Страница 17 из 23
Старик опустил взгляд. Вдруг показалось, что внизу не серый асфальт, а желтая полоса песка вдоль моря. Там, на границе песка и воды…
Звонок в дверь заставил вздрогнуть, качнуться вперед, теряя равновесие.
― Эй, парень, что с тобой?!
– Мальчик, тебе плохо?
В ушах шумело, поэтому крики Веня расслышал не сразу. Повернулся, когда его схватили за плечи. Высокий мужчина с темными коротко стриженными волосами и серебром на висках встревоженно всматривался в его лицо.
– Воды… ― попросил Веня.
Без лишних слов темноволосый отцепил висевшую на ремне флягу, отвинтил крышку, поднес к его губам. Пресная вода была такой сладкой!
За спиной мужчины зашелестел осыпающийся грунт. Там с обрыва свисала веревка и по ней умело и ловко спускалась крепко сбитая женщина средних лет. Спустилась, подбежала.
– Что случилось? ― спросила требовательно.
– Нога.
Они внимательно осмотрели лодыжку.
– Перелом? ― предположила женщина.
– Не думаю. ― Мужчина качнул головой. ― Но определять не возьмусь, опухоль сильная. В травмпункт его по любому нужно.
– Неотложку сюда вызывать из города?
– Пока вызовем, пока приедут… Если поедут. ― Мужчина помедлил, раздумывая. Принял решение: ― По-другому сделаем. Мы с Витасом его сейчас поднимем наверх, а ты беги к трассе, тормозни попутку на город.
Он бережно поднял Веню на руки ― сильный! ― понес к обрыву. Спросил:
– Тебя звать-то как?
Пока Веня полз, где-то находились силы, но едва пришла помощь, они исчезли разом, будто батарейка села. Даже на такой простой вопрос ответить внятно было невмоготу. Он прохрипел:
– Вх…иня…
– Что ж ты, Иван, в одиночку путешествовать отправился? ― попенял мужчина. ― Туризм ― командный вид спорта. Плечо товарища рядом должно быть.
Женщина, уже ухватившаяся за веревку, оглянулась.
– Кажется, он сказал Веня, а не Ваня? Вениамин.
Подтвердить ее правоту Красин не смог. Неудержимо проваливался в липкое забытье.
В дверь звонили настойчиво, протяжно. Значит, не случайные визитеры, не «Свидетели Иеговы» и иже с ними, ― кто-то пришел именно к нему. Старик дождался, когда утихнет дрожь в судорожно вцепившихся в оконную раму руках, сполз с табурета. Надо же, собирался шагнуть туда, а чуть в самом деле не вывалился ― перепугался до смерти.
Он пошаркал в коридор, открыл дверь, не спрашивая. Чего ему опасаться? Грабителей? Полноте!
На лестничной площадке стояли двое мужчин и женщина, на вид примерно одного возраста ― за сорок. Звонивший в дверь ― высокий, в праздничной белой рубашке и черных отутюженных брюках, держал большую коробку с тортом. Он открыл было рот, но спутница его, белокурая, в легком летнем платье с букетом роз в руках, опередила:
– Здравствуйте, Вениамин Сергеевич! Поздравляем с днем рождения!
Миг ― и букет перекочевал в руки старику. Он растерялся.
– Спасибо… ― пробормотал.
Женщина улыбнулась, на щеках ее заиграли ямочки. Спросила:
– Вы, наверное, нас не узнали? Столько лет прошло!
Этот вопрос, эта улыбка ― словно налипшая на память шелуха отвалилась. Разумеется, они изменились за четверть века. Он узнал их не зрением, иным чувством, которое появляется, когда всю жизнь проработаешь с детьми.
– Маша? ― спросил полуутвердительно. ― Антон? Виталий?
Высокий, с заметной сединой на висках штурман дальнего плавания тоже улыбнулся, кивнул.
– Они самые. Вы уж извините, что мы с опозданием на два дня пришли.
Старик опомнился, суетливо распахнул дверь шире, посторонился:
– Да вы заходите, заходите! Только у меня… угостить…
– У нас все с собой! ― Виталий приподнял два объемных пакета, тряхнул несильно, заставив звякнуть содержимым. Завязанные в хвост на затылке длинные волосы его очевидно призваны были компенсировать глубокие залысины. Одет инженер-программист был по-простецки: в джинсах и футболке. Хотя наверняка джинсы очень дорогие, а футболка ― очень брендовая.
Готовить угощение его не допустили, усадили на диван в комнате, служившей и спальней, и кабинетом, а теперь вдобавок и гостиной. Маша утащила торт и Виталия с пакетами на кухню, Антон принялся двигать мебель, чтобы уместиться вчетвером за столом. Старик любовался им и не мог отделаться от мысли, что это ему снится. Достаточно закрыть глаза или просто моргнуть, и наваждение исчезнет.
Но нет, гости пришли вовсе не во сне. Виталий притащил с кухни найденную где-то скатерть, которой старик лет десять не пользовался, вторым заходом ― тарелки и приборы, третьим ― блюда с колбасно-сырной нарезкой, бутербродами с красной икрой, овощами. Потом Маша принесла разрезанный на идеально-одинаковые «сектора» торт. Последним заходом Виталий доставил откупоренную бутылку коньяка и стопки. Постоял, почесал за ухом.
– Как бы еще одно посадочное место организовать…
Старик спохватился.
– На балконе табурет! Я сейчас…
Подняться с дивана ему не позволили. Виталий выскочил из комнаты, вернулся с табуретом, плюхнулся на него. Тут же взялся за бутылку ― разливать.
Коньяк был вкусным, мягким, старик прежде такого не пробовал. Вряд ли его «заначки» хватило бы на подобный напиток. Когда они выпили по второй и закусили, Маша заговорила:
– Вениамин Сергеевич, а вы знаете, мы до сих пор в походы ходим. Вдоль побережья, по вашим тропам. На два-три дня, с палатками. Как Антон из рейса приходит, так и выбираемся.
Штурман махнул рукой, посетовал:
– Отвалились почти все за последние годы. У каждого своя жизнь, заботы. Только мы трое из всего кружка держимся.
Маша внимательно смотрела на него, словно ждала продолжения. Не дождалась, стрельнула взглядом в Виталия и, когда тот потупился, призналась:
– Вениамин Сергеевич, простите нас, пожалуйста. Мы о вашем юбилее случайно узнали. Позавчера, когда из похода возвращались, мальчика на пляже нашли. Он с обрыва упал, ногу повредил. Людей рядом никого, и телефона у него при себе нет. Я не представляю ― как это, без телефона? А звали мальчика Вениамин, редкое имя. Вот мы вас и вспомнили, решили проведать. Но вчера воскресенье было, школа закрыта, адрес ваш узнать негде. Поэтому мы сегодня пришли.
Она виновато развела руками. Старик смотрел на нее, на мужчин, и чем дальше, тем больше убеждался ― это сон, так не бывает. В конце концов крепко зажмурился. Он и ущипнул бы себя, но постеснялся. Когда открыл глаза, гости смотрели на него встревоженно.
– А мальчик? Что с мальчиком стало? ― спросил старик.
Антон пожал плечами:
– Подняли его наверх, Машка попутку до города поймала. Такой дядька бравый попался, офицер-отставник, согласился отвезти в травмпункт без всяких вопросов. На старой «волжанке» ездит, «двадцать первой», представляете? Но древность не древность, а прет, что твой внедорожник. Нам мальчишку и к трассе нести не пришлось, прямо по степи к самому обрыву подкатил.
Виталий шмыгнул носом, вставил и свое слово:
– Только мы впопыхах номер телефона у дядьки спросить забыли. Узнать, что с пацаном, как довез.
– Довез… ― прошептал старик.
Лица учеников вдруг начали расплываться, слезы, не удержавшись в глазах, побежали по щекам.
– Вениамин Сергеевич, вам нехорошо? ― В голосе Маши явственно звучала обеспокоенность.
Старик вытер рукой слезы, отрицательно качнул головой. Потянулся к стопке.
– Давайте, за вас, ― предложил. ― За вас всех.
Антон первым понял. Едва Виталий наполнил стопки, поднял тост.
– За всех ваших учеников, Вениамин Сергеевич!
Старик кивнул благодарно. Он ошибся, жизнь прожита не зря.
Все ― не зря.
Желания и редкие чудеса
Майк Гелприн
Иногда, крайне редко
Стас Белов, 18 лет, Некрасовка, Москва, без определенных занятий
Мира два. Один, тесный, серый и вонючий, называется квартирой. Второй, огромный и цветной, не называется никак, но я для себя окрестил его Залесьем. Возможно, оттого что моя резиденция разбита на лесной опушке. А может, и по другой причине, не знаю точно.