Страница 82 из 88
Наконец основные силы погромщиков собрались у главного здания ашрама. Повозки рикш и тонги, груженные камнями, непрерывно подъезжали к воротам. Ворота вышибли в несколько минут. Срывая двери с петель и выбивая окна, погромщики, среди которых было немало местных католиков и какая-то часть студентов, ворвались в бережно сохраняемую комнату Ауробиндо Гхоша. Но они не посмели войти к матери. Суеверный страх перед тем необычным, что приписывалось этой женщине, сделал свое дело. Даже ненависть не смогла побороть этот страх. Единственное, на что решились эти люди, — это бросать камни в окно матери, и то с безопасного расстояния. Звонки в полицию не принесли никаких результатов. Небольшой полицейский отряд Пондишери не смог или не хотел справиться с погромщиками. И тогда в ашраме поняли, что придется защищаться самим.
После медитации всем пришлось вернуться в мир страшной действительности. Молодые мужчины и юноши составили боевой отряд. Безоружные, они смело бросились на толпу, и протрезвевшие к тому времени погромщики дрогнули. Они побежали, сбивая друг друга, и только на расстоянии продолжали бросать камни в защитников ашрама. Несколько членов ашрама были ранены в схватке с хулиганами, и двое из них находились в тяжелом состоянии. Но они продолжали теснить толпу, и наконец погромщиков удалось разогнать. Груженные камнями повозки рикш и тонги поспешно ретировались. Школьники центра образования тушили горящую почту. Только к полуночи подоспела полиция, которая стала хватать не успевших укрыться погромщиков. К исходу ночи к Пондишери были подтянуты армейские подразделения. Утром среди дымящихся развалин и разгромленных домов были выставлены солдатские патрули. Пондишерийские обыватели равнодушно отводили глаза от всего того, что было сделано ночью. Католики собирались группками, и угрожающий шепот полз с одной улицы на другую. Дельцы осторожно, стараясь не выдать себя, расплачивались с теми, кто еще не попал в полицию и не был арестован. А мать писала декларацию, где она еще раз объясняла цели ашрама и обвиняла тех, кто принимал участие в погроме. Погром был грозным предупреждением ашраму в его попытке создать иное общество в недрах капиталистического строя.
Шло время, и постепенно страшная ночь 11 февраля 1965 года стала забываться. Обстановка в Пондишери нормализовалась, и все те, кто затаил злобу на ашрам, расползлись по щелям, ожидая нового удобного случая. Жизнь в ашраме пошла своим чередом. Но с некоторых пор там все чаще и чаще звучало новое слово — «Ауровилль». Оно проскакивало в беседах, появилось в документах и в скупых фразах матери. Ауровилль — город Рассвета. Это слово было незнакомо многим, но со временем оно стало приобретать реальное и конкретное содержание. Ашрам решил заложить новый город. Город, где найдут свое воплощение идеи Ауробиндо Гхоша и матери.
В феврале 1968 года самолеты стали доставлять в Индию делегации из различных стран. Некоторых из них встречала премьер-министр Индии Индира Ганди. Делегации направлялись в пондишерийский ашрам. К 21 февраля, ко дню девяностолетия матери, там собралось около 15 тысяч иностранных гостей и индийцев. А в нескольких милях к северу от Пондишери сооружали огромный амфитеатр. Утром 28 февраля 1968 года тысячи людей заполнили его. Было очень тихо, и только члены ашрама взволнованно переговаривались между собой. В наступившей тишине неожиданно раздался удар гонга. Его серебристый звук еще не успел растаять в утреннем свежем воздухе, когда кто-то громко по-французски произнес первые слова:
— Привет из Ауровилля всем людям доброй воли!
Слова неслись из динамиков, укрепленных на столбах около амфитеатра. Слова принадлежали матери, которая в это время сидела перед микрофоном в своей комнате в ашраме.
— Ауровилль никому не принадлежит, — продолжал голос. — Ауровилль принадлежит всему человечеству. Но жить в нем смогут только те, в ком есть часть божественного сознания. Все, кто жаждет прогресса и вдохновлен высокими идеалами истины, приглашаются в Ауровилль. Ауровилль будет местом бесконечного образования, постоянного прогресса и юности, которая никогда не стареет. Ауровилль будет мостом между прошлым и будущим, который использует достижения того и другого.
Как только смолкли последние слова главы ашрама, из динамиков полилась широкой рекой музыка, та странная и волнующая музыка, в которой было и прошлое и будущее. Забилось на ветру голубое знамя с эмблемой ашрама, которое, медленно ступая, несла девушка. Рядом с ней шел юноша, держа в руках ящичек с землей ашрама. Они приблизились к мраморной урне, сделанной в форме лотоса, и высыпали в нее землю. Вслед за ними потянулись транспаранты с названиями стран, чью землю закладывали сегодня в мраморную урну. Их было много — не менее 120. Афганистан и Алжир, Аргентина и Австралия, Болгария и Бирма, Канада и Конго, Чили и Куба, Дания и Венгрия, Индонезия и Иран, Италия и Япония, Люксембург и Монголия, Пакистан и Польша, Португалия и Турция, США и Вьетнам, СССР и ОАР. Закладка земли символизировала единство людей доброй воли почти всего мира. Когда последний представитель положил землю своей страны в мраморный лотос, к урне подошел человек в свободной белой одежде, напоминавшей римскую тогу. Это был секретарь ашрама Налини Канта Гупта. Он запечатал наполненный землей многих стран мраморный лотос. Так был заложен город Рассвета. В этот день на почте ашрама ставили специальный штамп на корреспонденцию: «Ауровилль — город будущего».
В 1966 году проект постройки международного города Ауровилля, представленный ашрамом, был утвержден правительством Индии. В октябре того же года резолюция об Ауровилле была внесена на рассмотрение конференции ЮНЕСКО в Париже. «Это будет город, — гласила резолюция, — красоты, культуры, науки, где каждый будет иметь возможность жить в гармонии и свободе». На конференции не нашлось ни одного делегата, кто бы выступил против резолюции. Советский представитель А. А. Фомин сказал по этому поводу: «Советская делегация полностью поддерживает проект резолюции, внесенный Индией». ЮНЕСКО обещала оказать ашраму финансовую помощь. В самом ашраме был утвержден специальный для этого фонд.
Для постройки города, где, предполагается, будет 50 тысяч жителей, выделили к северу от Пондишери участок в 20 квадратных километров. Рядом с участком находится прекрасный пляж, окаймленный зарослями кокосовых пальм. Постройка города будет завершена в двадцатилетний период, и затраты составят 5 млрд, рупий. Что же собой будет представлять Ауровилль? По существу, это будет тот же ашрам, с теми же жизненными принципами и, возможно, с теми же противоречиями, которые он сейчас в себе несет. Главный архитектор города — француз Роже Анжер (Roger Anger), один из представителей школы Корбюзье. Ауровилль предполагается разделить на четыре зоны: жилую, международную, культурную и промышленную. В жилой зоне будут находиться дома жителей города. В международной разместятся различные павильоны, где будет представлено лучшее в культуре и науке различных стран. Культурная зона отводится международному университету и спортивным сооружениям. Промышленную зону займут различные предприятия и мастерские, среди них мукомольный комбинат, кондитерская фабрика, фабрика по производству мороженого. Кроме того, там будут комплексные сельские хозяйства, молочные фермы, оранжереи. Промышленная зона станет экономической основой, на которой будет базироваться благосостояние ауровилльцев.
Ауровилль застроят современными зданиями со всеми удобствами, но там не будет ни заборов, ни оград. Кольцо садов охватит всю жилую часть. В центре разместится огромный парк и озеро, которое будет соединено каналами с различными частями города. На улицах, обсаженных цветами и украшенных мозаичными панно, забьют фонтаны, потянутся движущиеся тротуары и линии моноралли. В город пригласят бизнесменов, чьи предприятия не будут облагаться налогом. В то же время будет предпринят ряд мер, которые предотвратят накопление богатств в руках немногих. Именно это и вызывает наибольшее сомнение. Но будущее покажет. Создатели Ауровилля рассматривают город как огромную экспериментальную лабораторию по созданию нового человека и новых человеческих отношений. Как и любой эксперимент, он, очевидно, не будет свободен от ошибок и промахов. В городе постепенно ликвидируют деньги, но эта ликвидация произойдет на той же противоречивой основе, как и в самом ашраме. Каждому предоставят работу по вкусу. Официальной религии в Ауровилле не будет, но свободу каждого в этом отношении стеснять не станут. Никаких судебных органов в городе не учредят. «Каждый будет сам себе судьей», — пишут создатели Ауровилля. Те, кто нарушит принципы жизни в городе, будут просто из него изгоняться.