Страница 15 из 19
Говорил же, в меня все влюбляются.
– Сейчас ты будешь говорить только правду. Соврёшь – пожалеешь. Поняла?
Она кивнула.
– Кто тебя послал?
– Куда? – тупила она.
– КО МНЕ! – рыкнул, а она отпрянула.
– Н-н-никто… Я же… Мы же… случайно… сегодня…
– Не верю я в такие случайности. Ты говорила с моим отцом?
– С альфой?
– Ты ещё глупее, чем я думал. У меня есть другой отец?!
– Прости… Я… нет… я не виделась с ним… Только на общих собраниях…
– Тебе кололи какие-то препараты последнее время?
– Нннет… – прозвучало неуверенно.
– НЕ ВРИ! – надавил я силой текущей во мне крови альфы, и она едва не хлопнулась в обморок.
– Я не вру… Правда, Атаман, я…
Ненавистное имя царапнуло. И весь этот её жертвенный вид только провоцировал зверя и охотничьи инстинкты. Жертву хотелось добить. Догнать, оттрахать и добить. Поэтому чем больше она боялась и дрожала, чем дальше отходила от меня, тем злее я становился.
– Прошу… Не сердись на меня… Я ничего не сделала…
– Так уж и ничего?
– Правда… Я не понимаю, в чём ты меня обвиняешь, но…
– Не смей со мной спорить!
– Я не спорю! – горячо возразила она, подняв голову, и тут же в глазах отразилось понимание, что сейчас именно это и сделала. А ещё… Наряду почти со слезами, в них снова горело обожание. И желание. Как бы там ни было, но она тоже чувствовала притяжение ко мне. Правда, глаза быстро спрятала снова в пол.
– Сними свой балахон, – проговорил жёстко.
Девушка робко подняла на меня свои огромные, влажные глаза.
– Снимай, ну. Я же пара тебе. К чему стеснения?
Дрожащими тонкими пальцами она послушно потянула платье вниз. И нерешительно перешагнула его, оказываясь обнажённой. Многие из наших не любили нижнего белья. Оно и к лучшему.
– Иди ближе.
Шаг.
– Ещё.
Ещё один.
– А теперь на колени.
И вновь её полный растерянности и непонимания взгляд.
– Ты же моя пара, так порадуй меня…
Её глаза расширились, а щёки залились краской смущения.
Я не спеша осмотрел худенькую (даже слишком) фигурку с круглой небольшой грудью, стройные ножки, стыдливый румянец, заметил вновь кроткий взгляд из-под полуопущенных, кокетливо-пушистых ресниц. Ещё в нём светилось обожание, перемешанное со страхом. Она точно желала меня. И боялась.
И если первое объяснялось связью (неважно, настоящей или нет), то второе нервировало. А ведь я и так был нервным…
– Что же ты меня боишься? Ты не должна бояться свою пару, – проговорил вкрадчиво.
Я был под впечатлением после драки с тем охранником. В носу ещё щекотал запах крови, которую даже смыть не успел. И идея спустить пар со своей парой (как забавно звучит), казалась отличной. Обычно стоило учуять истинную, от неё было вовсе не оттащить, а тут я и так сначала сдержался из-за Лис, потом задержался из-за сражения, теперь она вот тормозит. Мы же оборотни, для нас такое естественно и нормально. Сначала секс, потом всё обсудим и познакомимся.
– На колени! – рявкнул, и она резко опустилась, стукаясь коленями об пол.
От этого звука я поморщился. Но это была не моя вина, что она такая неаккуратная. Да и оборотница же – регенерация не позволит ей долго испытывать боль.
– Умница. Послушная. Давай. Дальше сама…
Она замотала головой, раздражая ещё больше. Я планировал развлечься с ней, а потом выяснить о лжи и отправить к альфе, чтобы показать, что не повёлся. Прислушиваясь к себе, не мог пока быть уверен, обман это или нет. Она вот отказывалась признаваться. А пытать эту недалёкую (я не знал, была ли она глупой, но смотрела на меня как божество – это явно не от большого ума) даже для меня слишком. Но рассчитывал, что в процессе близости соображу – насколько сильно захочется продолжить или поставить метку.
Хотя конечно девчонка была ничего. Не настолько, чтобы мне захотелось прожить в ней всю свою жизнь, но на пару ночей точно. К тому же и влечение к ней из-за связи бушевало внутри. Волк тянулся к ней носом. Но несмотря на её довольно жалкий вид (уж больно тихая, пугливая, скромная для волчицы), хотели мы её только физически. Ни особенной жалости, ни сочувствия к ней не испытывали.
Она же стояла передо мной на коленях, глядя в пол, и не решалась поднять голову. А уж делать то, на что я рассчитывал – и подавно. Вероятно, она не стала бы сопротивляться, если бы я стал настаивать. Но проявлять инициативу – точно не собиралась. Хотя её тоже потряхивало от желания – видел же, как принюхивается ко мне, как твердеют её соски, как стискивает бёдра, как губы кусает…
Неужели Луна и правда подшутила надо мной такую злую шутку? Вот это – моя пара? А если её выбрал отец, чтобы влиять на меня, то на что мог быть расчёт? Одно дело – подложить мне раскрепощённую, соблазнительную, горячую волчицу, а другое – вот это ни на что не способное недоразумение. Хочет ведь. Но стесняется… Серьёзно! Волчица стесняется! Ещё и из нашей стаи. Её в погребе что ли растили и не выпускали из дома?
– Скажи ещё, что ты девственница, – пробормотал вслух, и девчонка смущённо кивнула.
А я выругался. Кажется, это вторая девственница в стае в таком возрасте после моей сестры. Но если с последней всё было понятно, не до развлечений ей было с парнями, то с этой-то что не так? И это с ней я собирался поразвлечься… Ага. Я ж не извращенец испытывать удовольствие от боли и крови худосочной девчонки. Даже возбуждение спало. Ну их, этих девственниц. Обычно предпочитал девушек опытных и знающих, как доставить удовольствие мужчине. В крайнем случае тех, кто готов был быстро этому научиться. Эта точно не готова.
– Вставай, – приказал.
Она поднялась, прикрывая грудь руками. Вот было бы что там особо прикрывать. Даже у Лис грудь больше… От появившейся перед глазами картинки воспоминаний, в паху снова потяжелело. И это при том, что я прежде не видел в Лис девушку, а эта вот передо мной голая стоит. Вот что за ерунда с моими мозгами творится?
Девчонка в это время украдкой рассматривала меня и старалась незаметно приблизиться. Я размял шею, и она отшатнулась, будто накинулся на неё с кулаками. БЕСИТ! Если оставлю её себе, так и будет всю жизнь шарахаться от меня? Хотя тогда у меня появится не хилое слабое место. Я с одним-то, которое сейчас в камере сидит, разобраться не могу. Куда мне ещё эта? Нужна ли мне такая пара? Да и вообще пара. Привязанность. Зависимость. Уязвимость… Ну уж нет. Свою к ней тягу пока перетерплю. А потом посмотрим.
– Я не стану ставить тебе метку, – холодно озвучил своё решение.
Она непонимающе подняла голову, снова прикрываясь руками.
– Я тебе не нравлюсь? Ты меня не хочешь?
И я в её голосе звучала одновременно и надежда на обратное, и обида на сказанное. Даже какая-то искренняя. Мне прям захотелось поверить. Но я не стал. Вместо этого оглядел её снова и понял, что реально ничего кроме желания, навеянного связью, в ней меня не привлекает.
– Что тут можно хотеть? – вырвалось. Я не собирался её специально обижать. Но волчица всхлипнула и низко-низко опустила голову. Молча.
Сам я едва не зарычал.
Во мне кипела досада. Я не был хорошим малым, не был добрым, не был сочувствующим. Я был сыном своего отца. Мне нравилось запугивать, нравилось чувствовать власть и получать своё любыми путями. Я почти никогда не испытывал угрызений совести, и тем более – жалости. Пусть я хотел свободы от стаи, но всё же внутри я был её частью – это невозможно отрицать.
Однако последние события с моей сестрой, её нынешнее состояние, обречённость, витающая вокруг, а потом и тот факт, что Лис сейчас одна сидела в камере в то время, когда в любой момент альфа мог её уничтожить сам или отдать такой приказ… Всё это что-то во мне поменяло.
Может я отказывался понимать, что на самом деле это самое «что-то» было во мне ещё с тех пор, когда мать Евы только появилась в нашем доме, потом когда она сама вела себя как обычный ребёнок, не знающий жестокости своей семьи, и после, когда на том долбанном обрыве я встретил ещё одну девочку, к которой зачем-то вернулся затем. Может всё это время я как раз и хранил в себе нечто, что сейчас заставляло чувствовать себя неприятно от слёз этой волчицы.