Пиратское солнце

— Не городской свет, — сказал Ричард.

— И не корабль, — добавил Дариуш.

— Не солнце. Я…

— Тсс! — Чейсон махнул рукой. — Прислушайтесь!

Он перепутал звук с отдаленным громом — иначе мог бы услышать приближение этого создания полчаса назад. Со стороны зарева шел низкий, однообразно модулированный рокот, гудение в самом басовом из регистров, что под силу различить человеческому уху. Оно то не спеша поднималось, то опускалось, но все нарастало — как и свет.

— Навряд ли это наш таинственный благодетель, верно? — нервно сказал Ричард Рейсс. Чейсон рассказывал им, как была разрушена тюрьма, дав краткое описание буксира, чья цепь разнесла здание тюрьмы на куски.

— Что бы это ни было, оно намного больше, — изрек очевидное адмирал. Красное свечение уже начинало пронизывать облако; Чейсон поднял руку к лицу и разглядел на его фоне света свои пальцы.

Теперь обозначились два огромных, медленно поворачивающихся в ночи багровых пятна. Их, должно быть, разделяла как минимум сотня ярдов, но они явно были частью одного целого. Что за чудовищное невидимое тело лежало за ними?

Ричард внезапно рассмеялся.

— Ага, — сказал он. — Так вот что это такое.

Дариуш уставился на него:

— Что? Что это такое?

Из тумана возникла литейная, как появляется на бумаге фотографическое изображение. Первыми проступили платформы, на которых работали люди. Вырисовывающиеся на фоне адского пламени фигуры ворошили длинными металлическими кочергами хондритовый уголь в двух гигантских печах. Печи были установлены вверх дном друг относительно друга, и вся конструкция медленно вращалась, чтобы обеспечить гравитацию, требовавшуюся для процесса выплавки. Теперь, когда платформы стали ясно различимы, в поле зрения вплыли широкие двадцатифутовые воздухозаборники под рабочими платформами. Они всасывали свежий воздух и давали ту самую монотонную ноту в непрерывном низком реве литейного цеха.

Чейсон разжал кулаки, заставляя себя расслабиться. Конечно, это был просто промышленный объект, а не монстр: литейные цеха и фабрики потребляли умопомрачительное количество кислорода, поэтому им приходилось постоянно двигаться. Эта литейная походила на огромную лопасть пропеллера — реактивные двигатели под воздухозаборниками заставляли все сооружение вращаться — и эта лопасть со скоростью пешехода перла сквозь облака, загребая воздух и оставляя за собой желтый смог.

— Это может оказаться как раз тем, что нам нужно, — сказал он, указывая на кучку лачуг и складских сарайчиков по центру литейного цеха. Оттуда мимо наклонных штабелей вели на разные уровни лестницы. Вращение печей — помимо того, что позволяло заборникам подавать воздух, — задавало направление пламени внутри них. В противном случае огонь превратился бы в быстро расширяющуюся сферу, которая затем задохнулась бы от собственного дыма.

В лачугах должны быть запасы — сменные комбинезоны, и, может быть, даже что-нибудь, что летает получше, чем этот проклятый вентилятор.

— Разумен ли такой план действий? — Ричард хмуро смотрел на маленькие человеческие силуэты, которые медленно вращались вокруг них. — Что, если нас увидят? Схватят?

Чейсон бестрепетно взглянул на него.

— А если нет? Кроме того, посол, людям у этих печей ничего не видно дальше собственных рук. Их слепит свет печей.

— А. Хорошее соображение. Но что, если… — Он не закончил, потому что Дариуш уже бешено крутил педали. Маленький пропеллер под его ногами противно зажужжал в воздухе, и они медленно поплыли к извергающей пламя громаде.

«Не самая драматичная из всех моих атак», — с усмешкой подумал Чейсон.

Что-то мелькнуло на краю его поля зрения. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как в темноте позади них исчезала тонкая серая тень.

— Акулы!

Ну, по меньшей мере одна акула. Если она их учуяла, то наверняка тут же понеслась в загончик на каком-нибудь полицейском куттере. Поймать ее у них не оставалось никаких шансов — даже имей они порядочные ласты или крылья. Создания эти были дьявольски шустры. Когда-то, во времена почти мифического сотворения этого мира, к их ДНК добавили гены пчел; маленькая тварь могла уже сейчас исполнять свой танец разведчицы перед полицейским инспектором — передавая своими телодвижениями, скольких людей она видела, направление на них, расстояние и скорость.

Парнишка налег на педали с удвоенными усилиями. Чейсон боялся, что он поломает маленький хрупкий аппарат, но вскоре они уже скользили к сплетению канатов и балок в невесомом центре литейного цеха. Чейсон напрягся, пальцы готовились вцепиться в канат — этого не требовалось, ведь они, невзирая ни на что, сейчас доберутся туда, но ему отчаянно хотелось дотронуться хоть до чего-то твердого. Наконец он получил желаемое и взобрался на шестиугольную дощатую платформу перед лачугами. Фаннинг отцепил свой рукав от рукава Ричарда и вытащил саблю.

Литейная в общем и целом представляла собой поперечину из балок длиной в четверть мили, вращающуюся вокруг своего центра. Дымовые трубы, венчавшие печи, были скошены назад, так что вытяжка уходила в воздух за литейным цехом; они дополнительно помогали двигать цех вперед. В самом центре гигантского бруса, приютившись среди лачуг, расположилась погруженная в темноту штурманская рубка. Чейсон распахнул дверь и, выставив саблю вперед, вошел. Внутри никого не было.

Штурманская рубка была простой деревянной коробкой в восемь квадратных футов, провонявшей дымом и железом. Под открытым окном по фронту находился набор рычагов, которые контролировали скорость и направление литейной. На какой-то момент поддавшись вздорным идеям, Чейсон прикинул, не использовать ли цех как средство побега: он, по крайней мере, не уступал в скорости летательным ластам.

Но то, что внутри никого не оказалось, все же его беспокоило.

— Наверняка, даже если поблизости нет городов, им все равно захотелось бы остеречься от озер или валунов, — прокричал он сквозь беспрерывный гул. — Я бы решил, что здесь будет постоянно кто-нибудь дежурить.

— И был бы прав, — сказал хриплый голос. — Поосторожнее, — продолжил он, когда Чейсон попытался обернуться, — я держу твою башку на мушке.

Медленно-медленно Чейсон повернулся и взглянул назад. В затененном углу рубки пристроился обрубок человека; ноги у него отсутствовали, и вместо них были какие-то ремни. Но дробовик с толстенным стволом в его руках превращал прочие детали в неважные. Сейчас он был нацелен Чейсону в середину груди.

— Давай-ка сюда своих товарищей, — сказал человек. Чейсон завидел в дверном проеме слабо освещенное лицо Дариуша. Он чуть улыбнулся.

— Я ими, вообще-то, не распоряжаюсь, — сказал он, пожав плечами. — Если они решат бросить меня здесь наедине с тобой, я с этим ничего не смогу поделать.

— Как бы это ни было заманчиво, сэр, но по меньшей мере лично я — человек чести, — заявил Ричард Рейсс. Он вплыл в штурманскую рубку со всем достоинством, с каким только позволял его обтрепанный вид. Через мгновение за ним последовал Дариуш.

— Ха! — Мужчина с дробовиком немного подался вперед. В багровом свете геенн-двойняшек Чейсон увидел, что там, где некогда были его голени, теперь торчал трехфутовый металлический костыль, привязанный к обрубкам верхней части бедер. В условиях свободного падения ему все равно не требовались ноги, поэтому Чейсон не сделал ошибки, посчитав, что он будет не так маневрен или силен, как трое людей напротив него. Лицо мужчины было обветрено, а когда он ухмылялся, в зубах виднелись многочисленные бреши.

— Тайная полиция разыскивает вас троих, — удовлетворенно сказал он. — И заодно кое-кого из других беглецов, но в особенности — трех слипстримеров. Теперь, чтобы вы не думали, что сможете одолеть меня, вам лучше знать, что я, прежде чем забился в этот угол, нажал аварийный звонок. Парни будут здесь в любую секунду — глянуть, что тут за суета такая.

Он, конечно, мог и блефовать. Но нет. Через несколько минут четверо потных мускулистых мужчин запихнули Чейсона и его товарищей в чулан без оконца. Литейщики со смехом похлопали пилота по спине и хорошенько оплевали своих новых пленников, прежде чем захлопнуть дверь.