Ведьмы в красном

Куинн сдал ему десятку червей, и Киган закрыл глаза, понимая, что проиграл. Амели наблюдала за остальной частью сцены, зная, что Киган вскочит, выйдет из комнаты и вернется с сумкой, содержащей зарплату его людей.

Он сделал.

Куинн пристально смотрел на него, когда он садился, и так же, как и раньше, Киган смотрел через стол. — Сдайте карты, капрал.

Только на этот раз Амели увидела блеск триумфа в глубине голубых глаз Куинна. Больше его никто не видел. Больше никто его даже не заметил.

Комната исчезла, и туман сомкнулся, увлекая ее вперед во времени.

Когда они очистились, она была в Рязанском лагере, и он выглядел так же, как и тогда, когда она видела воспоминания Кигана. Только теперь она смотрела на Куинна. Ранний вечер был ветреным, и он накинул на плечи плащ.

Он был снаружи, среди палаток, и заглянул через клапан ветхой маленькой палатки, едва достаточно большой, чтобы стоять в ней. Но он вошел, и Амели последовала за ним, чтобы посмотреть.

Сначала он надел кожаные перчатки, а потом достал из кармана плаща металлическую фляжку. Вынув пробку, он покрыл кончик указательного пальца черным эликсиром. Закрыв фляжку, он положил ее обратно в карман.

Появившись, он, казалось, выбрал мужчину наугад, но Амели не была в этом уверена. Его взгляд остановился на солдате в Кривом плаще. Амели отметила, что все мужчины были чисты и выбриты в этот момент времени.

— Гвардеец, — позвал Куинн. — Состояние вашего плаща-позор.

Солдат обернулся на звук его голоса. Куинн быстро подошел и поправил накидку, и когда он это сделал, Амели увидела его взгляд.

оставшийся после него горшок растворился в его коже.

— Уже лучше, — сказал Куинн, заканчивая поправлять накидку. — Просто никогда не позволяй лейтенанту Саллиану видеть тебя в таком состоянии.

Гвардеец кивнул и пошел прочь.

Куинн проводил его взглядом. — Меньше часа, — сказал он себе. — Все начинается.

Лагерь исчез, и туман сгустился.

Глава 14

Когда Амели очнулась от воспоминаний, она обнаружила, что смотрит на лицо Куинна, но его выражение было далеким. В какой-то момент он убрал руку с ее подбородка и теперь прижимал обе ладони к Земле.

Она не колебалась.

Выбравшись из-под него, она перекатилась и вытащила кинжал из сапога, держа его перед собой, когда присела на корточки вне его досягаемости.

Его глаза прояснились слишком поздно. Схватившись за нее, он промахнулся, а когда начал бросаться, то увидел Кинжал и замер. Но она почти видела, как работает его мозг, и боялась, что в бою он думает слишком много, как и она — всегда полагаясь на элемент неожиданности. Он не сделает ничего такого, чего можно было бы ожидать.

Затем… удерживая равновесие свободной рукой, она почувствовала, как ее пальцы коснулись зазубренного, Большого Камня.

Как скоро Яромир заметит, что она уже должна вернуться? Наверное, слишком долго, а он даже не знает, где она. Но сначала он пойдет к тайнику с оружием. Не глядя вниз, она обхватила рукой камень.

Ей нужно было отвлечь Куинна на несколько секунд.

— Ты сделал это с Саллианом! — она обвиняла. — Как ты мог? Он был твоим другом.

К ее удивлению, он моргнул и ответил: «Мне пришлось. Я достиг точки, когда мне нужно было больше контроля. С его уходом, даже будучи капралом, я стал бы вторым командиром.»

Возможно, он так долго играл роль, что жаждал быть самим собой и говорить об этих вещах.

— Ты сегодня ночью выставил стражу прямо у наших покоев? Чтобы волк убил Селин и меня?

— Я должен был, — повторил он. — Я выбрал Грэма в качестве следующей цели. Мне следовало выбрать его раньше. Он не солдат. Но… твоя сестра знала, и если она могла видеть будущее, то и ты могла бы видеть прошлое.

— Значит, вы решили не обращать Грэма, а обратили того беднягу, который был ближе всех к нашей палатке?

Он не ответил. Она увидела вспышку в его глазах… и поняла, что он закончил говорить и собирается атаковать — или сделать что-то. Он был опытным солдатом. Лейтенант. Более того, он был достаточно силен, чтобы сломать шею оборотню Мондьялитко. Она хорошо владела кинжалом, но физически не могла сравниться с ним.

Двигаясь так быстро, как только могла, она метнула камень, целясь ему в голову. Она соединилась с треском, и его шея откинулась назад. Пробравшись сквозь кусты, она побежала туда, откуда они пришли— к палатке с провизией.

Яромир немедленно расставил вокруг шахтерского лагеря круг охранников по периметру с запасными людьми. Как только капитан Киган устроился в одной из лачуг, Яромир перешел к более детальной оценке имеющегося оружия. У всех солдат был хотя бы один. Примерно у половины мужчин были копья, у семи — заряженные арбалеты, а у остальных-мечи.

Даже в их теперешнем положении лагерь, безусловно, можно было защитить.

Но как Куинн мог приказать всем собраться здесь, не собрав сначала больше копий и арбалетов? Этот человек, должно быть, был сильно потрясен, если упустил из виду такие мелочи. Эта мысль заставила его подумать, что Куинн и Амели уже должны были вернуться.

Они, вероятно, вернутся рысью в любой момент.

Лучше всего было бы организовать первый охотничий отряд. Оглядевшись по сторонам, он заметил, что слишком многие шахтеры и Мондьялитко все еще были вне своих домов, пытаясь понять, что происходит. Несколько мужчин несли кирки, и Яромир приветствовал их помощь, но он считал, что стариков, женщин и детей следует перенести внутрь за запертые или запертые двери.

Увидев Селин и Рюрика всего в нескольких шагах, он сократил дистанцию. Он мог бы поручить Селин позаботиться о гражданских, а Рюрик мог бы помочь ему с охотой. Яромир знал в подробностях прошлое всех своих людей.

— Рюрик, — сказал он, — разве твой отец не егерь князя Ливена?

— Да, сэр.

— И вы охотились вместе с ним?

Рюрик вложил меч в ножны, но теперь его левая рука сжимала правую, словно этот вопрос выбил его из колеи. — Да, сэр.

— Хорошо. Я хочу, чтобы вы обошли периметр и выбрали еще пятерых мужчин с опытом. Замените их нашими лишними охранниками. Я не хочу, чтобы линия ослабла. Как только Амели и капрал Куинн вернутся с большим количеством оружия, ты сможешь возглавить первый охотничий отряд.

Даже в своем красном плаще Селин слегка дрожала в ночном воздухе, и Яромир повернулся к ней. — Вы можете заставить женщин и детей вернуться в дом? Пусть запирают или блокируют двери.

Конечно, — ответила она.