь в гипсе на склон, – представила она девушку. – Наш человек!

Аля почувствовала, что краснеет, но не опустила глаз, встречаясь взглядами с людьми, составлявшими «народ», и здороваясь с ними. А потом она увидела стоявшего чуть в стороне Макса. Он выдохнул сигаретный дым и улыбнулся ей.

Постепенно компания перетекла к самому склону, а Аля осталась с Соней и подошедшим к ним Максом.

– Ты только посмотри на эту сумасшедшую, Макс! – кивнула в Алину строну Соня.

– Я вижу, – снова улыбнулся Макс. – Ну и как ты собираешься кататься?

– Ну… осторожно, – ответила Аля, разводя руками. – Скоро зима закончится. Я так все пропущу.

– Если сломаешь еще что-нибудь, то точно пропустишь. И руку нельзя травмировать: она неправильно срастется.

– Нуууу… я постараюсь на нее не падать сегодня.

– У меня дети таким голосом говорят, когда неположенные конфеты просят, – засмеялась Соня. – Ладно, пошли, возьмем тебя на поруки. Но в следующий раз – только после снятия гипса, хорошо?

Аля радостно закивала. Думая об этом после, Аля понимала, что ей ужасно повезло почти не падать в тот день. Макс с Соней каждый раз поднимались до простых трасс и сопровождали Алю наверх почти постоянно. Скатывалась вниз она медленно и осторожно. Спустя полтора часа Аля решила, что злоупотреблять вниманием Макса и Сони уже достаточно, и пошла греться и пить кофе. Через короткое время в столовую пришел Макс.

– Ээй, это мой кофе, Макс! – воскликнула девушка, увидев, что он бесцеремонно отпивает из ее стакана.

– Да? Вот черт, а я думал, что мой, – наигранно удивился Макс. – Да, этот – твой. Ужасно сладкий. Как ты это пьешь? – и он продолжил опустошать стаканчик.

– Макс! Ты и так должен мне кофе!

– Значит, буду должен два, – засмеялся парень.

Глава 17

Через пару дней Аля получила сообщение от Макса: «Привет! Где будем пить кофе? Предлагаю в «Ничего, кроме кофе». Возражать можно, но это бесполезно.». Аля испытала удивление, смешанное с радостью и каким-то странным волнением. Что? Макс зовет ее пить кофе? Они же, конечно, оба понимали, что «должен кофе» – это просто шутка.

Но она ответила согласием. Они условились встретиться на следующий день около восьми вечера непосредственно в кафе. Аля почему-то немного волновалась. Она потратила времени больше, чем обычно, выбирая, что надеть на работу в этот день, понимая, что переодеться не успеет. Гипс и дресс-код сильно ограничивали этот выбор. В итоге она остановилась на белом вязанном облегающем платье с коротким рукавом (водолазки и блузки из ее гардероба сейчас невозможно было надеть) и коротких сапожках. Каблуки надевать не стала: и ходить неудобно, и это же не свидание в конце концов.