Входящая в сознание

— Эвирисса, твое недоверие оскорбляет меня. — обиженно взглянув на меня, прощебетала знахарка.

— Откуда ты знаешь, кто я? — сощурившись, обратилась я к ней.

— Моя магия рассказала. — отмахнулась ведьма. — Проходи. Мужчины ждут.

С тяжелым грузом на сердце я вошла внутрь. Стоило переступить порог, как дверь хижины с грохотом захлопнулась, заставив меня вздрогнуть. Знахарка, мелодично рассмеявшись, порадованная моей реакцией, юркнула к котлу, издающему странный терпкий аромат.

— Что-то вы ко мне зачастили, стражи. — сказала женщина, почерпнув в ложку то, что кипело в котле, и, подув, попробовала, громко причмокивая.

— Наша б воля, не появились бы здесь. — скривился Лиам, нагибаясь, дабы не отбить макушку о низкий потолок.

— Как грубо. — сморщила маленький носик ведьма.

— Грубо показывать морок и обманывать своих гостей. — осматривая кухонную утварь, травы на полках и свисающие с потолка сушенные зверобой и тысячелистник, сказала я.

— Ты права, сестра. — усмехнулась знахарка. — Негоже лгать гостям.

Ее голос: красивый и чарующий, уже на последних словах начал искажаться — стареть. Морок, как плащ, соскользнул с тела, падая сгустками магии к ногам женщины. Вернее, дряблой старухи.

— Как ты… — Лиам замолк на полуслове, удивленно взглянув на меня.

— Скрывающие чары. — ответила я на его немой вопрос. — Их может почувствовать только ведьма.

— Очень-очень-очень сильная ведьма. — усмехнулась знахарка, оценивающе скользя по мне взглядом. — Удивила, девочка. Я столько лет скрывалась за этой личиной, а почувствовать ее никто не мог. Даже ты, дракон. — хмыкнула ведьма, взглянув на Арма. — Смотрю, мои слова сбылись. Спасительницу-то свою обрел. Теперь не потеряй.

— Мы здесь по делу! — грубо перебил ее Арм. — Заканчивай бросаться своими предсказаниями и говори, что знаешь о твари, убившей полдеревни мужиков.

— Как грубо. — цокнула языком старуха, вперевалочку, кряхтя, двигаясь к креслу-качалке. — Ничему тебя время не учит. Каким хамом был, таким и остался, сынок.

— Отвечай, ведьма!

— Кеп, кхм… я бы на твоем месте не горячился. — попытался вразумить Алишера Лиам.

— Я бы на твоем месте помалкивал. — прогромыхал тот, зверея все больше.

Не знаю, что так разозлило его, но после слов ведьмы он будто бы изменился. Часто и тяжело дышал, разгневанный. С силой стискивал кулаки. Сжимал челюсть.

— Послушай друга, сынок, и не зли меня. Я может, и выгляжу старо, но по шее накостылять еще способна. Для чего мне, по-твоему, такая тяжелая трость? — хмыкнула знахарка, раскачиваясь в кресле. — Присаживайтесь. В ногах правды нет.

Отогнав от себя склизкое чувство, глодающее душу, я присела на ветхий стульчик, готовый вот-вот сломаться под тяжестью моего веса. Ведьма, бегло улыбнувшись одними губами, хмуро взглянула на парней, не спешащих исполнить ее приказ. Да, приказ, ибо по интонации ее слова напоминали именно его.

— Вы не найдете здесь то, что ищете. — подняв на нас уставшие глаза, рядом с которыми собиралось множество старческих морщинок, промолвила знахарка.

— О чем вы? — спросила я, в недоумении нахмурившись.

— Я не знаю, что творится в деревне. Какое именно существо утаскивает охотников. Люди давно отказались от моей помощи. Изгнали. — скривилась ведьма. — Сами накликали беду, а теперь трясутся как заяц перед волком.

— Может, у вас получится использовать какую-нибудь траву. — предложила я. — Котел наверняка вам поможет и покажет то, что нужно нам.

— Я похожа на черную ведьму, Эвирисса? — недовольно промолвила знахарка, сжимая подлокотники кресла своими сморщившимися руками.

— Нет. — мотнула я головой, прикусив изнутри щеку. Интуиции забила в набат, да так громко, что меня всю затрясло.

— Я могу лишь дать совет. — добродушно улыбнулась знахарка. — Оставьте вы это дело, не рискуйте жизнью. Она сама уйдет, когда напитается.

— Она? — переспросил Лиам, переглянувшись с Алишером.

— Оговорилась. — улыбнулась ведьма, привлекая мое внимание тем, что сжала подлокотник кресла так, что дерево захрустело.

— Что ж. — задумчиво произнес Арм.

— Простите, дамочка, но мы не будем ждать, пока эта дрянь не утолит свой голод! — запротестовал Лиам, подскакивая на ноги. — Либо колдуй и показывай то, что жрет людей, либо мы тебя арестуем.

— На каком основании? — хриплым, ужасным смехом разразилась ведьма.

По моей спине тут же побежали мурашки: дикие, необузданные… И такие же напуганные как я.

— За…

— Вам лучше уйти, молодые люди. — перебила Лиама ведьма, треснув тростью по полу.

— Угрожаете нам?

— Оберегаю… себя. Я стара. — тяжело вздохнув, миролюбиво сказала ведьма. — Мое здоровье крошиться как хрусталь, а вы, не жалея, добиваете меня. Я знахарка, а не ведьма. Я не могу плести заклятья. Я вижу только то, что позволяет мне моя магия.

После ее слов воцарилась тишина. Алишер продолжал молчать, прибывая в глубокой задумчивости; Лиам гневно раздувал ноздри, желая вытрясти из старухи еще хоть что-то; а я… я не понимала, что мы здесь делаем. Только время теряем!

— Уходим. — наконец, сказал Алишер, поднявшись с кресла.

— Но кеп…

— Это приказ! Мы потратили много времени!

— Ты сам притащил нас сюда!

— Я думал, она поможет!

— Ну-ну, молодые люди, не ссорьтесь. Боюсь, мое сердце не выдержит всплеска вашей энергии.

«Ложь! Ложь! Ложь!». — завопила моя магия входящих, прорываясь в сознание к знахарке.

Я так и не смогла встать со стула. Ноги стали ватными, такими слабыми, что затряслись.

«Вкусная-вкусная плоть! А их мольба! М-м-м!».

Бросив косой взгляд на ведьму, я побледнела. Кровь мгновенно отхлынула от лица. Резко захотелось уйти, но я не могла подняться со стула. Понятия не имею, о ком думала старуха, выпроваживая нас. Надеюсь, не о нашей плоти!

Кое-как поднявшись на ноги, я поплыла к двери, у которой уже стояли парни, согнувшись над потолком в три погибели. Старуха семенила рядом с ними, что-то без умолку щебеча о непростых временах, но ее слова пролетали как мимо парней, так и мимо меня.

— Хоть кто-то в гости зашел впервые за столько лет. — с тяжелым вздохом промолвила знахарка, когда я последней вышла на крыльцо.

Тут-то меня и пронзило догадкой, как током от сильного магического заклинания.

«Я не знаю, что творится в деревне и какое существо утаскивает охотников.

Она сама уйдет, когда напитается.

Она! Она! Она!».

Усмехнувшись, я, не поворачиваясь к ведьме, тихо сказала:

— Мы не говорили вам о том, что охотников утаскивают. Да и непохожа ты на немощную старуху, неспособную стойко на ногах стоять: уж больно магия мощная.

— О чем ты, деточка? — невинно переспросила ведьма, но я-то почувствовала, как ее магия медленно начала подползать ко мне и поэтому, немедля, ударила по старухе со всей силы, что у меня была.

Парни резко обернулись в нашу сторону, а я, переступив порог, вошла в хижину, которая тут же захлопнула за мной двери, отрезав меня от отряда.

***Эвирисса***

По коже пробежал холодок, поднимая каждый волосок. Я поежилась, не отводя взора от ведьмы, чьи глаза загорелись желтым в темноте из-за потухших от знойного магического ветра свечей. Ее улыбка казалась безумной, пробирающей до дрожи.

Все это, что творилось вокруг, напомнило мне о далеком прошлом, когда я попала в такую же западню, угодив в загребущие старые ручонки черной ведьмы. На этот раз я оказалась у сильной черной ведьмы, о чем свидетельствовал морок ее магии и то, что сейчас кружилось в хижине, поднимая в воздух мебель и прочую утварь.

— Меня не так просто удивить. — промолвила хриплым нездоровым голосом ведьма. — Но ты смогла, девочка: почувствовала ложь за толстым слоем морока.

— Зачем? — пытаясь держать себя в руках, спросила я.

— Разве все неочевидно? — хмыкнула старуха и, не церемонясь, присела в кресло-качалку. Желтые ногти ритмично затарабанили по подлокотникам, доводя мое шаткое нервное состояние до ручки.