Движимые

Его губы дразнят изгиб моей шеи, другая его рука дарит необходимое моему клитору трение, чтобы столкнуть с тонкого, как лезвие, края здравомыслия. Мощная приливная волна жара поражает меня, затягивает приливными волнами, когда я раскалываюсь на миллион кусочков. Опускаю голову на плечо Колтона, сердцебиение зашкаливает, тело пульсирует от оргазмического удовольствия, которое омывает меня. Втягиваю воздух короткими и резкими вдохами, пока он вынимает пальцы и возится со своей молнией у меня между ног.

Прежде чем успеваю прийти в себя, Колтон приподнимает меня за бедра и располагается у моего входа. Я так запуталась в моменте, в удовольствии, в Колтоне, что внешний мир перестает существовать.

Сейчас есть только мы с Колтоном и наша плотская потребность, воспламенившая ад между нами. Когда мы такие — связанные в единое целое и поглощенные друг другом — я забываю обо всем остальном. Его вкус, его аромат, его доминирование над моими чувствами — это единственное на что я обращаю внимание.

Я медленно опускаюсь на него, чувствуя каждый его сантиметр, пока мои бедра не оказываются полностью прижатыми к его. Грубый рык Колтона и его пальцы, впивающиеся в мои бедра — единственная реакция, которая мне нужна. Наклоняюсь вперед и накрываю его рот своим, когда медленно качаюсь на нем, его тело напрягается, а мое сжимается вокруг него в одобрении. Продолжаю двигаться, скользя вверх и вниз по его длине. Мои руки обхватывают упругие мышцы его спины, а язык уговаривает и требует, чтобы он забрал у меня все, потому что я не хочу меньше, чем его всего.

Его руки подталкивают и притягивают меня при каждом движении. Я так сосредоточена на том, чтобы отдать ему все, что нужно, все, что он захочет, что даже не понимаю, как мое тело тонет в жаркой лаве, которая меня наполняет. Лицо Колтона напряжено, ноздри раздуваются — верный признак его усиливающегося удовольствия и надвигающейся кульминации. Его член утолщается внутри меня, расширяя меня, поэтому, когда он толкается в меня в следующий раз, я взрываюсь во вспышке ощущений. Он проникает внутрь меня еще пару раз, а затем его руки сильно сжимают мои бедра, удерживая меня на месте, пока оргазм проносится сквозь него. Он откидывает голову назад, рот приоткрывается, когда его потрясенный стон заполняет пространство между нами, прежде чем его заглушает какофония шума в клубе.

Смотрю на его лицо, по которому мелькает реакция на его разрядку, когда меня поражает то, что я только что сделала. Черт возьми! О чем, черт побери, я думаю, и куда делась настоящая я, а на моем месте появилась эта распутница? Начинаю отодвигаться от Колтона, но он не дает мне разорвать наш контакт. Вместо этого он притягивает меня к себе, удерживая меня так мгновение, сладко и неожиданно, прежде чем поцеловать мой лоб, а затем кончик носа.

Мы приводим в порядок свой растрепанный внешний вид, не говоря ни слова. Начинаю суетиться, Колтон берет меня за руку и сжимает ее, пока я не смотрю на него. Медленная улыбка изгибает уголки его губ, когда он притягивает меня к себе, прежде чем наградить целомудренным поцелуем в губы. Он качает головой.

— Ты полна сюрпризов, Райлс.

А ты самый большой сюрприз из всех.

Потягиваю свой напиток, сижу с Хэдди в VIP-зоне, мое тело слегка раскачивается в такт музыке, доносящейся снизу. Мне нужен небольшой перерыв, начинает сказываться долгое пребывание на высоких каблуках. Вижу, Сэмми охраняет лестницу и сразу отвожу глаза, смущенная любыми выводами, которые он сделал в отношении менее чем невинного характера нашего с Колтоном уединения.

Слышу пронзительный возглас, когда Сэмми пытается помешать кому-то подняться по лестнице. Колтон, погруженный в разговор, поворачивает голову в сторону суматохи. Он отступает, чтобы посмотреть, кто это и широкая улыбка разливается по его лицу, прежде чем он жестом показывает Сэмми, чтобы тот позволил кому-то подняться наверх. Меня одолевает любопытство, когда я вижу, как один из парней, с которым он разговаривает, подталкивает его локтем в мальчишеской манере.

Мы с Хэдди поворачиваем головы как раз вовремя, чтобы увидеть самые длинные ноги, которые я когда-либо видела, в том, что думаю, является самой короткой юбкой, шагающие в сторону Колтона. Все остальное в этой женщине так же эффектно, она вскидывает голову, перебрасывая длинную гриву светлых волос через плечо, та падает чуть выше ее прекрасно выставленной напоказ задницы.

Она заключает Колтона в более долгие, чем это необходимо, объятия, целуя его в уголки губ, отклоняется назад, с широкой улыбкой на прекрасном лице. Когда я вижу ее, втягиваю дыхание, понимая, кто она такая. В то же время понимание снисходит и на Хэдди, и мы обе с удивлением смотрим друг на друга. Это Кассандра Миллер, нынешняя любимица Голливуда, а также звезда последнего разворота журнала «Playboy». И, несмотря на завершение приветствия, ее руки по-прежнему находятся на бицепсе Колтона, а ее идеально усовершенствованное тело трется о его руку, любезно поддерживающую ее за поясницу.

Я удивлена той болью, которая появляется внутри, при виде их вместе. Я никогда не была ревнивой, но, с другой стороны, я никогда не была с кем-то настолько всепоглощающим, как Колтон Донаван.

Мне не нравится видеть на нем ее руки. Совершенно не нравится.

Моя. Он постоянно мне это говорит. Это одно из тех собственнических высказываний, которые я, как ни странно, нахожу такими чертовски возбуждающими. И прямо сейчас, больше всего на свете мне хочется протиснуться между ними двумя и заявить свои права на Колтона, как он сделал такое ранее со мной в «ТАО».

Но я не могу пошевелиться. Я просто сижу и смотрю, как они общаются, она глупо хихикает и хлопает ресницами в смехотворно быстром темпе, пока держит на нем руку. Почему я не могу пошевелиться?

И затем меня осеняет. Вместе они великолепны. Совершенно потрясающие, и она та, с кем его вероятнее всего ожидали бы увидеть: блондинка-бомба, фантазия многих мужчин с потрясающе красивым плейбоем, мечтой женщин всего мира. Картина идеальной пары по голливудским меркам. Хоть он и пришел сюда со мной, и уйдет со мной, но, как и у каждой женщины, у меня есть своя неуверенность в своей внешности и сексуальной привлекательности.

И прямо сейчас, глядя на блондинку, а затем на себя, эти неуверенности просто выставлены на всеобщее обозрение. Чтобы все их тщательно изучили. Даже если единственная, кто этим занимается — я.

Подношу пальцы к губам в раздумье, и ухмылка кошки, съевшей канарейку, начинает распространяться по моему лицу.

К черту неуверенность.

К черту идеальных, длинноногих блондинок.

К черту осторожность.

На мгновение закрываю глаза, вспоминая ощущение щетины Колтона, царапающей кожу моей шеи; его пальцы, впивающиеся в мои бедра, когда он помогал мне двигаться на нем; выражение его лица, когда он кончил; легкое отчаяние, с которым он прижимал меня к себе после этого в помещении рядом с тем, где мы сейчас сидим.

Вспоминаю предупреждение Бэккета — пытаться контролировать Колтона все равно, что пытаться поймать ветер. Он получил титул плейбоя не просто так. То короткое время, что мы были вместе, этого не изменит. Женщины всегда будут к нему тянуться, хотеть его.

Очевидно, Кассандра из их числа. Постоянные прикосновения и перетягивание его внимания на себя выдают ее с головой. Тем, как она наклоняется, чтобы поговорить с ним, ее рука прижимается к его груди, оставаясь там, пока он наклоняется к ее уху, чтобы ответить.

Я не собираюсь быть безрассудной и отрицать тот факт, что я немного ревную — скорее всего это алкоголь разжигает мою неуверенность. Или, может быть, это просто гормоны… не знаю. Я ведь женщина; неуверенность — это всего лишь обычное дело в масштабах вселенной.

Фыркаю, усмехаясь. Хэдди смотрит на меня, словно на сумасшедшую.

— Ты в порядке из-за… — она кивает в сторону Колтона и Кассандры.

Смотрю на них немного дольше, прежде чем киваю.