Движимые

— Попытаешься? — спрашиваю я срывающимся голосом, не веря своим ушам.

Лишь тень кривой, шаловливой улыбки, которую я нахожу неотразимой, изгибает один уголок его рта, но в его голосе я слышу тревогу.

— Да, — повторяет он. Его глаза прожигают меня насквозь, мои ресницы не дрогнут, когда он наклоняется и награждает самым нежным, самым почтительным поцелуем, которым меня когда-либо награждали. Затем он целует кончик моего носа, прежде чем прислониться лбом к моему лбу. Его дыхание овевает мои губы, а сердце яростно набивает татуировку на моей груди, всё внутри меня прыгает от радости, фонтанируя надеждой.

Боже милостивый! Колтон попробует. Он будет бороться за нас. За меня. За себя. За его словами столько невысказанного. Столько обещаний, страха, уязвимости и готовности преодолеть всё, что мучает его в снах по ночам и постоянно преследует в воспоминаниях — просто чтобы попытаться быть со мной.

Он опускает голову и снова целует меня. Медленное, ласковое касание губ и танец языков, который наполнен такими невысказанными словами, что это вызывает слезы радости в моих глазах. Он заканчивает тем, что снова целует меня в нос, а затем притягивает меня в свои сокрушительные объятия. Вздыхаю, приветствуя его тепло, его силу и наслаждаясь тем, как длинные, поджарые линии его тела идеально подходят к моим изгибам. Упиваюсь его запахом и стуком сердца, бьющегося у меня под ухом. Он склоняет голову, его щека трется о мой висок, и издает вздох, похожий на проклятие. И клянусь, оно звучит так, будто он бормочет что-то о вуду-киске, но когда я вскидываю голову, чтобы посмотреть на него, он только качает головой и ухмыляется.

— Что мне с тобой делать, Райли? — Он сжимает меня крепче, по моему позвоночнику пляшет озноб. — Что же мне теперь делать? — Он снова вздыхает, и я подавляю сдавленный смешок, выгибаясь в его объятиях. Сочетание его тела рядом, облегчение от знания того, что он собирается попытаться и растущее предвкушение от вечера овладевает мной, желая почувствовать большее, чем просто платоническое объятие в саду.

Как такие простые слова могут заставить меня задыхаться от предвкушения и отчаянно нуждаться в его прикосновении — эмоциональном и физическом? Он проводит пальцем по линии моей шеи, зацепив лиф, прежде чем спуститься по мучительно длинной дорожке вниз, проникнув через драпированный разрез на подоле платья к моей сверхчувствительной киске. Его умелые пальцы обнаруживают меня мокрой и желающей, и когда он прикасается ко мне, клянусь, я готова расколоться на миллион кусочков удовольствия. Выдыхаю приглушенный стон в ответ на его действия.

Льну к нему, лбом прижимаясь к его груди, руками сжимая его бицепсы. Не уверена, связан ли мой отклик с готовностью Колтона попробовать или с натиском ощущений, но мое тело приближается к бездне быстрее, чем обычно. Я так близко. Так близко к краю, что мои ногти впиваются в его руки.

Колтон скользит пальцами взад и вперед еще раз, прежде чем испустить дикое рычание.

— Пока рано… я хочу быть глубоко в тебе, когда ты кончишь, Райли, — бормочет он у моей макушки. — Хочу отчаянно.

Шумно втягиваю воздух, мои мышцы настолько натянуты, а нервы настолько осведомлены об ощущении его тела рядом, что я не могу сдержать себя. Набрасываюсь на него, как наркоман, которому нужна доза. Одной рукой хватаю за затылок, автоматически сжимая в кулак его волосы и притягиваю его к себе, чтобы я могла встретиться с его губами. Другой рукой тянусь вниз, чтобы через брюки потереть твердую длину его растущей эрекции. Его гортанный стон говорит мне, что он скован такой же нуждой, как и я.

Страсть раскрывается между нами, целую его с голодным отчаянием и в слиянии наших губ я выплескиваю всё, что сдерживала. Он скользит руками между пиджаком, накинутым на меня, и платьем, его руки обводят линии моей спины и бедер, разжигая настолько сильное желание, что оно оставляет меня без сознания и без дыхания.

— Колтон, — стону я, когда он кружит поцелуями по линии моего горла, посылая потрясающие ощущения, проносящиеся сквозь меня.

— Автомобиль. Гараж. Немедленно, — говорит он между полными отчаяния поцелуями, сдержанности как не бывало.

Согласно стону, но мое тело не хочет его отпускать. Его рука сжимает мои волосы и тянет их вниз, вынуждая меня поднять к нему лицо. Темное желание, затуманивающее его глаза, заставляет меня сжать бедра, умоляя о разрядке.

— Рай? Если мы не пойдем прямо сейчас, ты окажешься нагнутой на той скамейке прямо на виду у всех гостиничных номеров. — Его хриплое предупреждение заставляет меня громко сглотнуть. Он наклоняется и целомудренно целует меня, его язык обводит линию моей нижней губы. — Ты уничтожила мой контроль, милая. В лифт. Немедленно, — приказывает он.

Он притягивает меня к своему боку, рукой сжимая бедро, мы быстро движемся. Свободной рукой Колтон достает из кармана iPhone.

— Сэмми? Где Секс? — мгновение он слушает. — Идеально. Подойдет. — Он громко смеется, тембр его смеха эхом отдается от бетонных стен, мимо которых мы проходим. — Ты будто читаешь мои мысли. Ты охрененно классный Сэмми… Да. Я дам тебе знать. — Он засовывает свой телефон обратно в карман, когда мы достигаем дорожки, и я озадачена разговором, который только что услышала. Колтон смотрит налево, а затем направо, взвешивая варианты от вынужденной срочности, прежде чем повернуться направо.

Через несколько минут мы оказываемся в лифте на окраине бетонного гаража. Тусклые серые двери захлопываются, присутствие Колтона господствует в небольшом пространстве, и прежде, чем лифт начинает двигаться вверх, Колтон прижимает меня бедрами к стене и поглощает меня губами с открытой чувственностью. У меня даже нет времени отдышаться перед тем, как кабина лифта издает звук. Он отрывает от меня губы, оставляя меня потрясенной своим всепоглощающим желанием.

ГЛАВА 18

Когда мы выходим из лифта, с моих губ слетает смешок. Кто, черт возьми, эта девушка, в которую я превращаюсь рядом с Колтоном? Эта дерзкая распутница, уверенная в своей сексуальности? Я определенно не была ею час назад. Клянусь, это эффект Колтона.

Вздрагиваю от удивления, когда мы поворачиваем за угол, и там стоит Сэмми.

— Привет, Сэмми, — говорю я застенчиво, потому что он снова видит меня на пути к непристойности, пробужденной во мне Колтоном. Он кивает мне, его лицо остается бесстрастным, когда он вручает ключи Колтону.

— Спасибо. Все чисто? — спрашивает Колтон.

— Все чисто, — кивает Сэмми, прежде чем войти в кабину лифта.

— Пойдем, — приказывает Колтон, дергая меня за руку, так, что я с силой врезаюсь в него, прежде чем его губы снова встречаются с моими в жадном поцелуе. В какой-то миг я отталкиваю его, несмотря на его протесты и оглядываюсь вокруг, чтобы убедиться, что у нас нет ничего не подозревающих зрителей. Мои глаза сразу фокусируются на сексуальном, как грех, гладком, красном спортивном автомобиле в дальнем углу. Я не разбираюсь в машинах, но все, что я знаю — это ее прозвище. Оно определенно ей подходит.

Когда я отрываю глаза от машины, то с удивлением обнаруживаю однотонный гараж совершенно пустым.

— Как ты…? — Колтон лишь награждает меня ухмылкой, которая говорит «хорошо быть мной», и я качаю головой. — Сэмми?

— Мммм. — Его рука скользит по моей талии, обхватывая грудь через ткань платья. Испускаю мягкий стон от приглушенного ощущения, желая, чтобы его тело, обнаженное и движущееся, было на мне. Внутри меня.

— О, Колтон… — вздыхаю я, превращаясь в его руках в пластилин, когда его палец проскальзывают под ткань. — Этот человек нуждается в повышении, — бормочу я, когда мы идем через пустынный гараж, одновременно шаря руками друг по другу.

Колтон громко смеется над моими словами, звук смешивается со стуком моих каблуков, эхом отдающихся от стен. Отмахиваюсь от гложущих меня мыслей: интересно, что еще Сэмми видел, работая на Колтона. Это осталось в прошлом. Его прошлом.