Движимые

— Прости — ухмыляется он вполсилы, но улыбка не касается его глаз. Скорее я чувствую его раздражение и нетерпение. — Кто он такой? — требует он снова, и теперь его раздражение скрыть невозможно. — Ты с ним, потому что вы выглядели мило? Ты на редкость быстро все забыла, Райли.

Каждая частица меня, испытавшая облегчение, видя его здесь сегодня, теперь ощетинивается от раздражения. Какого черта? Он думает, что может прийти сюда и обвинять меня в том, что я завела парня? Если он думал, что это правильный способ начать наш разговор, то глубоко ошибался.

— Серьезно, Колтон? — я закатываю глаза, используя словечко Шейна, не желая иметь дело или тратить время на то, чтобы успокоить уязвимое эго Колтона. Когда он просто стоит и смотрит на меня, я смягчаюсь ради того, чтобы не устраивать сцену, несмотря на приступ ревности альфа-самца. — Он наш консультант — говорю я с раздражением.

Он наклоняет голову и смотрит на меня, мышца пульсирует на его челюсти, глаза пронзают насквозь.

— Ты трахалась с ним?

— Это не твое собачье дело — насмехаюсь я над ним, во мне разгорается гнев, я пытаюсь проскользнуть мимо него.

Он протягивает руку и хватает меня за предплечье, удерживая на месте, так что мое плечо касается середины его груди. Плечом чувствую быстрое биение его сердца и слышу его неровное дыхание, смотрю прямо перед собой.

— Все, что касается тебя — это мое дело, Райли. — Презрительное фырканье — мой единственный ответ. — Так трахалась?

— Лицемер. В отличие от тебя, Ас, у меня нет привычки трахать того, кто работает на меня. — Поднимаю подбородок и смотрю ему в глаза, чтобы он увидел гнев, боль и неповиновение, переполняющие меня. Гримаса на его мужественном лице, дает мне понять, что я донесла свою мысль. Мы просто стоим и смотрим друг на друга. — Зачем ты здесь, Колтон? — в конце концов, спрашиваю я со смирением.

— Шейн пригласил меня на свой день рождения. — Он пожимает плечами, убирая ладонь с моего предплечья и засовывая обе руки глубоко в карманы джинсов. — Я не мог подвести его только потому, что ты отказываешься меня видеть.

Что я могу на это сказать? Как я могу злиться на него за то, что он здесь, когда он пришел ради одного из мальчиков?

— И потому что… — он проводит рукой по волосам и отступает назад, пытаясь понять, что сказать дальше. Он громко вздыхает и собирается снова заговорить, когда в дом врывается Шейн.

— Мы собираемся… открыть сейчас подарки, — заканчивает он, переводя взгляд с меня на Колтона, его брови хмурятся в неуверенности, когда он пытается понять, что происходит между нами двумя.

Глубоко вдыхаю; рада быть спасенной, так как не думаю, что уже решила, что делать. Сердце говорит мне, что я хочу его выслушать, понять, что произошло, и выяснить, куда двигаться дальше. Но мой разум, мой разум говорит: «Кря».

— Подарки! — повторяю я, выходя из кухни, и иду мимо Колтона, не обращая внимания на его слова.

Волнение Шейна более чем заразительно для нас, сторонних наблюдателей, когда он открывает свои подарки. Его глаза полны волнения, на лице улыбка подростка, который чувствует себя любимым. Стою с краю толпы, наблюдая за происходящим и размышляя о том, какую замечательную работу мы проделываем с этими ребятами. Странно, как иногда на вас снисходит озарение, и прямо сейчас один из тех моментов. Прислоняюсь к балке, поддерживающей крышу патио, Шейн берет свой последний подарок и встряхивает его, малыши выкрикивают предположения о том, что это может быть.

Это плоская прямоугольная коробочка, которую я раньше не видел на столе, и я шагаю ближе, чтобы посмотреть, что это такое, мое любопытство берет верх. Шейн срывает бумагу, и когда открывает коробочку, оттуда выскальзывает открытка. Он переворачивает ее и, когда не видит никакой надписи, пожимает плечами и открывает ее. Наблюдаю, как его глаза расширяются, а губы раскрываются, когда он читает слова, написанные внутри. Его голова вскидывается вверх, и он шарит взглядом по толпе гостей, чтобы встретиться глазами с Колтоном.

— Серьезно? — спрашивает он недоверчиво.

Мне любопытно, что написано на карточке, и мой взгляд фокусируется на Колтоне, застенчивая улыбка распространяется по его губам, и он качает головой:

— Серьезно, Шейн.

— Без балды?

— Шейн! — предупреждающе одергивает его Дэйн, и щеки Шейна краснеют от замечания.

Колтон громко смеется.

— Без. Если будешь хорошо учиться. Обещаю.

Все еще озадаченная тем, о чем они говорят, выхожу из тени и подхожу к Шейну. Он протягивает мне открытку. Это типичная открытка на день рождения, но от почерка внутри у меня замирает сердце.

С Днем Рождения, Шейн! Что я помню больше всего о 16-летнем возрасте, так это об отчаянном желании научиться водить… так что эта карта дает тебе право на уроки вождения — со мной. (Я выбираю машину… и никакого Астона). Всего хорошего, приятель. — Колтон

Смотрю вниз на Шейна, который все еще, кажется, не может поверить, что знаменитый гонщик предложил стать его инструктором по вождению. И я вижу в его глазах самоуважение, которое Колтон преподнес ему в этом даре, и сдерживаю слезы, обжигающие мне горло. Он не предлагает ему что-то материальное, что может легко купить, а дает Шейну кое-что гораздо более ценное — время. С тем, кем можно восхищаться. С кем можно провести время. Колтон так хорошо понимает этих мальчиков и то, что им в определенное время нужно, и все же не может осознать, что нужно мне и что я чувствую по поводу того, с чем мне пришлось столкнуться.

Шейн встает, подходит к Колтону и пожимает ему руку, благодаря, прежде чем передать всем открытку, показывая, что там сказано. Отвожу взгляд от Шейна и вижу, как Колтон молча наблюдает за мной. Я лишь тихонько качаю головой, пытаясь выразить ему свою признательность за хорошо продуманный подарок. Он удерживает мой взгляд, медленно подходя ко мне. Я в нерешительности закусываю нижнюю губу. Мое тело переполнено бурей эмоций, а я просто не знаю, что делать дальше.

Колтон кладет руку мне на поясницу, от этого прикосновения мои нервные окончания пускаются в пляс еще сильнее, чем раньше. Его фирменный аромат окутывает меня, и я инстинктивно приоткрываю губы, страстно желая ощутить его вкус, по которому так скучала.

Он наклоняется ко мне и спрашивает во второй раз за вечер:

— Мы можем поговорить? — Его хриплый голос наполняет мои уши, а тепло дыхания овевает щеку.

Отступаю от него, мне нужно расстояние, чтобы сохранять голову ясной.

— Эм… не думаю, что это хорошая идея… Дом — не лучшее место для… — я путаюсь в словах.

— Плевать. Это не займет много времени, — это единственный ответ, с которым он отводит меня в сторону от центра действия во внутреннем дворике. Короткая отсрочка предоставляет разуму время подумать. Начать мыслить рационально. Принять решение. — Я говорю, ты меня слушаешь. Понятно?

Поворачиваюсь к нему и смотрю на его великолепный черты лица, частично скрытые ночными тенями. Мой ангел борется между тьмой и светом. Делаю глубокий вдох, прежде чем открыть рот, чтобы заговорить, варианты ответов и неуверенность кружатся в потоке эмоций.

— Колтон… — начинаю я прежде, чем он успеет заговорит, и когда вижу, как на его лице мелькает раздражение, решаю сменить тактику. Попытаться защитить свое сердце от дальнейшего опустошения, даже если оно кричит в знак протеста против того, что я собираюсь сделать. — Тут нечего объяснять. — Пожав плечами; проглатываю застрявший в горле комок, чтобы ложь восторжествовала. — Ты с самого начала ясно дал понять, что между нами. Я приняла нашу физическую химию за любовь. — От моих слов глаза Колтона сужаются, а лицо вытягивается. — Типичная женская ошибка. Великолепный секс не означает любовь. Я сожалею об этом. Знаю, как сильно ты ненавидишь драму, но понимаю, что ты прав. У нас бы никогда ничего не вышло. — Стискиваю зубы, зная, что это к лучшему, и замечаю проблеск смущения на его лице. — Мы не договаривались, что не можем встречаться с другими. То, что ты делал с Тони — твое дело. Мне это может не нравиться, но это было неизбежно, верно?