Страница 5 из 10
Однажды помогла женщине, которая кашляла так, словно ее легкие вот-вот вырвутся наружу. Она сидела на остановке возле поликлиники с маленьким мальчиком на руках и рассказывала кому-то по телефону, что у нее воспаление легких, и надо ложиться в больницу, а у нее еще двое детей и не с кем их оставить. Через неделю они вновь встретились на той же остановке, женщина выглядела совершенно здоровой, держала перед собой какие-то бумажки, и радостно поделилась с Катей, что вот только неделю назад ее в больницу класть хотели, а сейчас она чудесным образом выздоровела.
*
Во время поступления в университет, Катя познакомилась с Матвеем. Красивый, смешливый с томным взглядом зеленых глаз из под русой челки, он произвел на девушку странное впечатление. В первый момент ее будто огнем обожгло, но затем включилась рациональная часть мозга девушки, и она сразу мысленно засунула Матвея в список друзей. Потому что становиться жертвой его чар не хотелось совершенно. Он был уже выпускником и приехал о чем-то пообщаться с ректором, случайно столкнулся с Катей в холле, когда та ожидала следующую лекцию. Девушка читала конспекты, когда почувствовала на себе его взгляд, подняла глаза и… вокруг стало темно, лишь его лицо и глаза, восхищенно взирающие на нее. Сколько это длилось, она сказать не могла, только поняла, что ее кто-то толкнул легонько в плечо – оказалось, раздался звонок и пара началась. А после занятий он подкараулил ее возле дверей.
Это были странные отношения. Он вроде ухаживал, но как будто одергивал себя постоянно. Ее же тянуло к нему неимоверно, словно они должны были, просто обязаны слиться воедино, перемешаться как жидкости в сосуде и стать одним целым. Кино, театры, прогулки. Подружки посмеивались над ней, парни после пары лет бесполезных попыток пригласить на свидание, стали относиться к ней как к "своему парню".
Именно Матвей поддерживал ее после того, как умерла и бабушка Таня. Женщина последние годы мучилась болями в животе, а когда, наконец, поставили диагноз – лечиться было уже поздно. Уходила она тяжело, боли и галлюцинации изводили Татьяну, ее дочь, которая ухаживала за ней до последнего, пугали родственников. Она бормотала что-то про кровь, род и проклятие всех женщин.
Ее смерть сильно отразилась на Кате. Девушка не могла плакать. Лишь комок в горле, когда ей сообщили печальную новость, пара слезинок и все. Будто этот комок горечи опустился ей в живот и там рассосался, растворился, пачкая все чернотой. Примерно через пол года девушка с ужасом обнаружила, что теряет волосы целыми прядями, как это бывает у людей, проходящих химиотерапию.
Именно тогда Катя поняла, что со смерти бабушки совершенно не чувствует свою силу. Она давно не была в лесу. Не помогала людям.
Матвей изо всех сил отвлекал Катю от грустных мыслей, направлял ее в учебу, периодически развлекая "выходами в свет" – театры, встречи с известными людьми, шикарные рестораны, для посещения которых он покупал ей дорогие наряды – девушка чувствовала, будто живет двойной жизнью, но только там она могла улыбаться, забывая о своем горе. К тому же это пошло ей на пользу и в плане учебы – успешно общаться с послом от Британии на его родной языке? Пожалуйста. Поддержать разговор о том, что происходит на фондовом рынке? – Запросто. А уж как ее возлюбила экономичка в университете, ведь девушка была единственной, кто разбирался в вопросе настолько глубоко.
*
Так прошло еще 3 года.
А потом словно гром среди ясного неба этот поздний вечерний звонок в начале июня, и мужской голос, представившийся отцом Матвея, сообщил, что его сын помолвлен и женится летом, и чтобы наивная девочка Катя не мешала ему строить свою жизнь, так как им не по пути.
Матвей после этого пропал, телефон его был недоступен. А Катя, кое-как защитив диплом, проревела почти все лето. Тайно, ночами, не в силах сдерживать эту боль в себе, она беззвучно кричала в подушку, ей хотелось сорвать связки, чтобы навсегда онеметь, ведь она все равно не может никому рассказать о своем горе! Девушка сильно похудела, почернела, родители не могли понять, что с ней, начали водить по врачам. Терапевт проверила анализы, назначила пропить железо и витамин С, свозить девочку к морю… Девочке было уже 22 и к морю ей не хотелось совершенно. Но родители настояли. Конец августа и начало сентября девушка пропитывалась морским воздухом, любовалась закатами на фоне волн, бродила по горам, но пустоту в душе заполнить это не могло.
В Москве к сошедшей с поезда девушке подбежали цыганки, с песнями прося денег и предлагая погадать. Это безумно разозлило Катю. Она резко повернулась к одной из них, назойливо теребящей ее за рукав и прошипела:
– А хочешь, я сама тебе погадаю?
Цыганок будто ветром разметало, но чуть позже, когда Катя ждала автобус до дома, к ней подошла одна из них, совсем еще девчонка, посмотрела пристально и попросила:
– Помоги мне?
– Что, денег дать? – насмешливо поинтересовалась Катя. На что девушка покачала головой отрицательно.
– Ты сильная, скрой меня! Уйти хочу из табора, поймают – убьют. Не могу так жить больше, и в петлю нельзя!
– Да как же я тебя скрою? Это же какая-то программа помощи свидетелям нужна, а я что могу?
– Укрыть можешь, след мой стереть, я чувствую, в тебе силы немеряно! Пожалуйста! Что хочешь взамен проси!
– Да не умею я! Травки – это мое, но вряд ли чайком тебя спасешь, верно?
Юная цыганка взяла Катю за руку и посмотрела в глаза, будто стараясь заглянуть как можно глубже, в самую душу.
– Сведу тебя с прабабкой своей, хочешь? Она научит как, а ты мне поможешь.
– Так разве бабка твоя не будет против, чтобы ты сбежала куда-то? Да и куда…
– Нет, она отдельно живет, с дядькой моим не поладила и ушла, она бы сама, да сила не та – человека спрятать.
"Учителя тебе надо хорошего, знания важны, я мало чего могу дать, но ты в городе у себя найдешь" – слова бабки Павлины вдруг всплыли в голове.
"Вот только секретов цыганских мне не хватало!"
– Ну, хорошо, – смирившись и покорившись, выдохнула Катя, – и где твоя бабка живет?– девчонка засияла как начищенный медный чайник.
Глава 6. Магия воздуха и земли. Беги, цыганочка, беги!
– Кто ты? – очередная встреча с прабабкой Марго, той самой маленькой цыганки, мечтающей о свободе, началась с привычного вопроса.
– Я это я, ничего нового о себе за эти дни не узнала, – ворчливо пробормотала под нос Катя, проходя в комнатушку через занавешенный цветастой тряпкой дверной проем.
Вивиан было около восьмидесяти. Но выглядела женщина лет на сорок! Пользовалась невероятным успехом у мужчин, и всех своих поклонников любила одинаково, по-матерински как-то. Все у нее были "хорошими". Сама при этом утверждала, что чувствует себя юной девушкой.
Катерину это бесило. Вот уже второй год как она обучается у Ви, как попросила себя называть женщина, но толку было ноль. Нет, теория отлетала от зубов. Но "прочувствовать сердцем, принять в себе силу" Катя не могла.
– Легче парализованного заставить ходить, ей-ей, моя дорогая! – ругалась Вивиан, цокала, вздыхала, и снова и снова разводила свой чай, которым отпаивала Катерину в каждый приезд.
Они сидели прямо на полу друг перед другом, перед ними стояла чаша с водой, несколько свечей, камни, засушенные лепестки и любимая помада Ви. Последнюю она всегда таскала с собой, говоря, что это "оружие" придает ей сил.
– Ты должна почувствовать свет в себе, представить, как он струится по венам вместе с кровью, сконцентрировать его вот здесь, – женщина ткнула Катю в грудь прямо над солнечным сплетением, а, увидев, как девушка скривилась, пощекотала длинными наманикюренными пальцами и хихикнула. Катя, приготовившаяся было начать ругаться сдулась как воздушный шарик.
– Ну что со мной не тааак? – заскулила она, заваливаясь на многочисленные подушки.