Страница 15 из 42
- Ну, что я вам скажу! Вы часто бываете на солнце? – спросил доктор. Я на солнце не бывала. Видимо, потому что это раскаленная звезда.
- О, да! – усмехнулась я, не понимая, какое отношение имеет солнышко к родам.
- Мадам, немедленно прекращайте! – насупил усы суровый доктор. – Это вредно для ребенка.
- Так он же не загорает? – спросила я, чувствуя, как его логика орет моей что-то вроде «Хэндэ хох!»
- Пиво пьете? – спросил доктор, что-то выписывая на листочек.
- Нет! Что вы! – осмотрелась я, пытаясь понять, что доктор там пишет. Буду я жить, или нет? Знакомая клизма лежала на столе, в ожидании чей-то попы. «Не про нашу попу!», - поежилась я, вежливо поздоровавшись с ней. Неподалеку лежала еще одна, напоминающая меха для раздувания огня. Раздует искорку негодования в любом организме.
- Как вы можете, мадам! Пиво пить обязательно! Это укрепляет организм будущей матери! – заметил авторитетный доктор. – Сей факт уже научно доказан. Курите?
- Нет, - ответила я, с любопытством зыркая по сторонам.
- Плохо! Вам нужно срочно начать курить! И как можно больше! Сей процесс улучшает стул! – кивнул доктор Миддлтон. – У вас есть проблемы со стулом?
- Есть, - кивнула я, вспоминая немногочисленную, вымирающую популяцию стульев в моем новом кабинете.
- Так, опишите! – заметил доктор, потирая усы. Он продолжал что-то писать, поглядывая на баночки. Неужели мне сейчас рецепт выпишут?
- Старый, зеленый, - загибала узловатые пальцы я, вспоминая стул в кабинете. – Жидкий… С занозами…
Интересно, догадается?
- Как сядешь, так уже и не встанешь! – продолжала я, видя, как доктор Миддлтон кивает и соглашается. – Нет, местами коричневый. А еще труха сыплется!
- Понятно! Проблемы со стулом есть! – постановил доктор, загадочно что-то черканув. – Значит, вам нужно будет курить, как можно чаще! И тогда проблем со стулом у вас не будет!
Мне казалось, что мы на симпозиуме в дурдоме.
- Простите за нескромный вопрос, - заметил доктор Миддлтон, отвернувшись. – Надеюсь, он не покажется вам странным или бестактным. Если да, то помните, что вы имеете дело с доктором…. Вы с супругом спите в одной спальне?
- Да, - заметила я, весьма удивившись. Где –то рядом мысленно храпел мой дедушка.
- О, мадам! Сие есть вредно для здоровья ребенка! – заметил доктор. – По возвращению сообщите супругу, что вы будете спать в разных комнатах! Никаких солений и кислостей! От этого ребенок займет неправильное положение!
Он что? Уворачиваться будет от соленых огурцов?
- Так, с питанием я вам все рассказал, - заметил доктор, поглядывая на мой живот. – Месяц какой?
- Февраль, - ответила я, а доктор что-то с солидным видом написал.
- И еще! Почаще поднимайте тяжести! Организму беременной женщины это очень полезно! Так вам будет проще родить! – закончил доктор.
Ежика!
Мне в руки сунули рекомендации и счет за консультацию. Я посмотрела на доктора, а потом на сумму. Никарагуа не желательно ходить на консультацию к доктору Миддлтону. Здесь можно оставить весь свой бюджет страны!
Со скрипом я расплатилась за бесценные советы и вышла на улицу с рецептом.
Дойдя до своей больницы, мне показалось, что прежний запал прошел. И идея не стоит выеденного яйца. Сидя на старом зеленом стуле, я осматривала стены, чувствуя, как меня подъедает червячок сомнения.
- Не раскисать! – скомандовала я себе. – Или ты поднимаешь у мужа! Или ты поднимаешь бизнес!
Пора было возвращаться домой. За окнами начинало темнеть. Осталось определить время работы и предлог для мужа, чтобы можно было бы отлучаться. Впрочем, со вторым дело обстояло намного проще, чем с первым.
Я встала, запирая дверь на выданный мне ключ, как вдруг увидела, что улица в панике начинает вымирать. Где-то неподалеку тревожно звонил колокол.
Горластый мужик с колокольчиком шел по улице и орал: «Всем по домам! Всем по домам!». Закрывались тяжелые ставни, скрипели двери. Прохожие спешили домой, ожидая, когда их впустят родственники.
- Все по домам! – кричал мужик, пока улица тревожно быстро пустела. Что здесь происходит?
Глава 27
Суета закрывающихся ставень и дверей застала меня врасплох. Часы на ратуше показывали почти восемь. С крыши ратуши ползли струйки снега. Ленивое солнце уже собиралось завалиться за горизонт.
- Мэм! – хрипловато обратился ко мне мужик с колокольчиком. – А вы почему не идете в дом?
- А что происходит? – встревоженно спросила я, видя, как с ратуши слетает стая ворон.
- Мантикора! – осмотрелся и зловеще – таинственным голосом произнес мужик, доставая из ворота рубахи деревянную резьбу и сжимая ее в руках.
- Где? Где мантикора?!! – послышались истеричные женские визги.
Так, мой муж держит в страхе всю округу и меня. Срочно требую, чтобы в моем случае в слове «страх» исчезла буква «с»!
- А! – кивнула я, вспомнив про нападения. Подобрав юбку, я направилась в сторону ворот, которые запирали крепкие парни на огромный засов.
- Пустите! – потребовала я, возмущенная таким беспределом.
- Нет, мэм! – строго произнес молодчик, удерживая огромное обтесанное бревно засова. – Не положено! Мы должны защититься от мантикоры! После захода солнца она рыскает по окрестностям и жрет людей!
Нет, сегодня он будет рыскать по замку и жрать мои нервы, если я вовремя не успею домой!
- А ничего, что она летает? А? - спросила я. Молодчики замерли и переглянулись. – И ваши засовы ей до одного пушистого места?! Так что пустите, а потом запирайтесь, сколько влезет!
Я поднырнула под засовом и ловко выскользнула в дырку. Врата закрылись, а я очутилась за пределами города.
Было очень прохладненько, если не сказать, что холодно. Уши грозились отмерзнуть и отпасть, пока я шла в горку, сопя как паровозик. «Нужно теплее одеваться! А то отпадут уши, чем ты любить будешь?», - пронеслась мысль, пока я упорной лошадкой штурмовала горку, за которой уже показывались шпили замка. Спасибо непривычным густым волосам и прическе! Мне казалось, что я ношу на голове дохлого медведя.
- Мантикора! – заметила я, усмехнувшись. – Кто к нам с мантикорой придет тот по мантипопе и получит! Тоже мне бедствие!
Я дошла до потайной двери, не видя признаков кареты. Девственный снег намекал, что мужа нет дома. Или приехал он уже давно. Озираясь по сторонам, я достала ключ, открыла дверцу и бросилась наверх. По пути я всматривалась в каждое зеркало, надеясь, что зелье выветрилось. И правда! Я снова выглядела молодо и красиво!
- Приехал? – спросила я, вцепившись в Иветту. Та помотала головой. Я выдохнула и стала потихоньку раздеваться. Я сидела и писала то, что мне нужно, для частной и честной практики, как вдруг в дверь постучали, и в нее просунулась голова Иветты.
- Он приехал! – шепнула Иветта. А потом решила добавить. – Господин! Я видела, как он выходит из кареты!
О, да неужели?! А я как раз собиралась к нему!
Я вышла из комнаты, спустилась вниз, нарушая мелкими и звонкими шагами тишину старинной лестницы.
Дверь открылась, а в нее в сопровождении стужи вошел мой супруг. По виду было понятно, мне несут букет отборных неприятностей.
- Мадам, - произнес муж тоном могильщика на похоронах. – Почему мне донесли, что вас сегодня видели в городе! Вы снова покидали замок вопреки моему запрету?!
- Здравствуйте, приехали! А откуда к нам такого красивого котодядечку занесло? А? – всплеснула я руками, видя, как жгучие глаза выжигают на мне узоры. Теперь меня можно дарить маме на восьмое марта.
Мантикотик замер на пороге, а с его черного плаща, с меховой опушкой, собранного на груди серебристой цепочкой, слетел снег. Он обмахнул плащ перчатками.
– А где это мы шлялись, а?! – спросила я, ревниво прищурившись. – Нет, главное, я уже в городе была! Все… эм… больницы, всех докторов оббежала! А вдруг че случилось?! А он явился – не запылился!
Ругательства, конечно, не украшают женщину, но делают ее просьбы очень понятными.