Измена. У меня появилась другая

– Ириш… Давай снова поговорим, только теперь спокойно и без эмоций, – попросил Калугин, проигнорировав мою реплику.

Устроился напротив, отхлебнул из своей чашки.

– Без эмоций? – приподняла я бровь. – Как считаешь, если бы ты узнал такое обо мне, смог бы включить холодную голову и не испытывать ничего?

Илья скривился.

– Ты бы никогда так не поступила, – ответил он.

– Я тоже так считала по отношению к тебе. И вот чем всё закончилось. Измена, ребёнок на стороне. И твоя любовница, появившаяся в разгар праздника.

Калугин сцепил челюсти, на чётко очерченных скулах появились желваки.

– Я уже говорил – она мне не любовница.

– А я буду называть её так, как мне пожелается. Хоть твоей второй женой!

Я повысила голос, что вполне могла позволить себе сделать, но пришлось мысленно приказать себе успокоиться. Ещё не хватало дойти до нервного срыва.

– А знаешь, мне вполне нравится затея завести себе любовника, – проговорила я, сопроводив слова улыбкой. – Ну а что? Я теперь женщина свободная, тринадцать лет у меня не было никакого разнообразия, в отличие от моего мужа. Так что идея вполне жизнеспособная.

– Ты этого не сделаешь, – процедил Илья.

– Вот как? – хмыкнула в ответ. – И кто же мне не позволит? Ты? Тогда у меня для тебя плохие новости – мы с тобой разводимся, Калугин.

Я отодвинула от себя чашку и посмотрела на мужа. Он испепелял меня взглядом, в котором сквозила злость. Но и то самое восхищение, что я заметила вчера, никуда не делось.

– Об этом я и хочу поговорить, – ответил он размеренно. – Я подумал над тем, что ты мне сказала вчера.

Я склонила голову набок.

– Сказано было много всего. Конкретнее, – потребовала уточнения у Ильи.

– Я о том, чтобы отправиться к нотариусу и переписать на сына всё имущество.

А вот это стало сюрпризом. Потому что я была свято уверена в том, что на этот шаг Калугин уж точно не пойдёт.

– И что надумал? – спросила я, нахмурившись.

Казалось, что муж вот-вот произнесёт что-то, в чём будет крыться подвох. Вот только я больше не наивная дурочка, которая верит в то, что любимый супруг будет верен до конца своих дней. И не только мне, но в первую очередь своей семье.

– Я согласен. Но только на то, чтобы подарить Ване мою половину квартиры и машину, которая записана на моё имя. Фирма останется мне. И, естественно, достанется ему после того, как я отправлюсь на тот свет. А пока мне нужно будет вложить в бизнес много денег, чтобы он стал приносить ещё больше дохода.

Фыркнув, я закатила глаза.

– Калугин, я так и знала, что ты станешь изворачиваться, как уж на сковороде. Удивительное дело! Вроде нелицеприятная правда всплыла только вчера, а я уже очень многое о тебе поняла.

На лице мужа появилось выражение крайнего недоумения и недовольства. Он был свято уверен в том, что я заглочу наживку и буду согласна на всё.

– Если помнишь, нашей следующей крупной покупкой по планам должна была стать именно квартира для Ивана. Об этом ты теперь забыл?

– Почему забыл? Просто немного отложим этот момент, пока я не обзаведусь новым жильём. И об этом – вторая часть нашего разговора.

Пришлось поджать губы, чтобы не чертыхнуться. Пока я пребывала в коматозе из-за пережитого, Калугин продумывал детали того, как отдать нам с Иваном положенное, при этом не обделив себя. Возможно, даже поехал не в отель, а на консультацию к своей Кристине. Или к дорогим адвокатам, которых та могла вполне ему обеспечить.

– Что за вторая часть нашего разговора? – уточнила я, пытаясь сделать так, чтобы по моему тону Илья понял: я спрашиваю это исключительно из вежливости.

– Сегодня же мы едем к нотариусу и узнаём, какие бумаги нужно собрать. Я дарю свою долю в квартире Илье, но продолжаю жить с вами. Мы с тобой не разводимся, потому что я не хочу терять семью и готов сделать всё, чтобы ты меня простила и поверила вновь. Мне просто нужен испытательный срок, Ириша… И я надеюсь, что ты, как женщина мудрая, поймёшь, что так будет лучше для нас всех. Для Ивана – в первую очередь.

Как женщина мудрая… Для Ивана так будет лучше. Мне нужен испытательный срок.

Козёл! Меня просто выворачивало наизнанку из-за того, какими материями жонглировал Илья. И как я только не замечала, какой именно человек рядом? Как не видела всего того, что сейчас лилось мне на голову тоннами коричневых субстанций? Ведь не могло же всё это появиться из ниоткуда! Или могло? Бред… Я в подобное не верила. А вот в успешную маскировку, которую я по ряду причин не замечала, – вполне. Что ж… У меня не оставалось иного выхода, как начать играть теми же краплёными картами, которые взял в эту партию Калугин.

– Испытательный срок? – задумчиво проговорила я и даже пальцем по подбородку постучала, словно действительно размышляла о том, что предложил муж.

– Да, – кивнул он. – Испытательный срок. О нём я тебя и прошу, потому что не натворил ничего криминального, за что меня можно было бы четвертовать.

Он растянул губы в улыбке, кажется, уже полностью готовый к тому, что я пойду у него на поводу. Я же едва сдержалась, чтобы не высказать в очередной раз всё, что думаю относительно его понятия о степени преступления, которое он совершил в отношении собственной семьи.

– Что будет входить в этот испытательный срок? – уточнила вместо этого, посмотрев на мужа притворно-заинтересованно.

Он нахмурился. Было ясно, что об этом Илья не размышлял.

– Я буду приезжать вовремя домой. Стану рассказывать тебе о каждом своём шаге.

– До этого момента так всё и происходило. Однако ты успел заделать на стороне ребёнка, – вздохнув, покачала я головой. – Кстати, как так вышло, что ты, якобы не видясь ни со своим вторым сыном, ни с его матерью, просрал свои ключи?

Я намеренно говорила грубо, не сдерживаясь. Для того, чтобы играть в какой-никакой пиетет, не было ни единого основания.

– Кристина приехала ко мне на работу. Я попытался её выпроводить. Отвлёкся на какую-то ерунду, она за это время наделала что-то с моим телефоном и, вытащив ключи, поехала к тебе.

Он говорил это настолько быстро и заученно, что у меня не осталось сомнений – Илья всё продумал до мелочей. Что в словах, что в действиях. Мне не оставалось ничего иного, как играть по этим же правилам. Хитрить, изворачиваться, обмозговывать каждый шаг.

– Какая коварная женщина! – восхитилась я, покачав головой снова. – На этом описание твоего испытательного срока завершено?

Я смотрела на Калугина прямо. Он – хлопал глазами, глядя в ответ. Искренне не понимал, чего я от него хочу, оставляя мне вновь и вновь один и тот же вопрос: неужели я не замечала, с кем живу все эти годы?

– Что тебе нужно ещё? Кристина больше в поле зрения не появится. Её ребёнок для меня ничего не значит. Я отпишу всё Ване. Я сделаю всё, чтобы быть с вами и дальше. Цветы, подарки, путешествия… Я стану приезжать домой вовремя даже если у меня море работы. Я буду звонить тебе каждый час и отчитываться о том, где я, что и как. Что ещё тебе нужно, Ириш, м? – спросил Илья, перечислив то, что, по его мнению, являлось признаками человека, желающего исправиться.

– Мне ничего не нужно, – пожала я плечами, поднимаясь с места. – А сейчас прости. Излияния на тему исправительных сроков завершены. У меня важная встреча, – добавила, прежде чем выйти из кухни.

И отправилась к себе собираться. Мне жизненно необходимо было увидеться с тем человеком, который мог помочь в первую очередь не морально, а делом.

К юристу, который уже забросил практику, но чьи знания остались и должны были сыграть на моей стороне.

К Алёне.

Алёнка старше меня на десять лет. Двоюродная сестра, ближе которой не бывают даже сёстры родные. Судить, конечно, об этом я могла лишь опосредованно, так как была единственным ребёнком в семье, но предполагала, что если бы у меня и были единоутробные братья и сёстры, их любить больше, чем Алёну, я бы не смогла.

– Итак, мы бы увиделись вечером на твоём празднике, но ты позвала меня раньше, – констатировала она, приземлившись напротив за столиком небольшого кафе.