Измена. Чужая истинная

— Я УЖЕ замужем!

Сардар морщится:

— Лорд Южных земель, — выплёвывает презрительно, — так себе партия для дочери Императора. Правитель соседнего государства подходит ей куда больше.

У меня аж дух перехватывает от подобной наглости! Хочет вести себя как дикарь — пусть! Всё это до поры, до времени, пока отец и брат не узнали, что стряслось. А потом ему мало не покажется, в этом я даже не сомневаюсь!

За меня отомстят, а зарвавшегося дракона поставят на место! Что касается его рассуждений об Инисе, то они и вовсе возмутительны, о чём я тут же сообщаю:

— Вот уж не тебе решать! — вскидываю руку и тычу в него указательным пальчиком.

Сардар вдруг смеётся. Громко, весело и от души. Пока мы болтали, почти стемнело, и в окружающей темноте ослепительно сверкают его белоснежные зубы:

— Ты так и не поняла? — в его голосе снисхождение и возмутительная жалость. — Я УЖЕ решил.

Смотрю на него, и понимаю, что — да, решил. Но и у меня возражения ещё не закончились.

— Ты, возможно, не заметил, Сардар, — выразительно опускаю глаза вниз, на живот, выдающийся даже под дорожным плащом дракона. — Я здесь вроде как не одна!

Щекам становится жарко. От мысли о том, что обсуждаю с посторонним мужчиной столь деликатную тему, хочется сквозь землю провалиться, но упрямство перевешивает стыд.

— Твоё положение не заметить трудно. Дальше что? Ждёшь поздравлений?

Боже, он просто невыносим!

— Пытаюсь понять! Зачем тебе чужая истинная, ещё и беременная? — всплескиваю руками. — Возьми себе невинную девушку! Любая почтёт за честь!

— На кой мне сдался кот в мешке? По тебе вот сразу видать, что за наследниками дело не постоит. Я хочу много детей, Лана, и было бы совсем некстати жениться на пустоцвете. Так что, как видишь, твоя беременность весьма кстати, я предпочту без сюрпризов.

Да он непрошибаем!

— Пожалуйста, Сардар! — соединяю ладони перед грудью в молящем жесте. — Ещё не поздно всё исправить! Забери людей, ответь мне, что Инисом, и я обещаю, что поговорю с братом, и со стороны моей семьи преследования не будет!

Стоит мне упомянуть мужа, лицо дракона мрачнеет. Он сводит брови к переносице:

— Думаешь, я боюсь их? Твою родню? Не боюсь. Более того, уверен, мы договоримся. Что насчёт твоего драгоценного кухонного бойца, — он кивает на мою щёку. Закусываю нижнюю губу. Выходит, всё-таки заметил. — Будь так добра, не упоминай при мне его имени.

Внезапно Сардар оказывается рядом, опасно близко. От неожиданности я даже не успеваю отойти. Не давая опомниться, он наклоняется к самому моему лицу, и я впервые за весь вечер вижу на его хищном лице эмоции:

— Ты понятия не имеешь, — цедит сквозь зубы, — как это… бе-сит. Сразу хочется занять твой рот чем-то более подходящим, чем имя этого проклятого ящера. Сегодня его было слишком много, так что лучше помолчи и не доводи до греха, Ла-на.

— Но…

— Дома! Поговорим. И не только. У нас вся ночь впереди.

Моё возмущение тонет в тихом смехе.

Слова застревают в горле, в лицо ударяет резкий порыв ветра. Кажется, что даже опавшие листья вдруг поднимаются в воздух. Инстинктивно жмурюсь и отшатываюсь назад, закрываясь руками, а когда ветер утихает, передо мной уже не человек.

Огромный чёрный дракон. Стальная чешуя кажется угольно-чёрной, длинный хвост с шипастым наконечником рассекает воздух и опускается на землю, вспарывая её и поднимая вверх сухие травинки.

Чёрные глаза с вертикальным зрачком сфокусированы на мне одной.

И я вдруг понимаю: выбора нет. Я так и так полечу в Бладрию, вопрос лишь в способе: на спине дракона или в его когтях.

Сам по себе полёт — ещё полбеды. Намного больше пугают слова дракона про «всю ночь». Он ведь не станет… Ведь нет?

3. Первая ночь

Алана.

Оглядываюсь в последний раз на тёмную громадину замка, которая стремительно тонет в опускающейся на землю темноте. Внутри ещё теплится надежда, что что-то изменится. Кто-то спасёт. Мой дракон, который клялся всегда беречь и защищать. Где же он?

Вот только истинный, кажется, остался в мечтах, в фантазиях о нашей с ним мистической связи. Реальность же слишком жестока. В неё меня возвращает раздражённое звериное рычание.

Припадая на передние лапы и расправляя за спиной огромные кожаные крылья, ко мне приближается чёрный дракон. Стальные мускулы перекатываются под чёрной чешуёй, глаза полыхают всей тьмой Бездны.

Я всего лишь слабая женщина, песчинка перед древним могучим зверем. Никто не спасёт меня, не придёт на помощь.

Сардар доходчиво объяснил мне, что судьба ребёнка его мало волнует. Никому до него нет дела. Никому, кроме меня одной. Словно услышав мои мысли, малыш в животе тревожно толкается. Чувствует всё, моё солнышко. В ответном жесте накрываю кончиками пальцев место на животе, где происходит движение. Мысленно посылаю успокаивающий сигнал: не бойся, я с тобой, и в обиду тебя не дам.

Сопротивление бессмысленно и только нам навредит. Силы неравны и сейчас разумнее уступить, проиграть эту битву, чтобы потом выиграть войну.

— Я… иду, — глядя в глаза зверя, вскидываю руки ладонями вверх в успокаивающем жесте, после чего приподнимаю плащ и юбки, приближаюсь к нему.

Дракон пригибается грудью почти к земле, чтобы мне было легче забраться.

Он огромен, и это ох, как непросто! Стальные чешуйки цепляются за бирюзовый шёлк. Похоже, платью конец. Боже, о чём я только думаю?

О чём угодно, лишь бы не анализировать происходящее в моменте. Что из-за жаркой погоды я без панталон, и прямо сейчас сжимаю обнажёнными бёдрами тело крылатого монстра. Цепляюсь подушечками пальцев за острые роговые шипы у него на хребте. Это за гранью порочности, и я отказываюсь верить, что — со мной. Смотрю на всё со стороны, словно в сонном дурмане.

Но реальность вдруг отрезвляет ухающим в желудок сердцем, когда мы взмываем в звёздное небо.

Оох!

Сильнее обхватываю бёдрами горячее тело дракона, наклоняюсь к его мощной спине, касаюсь её выступающим животом.

Ветер шумит в ушах, время от времени раздаётся хлопающий звук рассекающих воздух огромных крыльев. Наверное, я тронулась умом от всего случившегося, но мне не страшно.

На мгновение в голове проносится совсем уж абсурдная мысль: сейчас, на спине чужого зверя, мне не так тревожно, как было утром наедине со своим истинным. Эта мысль мне не нравится, она кажется неправильной, не вписывается в картину мира, которую я приняла, и я тут же гоню её прочь.

Смотрю по сторонам и вверх. Звёзды так близко. Некоторые из них сияют отчётливо и ярко, другие едва мерцают вдали холодным бело-голубым светом. Я никогда не летала ночью и, вопреки всему, сказочность момента завораживает, заставляя забыть обо всём.

Кажется, что стоит протянуть руку, и ты легко достанешь до звёзд. Они будто рядом, но так далеко. Как наши несбыточные мечты, до которых тоже не дотянуться.

Облизываю сухие губы. Ну, вот, завтра проснусь с обветренными. Проснусь ли? Даже думать не хочу о надвигающейся ночи…

Огни Империи очень скоро остаются далеко позади. Мы летим над озёрами, пустошами, всё дальше и дальше в сторону гор. Не знаю, сколько проходит времени. Когда глаза начинают слипаться, впереди показываются очертания вулканов со множеством горящих мелких огней в расщелинах и у подножья, и я понимаю, что мы приближаемся к той самой легендарной Бладрии.

Неприступная страна-крепость, окружённая со всех сторон природной и магической защитой. Государство, которое за всю историю удалось взять лишь одному. Генералу Сардару Харду, захватившему в нём власть и успешно её удержавшему.

Я не знаю всех подробностей того дерзкого нападения. Помню только, что Арран с отцом тогда несколько дней мусолили случившееся за закрытыми дверьми, решая, стоит ли вмешаться и поддержать свергнутого правителя Бладрии?

Решили, что не стоит. Усмехаюсь горько. Как оказалось, зря?

Ох! Уши закладывает, значит, мы начинаем снижаться. Огни становятся ближе. Над жерлами двух вулканов поднимается дымок. Вцепляюсь сильнее в роговые шипы на хребте дракона.