Страница 8 из 12
– Лера, – устало выдохнул Витя, проводя рукой по лицу, – ты когда-нибудь бываешь серьёзной?
– Рада, что ты спросил! Какого хера эта цыпа делает в моей койке?! Ты вообще озверел???
– Мы ждали тебя до…
– Мне фиолетово! – Только сейчас, заметив, что на Зарецком ничего, кроме пижамных штанов нет, почувствовала, как задрожали руки. – Мы поступим так: сию минуту ты валишь спать в зал, уступив кровать мне, а завтра вызываешь химчистку на дом! Если я хотя бы запах её учую, как та Баба Яга, зайдя сюда завтра после работы, водя носом по всем углам – пеняй на себя!
«Будут мне ещё всякие малолетки характеристику словесную составлять!» – Взбешённая сверх меры, оставила мужчину, зависшего на пороге родной комнаты, шагая в направлении его собственной.
День оказался, действительно, насыщенным, поэтому заснуть удалось в два счёта. Я даже не успела настроиться на следующий день, обдумав последовательность всех планов, как это делала всегда.
Окунувшись в запах цитруса, унеслась на крыльях в царство Морфея, даже не обратив внимания, что дверь этой спальни закрыть определённо точно забыла…
Глава 3. У каждой молодой женщины должен быть мерзавец, который ее чему-то научит. Это нормально!
Мне снился мой выпускной… точнее его отсутствие, так как пойти с одноклассниками на последнюю совместную гулянку в качестве выпускницы, не позволил опекун!
Почему именно этот фрагмент снился мне сейчас… и в таких ярких картинках, несмотря на то, что вспомнить финал самого дня я до сих пор не могла, набравшись спиртного в тот вечер, как настоящая алкоголичка, нехило обидевшись на «брата» – понятия не имею, но открыть глаза и прервать эту канитель картинок, даже понимая, что нахожусь во сне, никак не получалось.
Решив: раз сниться – значит, будет полезно – оставила попытки и расслабилась окончательно, разглядывая плечистого Зарецкого, стоящего передо мной в грозной позе, сдвинувшего сурово брови.
– Воропаева! Ты не пойдёшь в этой рванине! Сколько можно испытывать моё терпение?!
Витя собирался в автосалон, по просьбе Макарова глянуть тачку какого-то мажора за приличную плату, поэтому был одет в рабочий комбинезон. Но даже схожесть с Марио не убавляла серьёзному взгляду градусов, накаляя и мои.
Негодующе поставила руки в боки:
– ЭТО – не рванина! Ты вообще знаешь, сколько стоит дизайнерская вещь?!
– Мне безразлично, – брезгливо поморщился Витя, разглядывая мою фигуру, облачённую в короткое блестящее платье с низким декольте, на бретелях, с явным недовольством. НО! Словно вопреки хозяину, изумрудные глаза Рыча, будто светились изнутри, жадно уставившись в ложбинку между грудями, отчего я вспыхнула ярким румянцем, чувствуя возбуждение, разливающееся огнём внизу живота.
– Точно? – Промурлыкала, медленной походкой приближаясь к извечному искушению, не сдаваясь все три года, с тех пор, как стала жить с молодым мужчиной.
Согласившись на обман со своей стороны, признала в Зарецком своего троюродного брата, напуганная историями о приютской жизни, когда ко мне нагрянули стритрейсеры сразу после похорон Сергея, уже с документами на руках, ставя, можно сказать, перед фактом.
С того дня Зарецкий странным образом не переставал быть обходительным и заботливым… как брат. Все мои попытки доказать, что чувства не ушли, что я не просто «играю в любовь», как сказал Витя, жёстко пресекая, разрывая напрочь нашу связь, всегда заканчивались полным провалом.
Вот и сейчас, Зарецкий лишь недобро прищурился, сложив подрагивающие руки на груди, одним взглядом приказывая остановиться.
– Валерия, можешь применять все известные тебе женские уловки, из этой комнаты тебе не выйти в этом барахле. Либо прекрати выносить мне мозг и снимай эту прозрачную ночнушку сама, либо я уложу тебя спать!
Часы показывали пять вечера. До начала выпускного, который на родительском собрании взрослые договорились заказать в элитном ресторане Питера, оставался всего час! Благо я терпеть не могла, когда в моей голове ковыряются посторонние люди, поэтому причёску заказывать не стала, но краситься-то успеть ещё надо!
Стиснув зубы, подавляла в себе желание разбить на голове твердолобого «братца» что-нибудь тяжёлое.
– Ты ничего не понимаешь в моде! Чёрствый сухарь!!!
Тяжело вздохнув, Витя запрокинул голову к потолку, прикрыв глаза, словно испытывая вселенскую тяжесть.
Я уже хотела праздновать победу, как тяжёлый взгляд физически ощутимо проник в мои глаза, замораживая холодом.
– Нет…
Быстро приблизившись, Зарецкий, одним движением, разорвал практически невесомое серебристое платье пополам, дёрнув в стороны края декольте резким рывком.
Оставшись стоять в одних трусиках, ошалевшими глазами смотрела на блестящий материал дорогущего, купленного на сбережения Серёжи, оставившего мне заработанные гонками деньги.
– Ты… ты…
– Я тебя предупреждал! У тебя пять минут, чтобы собраться. Поедем в бутик за нормальным…
– Ублюдок!
Не обращая внимания ни на горящий пламенем взгляд опекуна, ни на то, что я практически голая, кинулась на парня, атакуя кулачками, куда только могла дотянуться.
Обида и ярость – две мои отрицательные черты характера, имеющие всегда последствия, так как, накатывая от безысходности, не подчиняются здравому смыслу, словно переключателем гася любые его сигналы.
– Принцесса… прекрати… воспитанные девочки так себя не ведут…
– Сволочь! Ненавижу тебя!!! Ненавижу!
Зарецкий захохотал, изворачиваясь от ударов:
– Ну, наконец… а то ты замучила уже… «люблю…люблю…»
По сердцу полоснула обида, и я, чувствуя, как глаза налились слезами, отвернулась от Вити, ненавидя уже себя.
Встав возле шкафа, безразлично стала перебирать вещи дрожащими пальцами, маскируя своё состояние, как только могу.
«Неужели я настолько жалко выгляжу со своими попытками вернуть наши отношения?! Может, Зарецкий прав, и я, действительно, достала его?»
– Собирайся быстрее, мне ещё в автосалон надо успеть. Работы будет много, – не обращал внимания на моё молчание Зарецкий, – поэтому позвонишь мне, когда рассвет встретите на Неве, заберу тебя сам.
Постояв ещё пару минут, Рыч развернулся на месте и вышел из моей комнаты, так и не дождавшись реплики на свой поступок.
Не то, чтобы мне сказать было нечего. Нет. С этим как раз проблем не было. Была только усталость и разочарование, первое, за долгое время, затапливающее с головой… а ещё настроение идти на праздник пропало.
«В задницу!» – Психанула мысленно, натягивая джинсы. – «Поеду к Янке. Она сегодня собиралась новых танцовщиц к себе в студию нанимать, явно будут с ребятами отмечать приём «новеньких»… поеду к ним! А платье… Зарецкий ответит за свой поступок! Я сейчас ТАКОЕ выберу, он взвоет!!!»
Позже, когда мы приехали в торговый центр, именно завыванием Витюнюшка и был занят, почувствовав недоброе ещё по дороге к ряду бутиков, постоянно кидая озабоченные моим довольным выражением лица взгляды.
Пусть мне не разрешили купить короткое платье, способное заменить фактурой и фасоном то, что теперь испорчено безвозвратно, но удовлетвориться ценой, всё-таки, смогла!
Приодевшись прямо в кабинке, нанесла макияж, совсем слегка подчёркивая глаза и губы, оставила одежду в машине «брата», приказывая отвести меня к ресторану, дабы не вызывать подозрения.
Только «помахав ручкой», сразу же поймала такси, даже не заходя в фойе элитного заведения, охранник которого с улыбкой смотрел на моё платье чёрного цвета, с кружевным орнаментом по всему силуэту. Мужчина приоткрыл дверь, но тут же вытянул лицо, когда увидел белое такси, остановившееся в метре от входа, куда я тут же нырнула, предварительно подмигнув дядечке-дворецкому.
Не привыкшая рыдать от обиды, я избавлялась от неё практически сразу, считая вредной для своего существования. Вот и тогда моя разрядка прошла в родной компании танцоров, куда Яна обещала меня принять, как только окончу школу, запуганная опекуном, готовая взять к себе ещё тогда, когда бизнес только начала.