Адаптация

Возвратившись в комнату, я съел уже остывшую похлебку и выпил залпом полкружки эля. Похлебка оказалась густая и наваристая, с какими-то приправами. Я более чем уверен, что горячей она была бы еще лучше. Ну, оставим это на завтра.

Мирия, на этот раз без стука, зашла в комнату — в одной руке она несла мешок, а в другой — мясную рульку. Я забрал тарелку и мешок из ее рук и протянул ей монетку, отложенную заранее. Она начала мотать головой и, скорее всего, отказываться принять ее.

Недолго думая я взял ее за руку, вложил туда монетку и закрыл ее ладонь. После этого мягко развернул ее в сторону выхода и, подталкивая в спину, выпроводил из комнаты. После этого я переоделся в принесенную мне в мешке одежду и посмотрелся в зеркало — она была мне практически по размеру и выглядел я так же странно, как и все люди вокруг. Влился, можно сказать.

Быстро схомячив свиную рульку и допив эль, я отнес пустую посуду к трактирщику и попросил еще добавки алкоголя. Он одарил меня странным взглядом — удивления уже не было, да и подозрения я в нем не заметил. Может это нормальный взгляд у местных? Я осушил кружку за несколько глотков и направился в свою комнату.

День клонился к ночи. Я решил, что восемь вечера — отлично время для сна, все равно я не смогу поучаствовать в беседах на первом этаже, только если беседа будет вестись не словами.

Я закрыл дверь на ключ, задвинул ее, с некоторым усилием, столом и кроватью. Стоило мне только лечь, как Морфей незамедлительно принял меня в свои объятия.

Глава 9 — Провожают по уму

Я проснулся из-за сушняка. Не особо сильного, но доставляющего некоторое неудобство. Странно, вроде выпитый эль был вовсе не крепким. Видимо, все из-за того, что давненько я не пил алкоголь. Исправим-с.

Хоть в комнате темно и душно, но через окно уже начало пробиваться утреннее солнце, развеивая тьму своими первыми, робкими лучами. В отличие от леса, было достаточно тихо. Еще бы, ведь птицы не пели над моей головой в надежде, что я двину кони, а они мной полакомятся. Сомнения, что птички в этом несчастном фэнтези не могут быть плотоядными, сошли на нет уже давно.

Ступая по холодным деревянным половицам, я подошел к окну и раскрыл ставни, также выполненные из дерева. Свежий воздух сразу же начал наполнять мою маленькую комнатушку и разгонять противную затхлость. Мда, еще и перегар стоит. Эй, я же действительно выпил не так много, что за черт!

По дороге, на видимой из окна улице, почти никто не бродил — лишь изредка можно было увидеть шатающихся в такую рань людей. Моя сущность жаворонка обрела второе дыхание.

Новых уведомлений системы все еще не было. Интересно, какое количество очков характеристик, из-за исчезнувших сообщений, я упущу и не запишу? Эй, система, тебе же будет лучше, если ты ответишь на этот вопрос!

Я разобрал свою импровизированную баррикаду, сел за стол и откинулся на спинку стула. Все, что мне оставалось — это смотреть в потолок и пытаться разобраться в своей голове, успокоить царящий там хаос с миллионами мыслей и вопросов: что делать дальше; где и как тренироваться; какого хрена я попал в это чертово фэнтези; как бы выучить местный язык. Что делать с деньгами. Что за, нахрен, система и что она хочет от меня. Где я. Как теперь стать авантюристом. Будут ли меня искать из-за моего побега. Что там была за толпа. Как выбраться из этого ада. Жив ли человек, которого я ранил. Не зря ли при побеге от предполагаемых авантюристов я оставил документы из того лагеря работорговцев. Сходить ли попить воды из колодца, сушняк же меня доконает. Как выживать в этом мире. Что за херня со мной произошла в гильдии, и почему я сбежал от тех, кто меня спас. Смогу ли я успешно скрываться. Где бы помыться. Какого хрена это все происходит со мной. Что делать дальше. Стоп, я начал повторяться.

Закрыв лицо руками, я протер глаза и сделал глубокий вдох-выдох.

На меня начала накатывать дикая апатия. Я хочу лечь на пол и не шевелиться. Стану котом. Или хлебушком.

Я постучал себя по щекам и попробовал собраться с силами. Из куртки я достал мешочек с деньгами, высыпал его содержимое на стол и начал внимательно рассматривать свои богатства.

На самом верху лежало несколько камней. По всей видимости — драгоценных. Потом шли золотые (или позолоченные?) монетки. С самого низа мешочка выпали то ли серебряные, то ли платиновые монеты и еще несколько драгоценностей. Рисунки на аверсе с реверсом на монетах были разные — на золотых с обеих сторон корона, а на, вероятно, платиновых — голова дракона.

Я ссыпал все деньги обратно в мешочек, сверху оставив только золотые. Ведь в случае, если другие монеты и вправду платиновые — расплатиться ими будет крайне сложно, а может и вообще невозможно. Особенно в том случае, что, как и в нашей современности, платиновые украшения дороже золотых. В таверне-то, по всей видимости, и золотыми монетами расплатиться целая проблема.

Расчесав волосы расческой, что чудом сохранилась в рюкзаке, я кое-как завязал хвост красной лентой. С резинкой всю жизнь было намного проще! Я перекусил вяленым мясом, которое было еще вполне сносное, и пересчитал зелья — их осталось всего десяток.

На столе лежали ручка и дневник. Я думал, что запишу туда остаток вчерашнего дня, но желания притрагиваться к ним не было.

В попытке разогнать грусть и тоску я начал тренироваться — приседания, отжимания, пресс. Спорт способствует в борьбе с гнетущими мыслями! И даже боль в плече помогает, а не мешает!

Немного позанимавшись и придя в себя, я надел штаны с рубахой, положил в карман одну золотую и, босой, вышел из комнаты, закрыв ее на ключ. Надо бы попить да ополоснуться. А вдруг и бинты где новые найду для перевязки.

***

В зале никого не было. На заднем дворе, собственно, тоже. Я снял рубаху, повязки и набрал полное ведро из колодца. Немного помявшись, но все же собравшись с духом, я вылил ледяную воду прямо на себя. Прохладный утренний ветерок приятно обдувал мое мокрое тело. Правда, солнце что-то ни черта не грело, зато похмелье и плохое настроение отступили, а тело начало наполняться энергией и бодростью.

Я вылил на себя еще одно ведро воды, отжал волосы и штаны и начал очередную разминку. Вдруг мой взгляд упал на поленницу и топор рядом с ней. От скуки я начал колоть дрова, считая это достойным продолжением моей программы разминки.

За этим занятием меня и застала Мирия. Она подбежала, начала что-то говорить и, с серьезным лицом, указывать пальцем на бревна. Трактирщик следовал за ней. Упс, им не нужны колотые дрова? Я достал монетку из кармана и протянул к трактирщику с Мирией, стараясь всем своим видом показать раскаяние в сложившейся ситуации.

Трактирщик отодвинул в сторону мою руку, не взяв монету, порылся в кармане фартука и достал оттуда медяки, пересчитывая их. Честно, я более чем уверен, что смотрел на них максимально глупым взглядом, и мне впервые действительно стало не по себе от невозможности решить вопрос словами. Я совершенно не понимаю, что происходит.

Он протянул мне свою руку с монетами, при этом другой рукой указывая то на них, то на дрова. Ого, похоже я получил первые честно заработанные деньги в этом мире! Я расплылся в улыбке и забрал у него монеты, пристально рассматривая — на них с обеих сторон было изображено копье. Интересно, а в этом мире есть фальшивомонетчики? Наверное, отчеканить такие монеты не должно быть очень сложно.

Трактирщик, увидев мою реакцию, протяжно вздохнул и перекинулся короткими фразами с Мирией. Она же, в свою очередь, взяла меня за руку и повела в мою комнату. Как только мы дошли до нее — она сразу же упорхнула вниз, в зал, при этом указывая на мою комнату и говоря мне, по всей видимости, никуда не уходить.

***

Мирия пришла в мой «номер» с едой на подносе в одной руке и с чем-то похожим на маленькую доску для рисования, лежащей поверх забытой мной во дворе рубахе, в другой. Почему-то она сразу нахмурилась. То ли ей не понравилась перестановка в комнате, то ли, судя по направлению взгляда, моя поза.