Страница 8 из 90
И всё? «Это ведь опасно?» и больше ничего? Никаких наказаний, порицаний, мата.
— А… нет, магия тут не причём, я просто ударил топором и дерево тут же завалилось и…
— С ОДНОГО УДАРА⁈ – Вскрикнув, подскочила на лапки Кролли, доусрачки напугав меня. — НЕВОЗМОЖНО!
— А, ну… я не вру — пытаясь придти в себя, продолжал я. — Хочешь, могу показать, только…
— Покажите — покажите! — Не унималась та. Вынудив ещё раз взяться за опасный инструмент.
Присев у срубленного пня, под чутким наблюдением Кролли, взялся за древко валявшегося топора. Осторожно, словно могу ударом расколоть целую планету, стукнул лезвием о поросший мхом камень. Глухой «тюк» и ничего. Ядерного апокалипсиса не случилось, мир по прежнему жил своей жизнью.
На дрожащих ногах, под восторженный взгляд наблюдавшей за каждым моим вздохом Кролли, подошёл к следующему, более старому и толстому дереву. Верхушка его была настолько далеко от основания ствола, что через множественные лапины я даже не мог её разглядеть.
«Госпади-помилуй…»
— Раз, два, три и…
Каменное лезвие, не встречая сопротивления, проваливается в мягкую словно желе плоть древесного гиганта. Я видел, как камень будто скальпель пронзает кору, разрезает волокна, а после, преодолев половину пути, полыхнув ярким светом… растворяется в воздухе!
Ещё раз потеряв баланс и чуть не крутанувшись, застываю с деревянным черенком в руке. Вновь доносится пугающий треск сверху, предчувствуя угрозу, с дерева, каркая и ругаясь на своём птичьем, в разные стороны разлетаются десятки ворон.
— Невероятно-о-о-о! Господин, вы и впрямь невероятны! — Кричит восторженно Кролли. Когда я, глядя на заламывающийся ствол, пытаюсь предугадать, куда тот рухнет.
Очередной старинный гигант повержен. Хрустя многочисленными ветками, он падает на землю, позволяя Муррке вдоволь насладиться моментом очередного «чудо». Прыгая и радостно пытаясь описать свои «неописуемые» эмоции, та просит поделиться секретом, рассказать об этой чудной магии и об исчезающем топоре. Но по факту мне и рассказать то нечего. Кроме того, что я гость из другого мира, владеющий странной силой, доставшейся мне от вредной, наглой и писклявой богини. Естественно, признаваться в своей «иномирской» сущности я не стал. Хрен его знает, что случится, если местные узнают о том кто я. Кролики может и не тронут, а вот какие-нибудь их враги, прознав от одного из ушастых о моём существовании, вполне могут заявиться с целью разобрать на органы для ритуалов или в попытке завладеть какой-нибудь из моих сил.
— А можно, можно я тоже попробую волшебным топором сделать «вжух»⁈ — С глазами, полными энтузиазма, спросила Кролли. И я не смог той отказать. Найдя камень и подходящую ветку, я соорудил ещё один топор, в очередной раз ощутив, как при «крафте» теряю энергию и желание хоть что-то делать.
Взяв в руки мой «скрафченный» топорик, преисполненная уверенностью Кролли со всего плеча и от всей своей широкой кролльичей души, не бьёт… ебашит об ствол камнем и…
Топор разлетается на куски. Остриё отдельно, древко на пополам, а сама Муррка, с дрожащими от отдачи руками, отшатнувшись, пятится спиной в мою сторону. Её пальчики трясутся, а сама она недовольно, слезливо зафыркала:
— Зачем вы так со мною, господин? Сказали бы, что всё это ваша магия…
«Моя магия». Значит что бы я не создал, серьезную угрозу или пользу оно может представлять только находясь в моих руках. Будь то топор, молоток или что другое. Использовать магическую сторону предмета, раскрыв его потенциал на все 1000% могу лишь я. Для остальных это всего лишь обыкновенный инструмент, не обладающий какими-либо сверхспособными качествами. В подтверждение своей теории создаю ещё один топор и прошу Муррку ударить несколько раз по стволу, но только спокойно. Кора разлетается в разные стороны, камень медленно и верно прогрызает ствол, а инструмент не разлетается от первого удара. Это значит я могу производить инструмент, оружие, те же стрелы, меняя их на полезные мне предметы или ингредиенты для более удачного и нужного в ремесле крафта. Не тратя. ни большого количества времени, ни особых усилий, я за считанные часы мог буквально озолотиться, обобрать любое племя предлагая сложные вещи и инструменты по абсалютно любой цене!
«Было бы только кому продавать и на что менять.»
— Муррка…
— Что, господин? — Разочарованно сравнивая результат всего одного моего удара и результат своих получасовых стараний, спросила девушка.
— Скажи, а твоим сородичам нужны какие-нибудь товары или инструменты?
Около часа мы рассуждали о том, что востребовано в племени Кролли и что бы те могли у меня «купить». В основном, как и ожидалось, наибольшую ценность для кочевого племени представляла еда. Её всегда не хватало. Тем более стремительно растущему в численности племени кроликов. На втором месте по значимости стояли собирательские приспособления. Корзинки для сбора диких плодов, грибов, овощей и корешков. Верёвки: для сооружения временного жилья, подвязки и переноски хвороста, для изготовления самой простой одежды. И только в конце шли посуда и оружие. В основном, если речь не шла о Святой Моркови, Кролли предпочитали избегать боя и убегать от битвы, кидая на съедение самых слабых и старых сородичей. И лишь только когда вопрос заходил об угрозе гибели целого племени из-за «родственной болезни», только тогда они брались за оружия, готовясь прибегнуть к самым решительным и опасным действиям. Муррка без доли сомнения заявила, что мне не стоит продавать свои «инструменты» за дёшево и жалеть её племя. Так как откажись я от продажи Моркови, её братья без какой-либо жалости, не разбираясь хищник я или травоядный, прикончили бы меня, забрали морковь, а труп сбросили в реку, отправив вниз по течению, чтобы не привлекать внимания падальщиков.
«Для Кролли сиюминутная выгода и возможность расширить численность племени всегда на первом месте!» — даже не представляя, насколько тупо это звучало, гордо проговорила девчонка.
Винить крольчиху в чём-либо, тем более в несвершённом, я не стал. Более того, я был ей благодарен за честность. Пусть от откровений её и несло «душком» обиды на собственный народ, ни в одном из своих рассказов, Кролли не принизила и не приуменьшила заслуги своего племени. Такая вот она: одной рукой порицает, другой чествует.
— Верёвка нужна всем и всегда. Только делается она очень долго, да и процесс сложный…
— Да, да… веревка сейчас и нам нужна — срезав кору топором, после немного помяв ту в руках, спасая глаза от ослепляющего света, отвожу взгляд в сторону.
— Вот и я о том… ай глаза-глаза! — зашипела ослеплённая Кролли, а после, проморгавшись, ошеломленно выплюнула: Мать моя морковка… верёвка, и так быстро! А крепкая? А длинная? А из чего, из чего⁈
Налетела с вопросами крольчиха.
«Как она работает — моя магия? , Как делается и из чего производится в реальности эта верёвка хрен его знает.» Моя читерская магия нарушает все законы физики, химии и всего чего только можно! Раз, и всё готово. Лишь только усталость накатывает сильней чем обычно.
Взяв в руки созданный мною моток, Кролли, повернувшись ко мне спиной, вышагивает на солнечный свет и принимается измерять длину в своих локтях.
— Морковка раз, морковка два, морковка три… — довольная что слон, хихикает Кролли. На спине её замечаю длинную, и слава богу, неглубокую царапину. Идёт она от лопаток и до повисшей на хвостике-помпончике повязки. От подсохшей крови слегка колотнуло, я был виной её ранам.