Рубежье 2

«Но я же не просил его отдавать мне свою стадию возрождения! Будучи мертвым, это вообще нереально, разрази меня штиль! До сих пор не могу сообразить, как ему, ополченцу, удалось такое провернуть. Слухи, конечно, ходили, что имеются в Рубежье спецы, способные на подобный трюк, но у них цены с пятью нулями, да и сами кудесники почти полсотни ступеней преодолели. Неужели тот сбой в его собственной нейросети, о котором Дмилыч упоминал, позволил чудеса творить? Тогда почему его самого не уберег? Эх, была бы хоть малейшая возможность, все бы упсы отдал, в долги бы залез, себя бы продал, но ученика вернул. Ведь, по большому счету, Ларика, даже не зная всего, права — именно я виновен в смерти парня. Кто затащил его в этот мир, заставил идти на Плато сокровищ, подставил под удар Георга?»

Кент вернулся в Рубанск лишь позавчера. Зашел на квартиру к приятелю, у которого изредка останавливался, в потайном месте взял записку с ключом, выяснил, что хозяина не будет еще дней пять, и заселился.

С Румбом бывший боцман познакомился более трех лет назад. Они сразу сошлись, благодаря общему прошлому, связанному с морем. Румб в прежнем мире часто подрабатывал судовым коком, хотя имел неоконченное высшее образование. Поначалу вместе за добычей ходили, по ступеням поднимались. Когда взяли ранг ратника, пути-дорожки разошлись. Приятель неожиданно вспомнил о полученных в университете знаниях и взялся за приготовления алхимических пилюль. После этого они встречались редко, но приятельские отношения сохранили, а потому Румб не только оставлял ключ, но и внес в опознавательную базу отпечатки пальцев Кента.

Бывший боцман привычно разместился на кухне стандартной двушки, не собираясь заглядывать в другие комнаты. Он знал, что одну приятель использует, как лабораторию, а в другой спит.

Закипевший чайник заставил подняться. Кент выключил плиту, залил кипятком чашку с молотым кофе и достал из холодильника колбасу и сыр.

«Кстати о Георге, морских ежей ему подмышку! Надо бы пересечься с банкиром где-нибудь в безлюдном месте, да хорошенько пояснить негодяю, что он — самая последняя сволочь, сто медуз ему в джакузи! Я, конечно, догадывался о его жадности, но не представлял, что случай столь запущенный. У мужика точно крыша поехала! Подослать Викта⁈ Даже представить не могу, в какую сумму это обошлось!»

Маузер десятника теперь хранился в укромном месте. Кент подозревал, что пистолет, скорее всего, весьма дорог владельцу, и тот после возрождения наверняка захочет получить пушку обратно. Возможно, когда-то припрятанное оружие и сыграет свою роль, но встречаться еще раз с убийцей боцман не желал категорически.

Кент нарезал несколько бутербродов, накрыл на стол и сел завтракать, хотя по времени его трапезу уже можно было считать ранним обедом.

Звонок домофона прозвучал неожиданно. Боцман поперхнулся кофе и потратил несколько секунд, откашливаясь.

«Какую еще шаланду принесло к моему пирсу⁉» — мысленно возмущался Кент, подняв телефонную трубку.

— Кто? — строго спросил он.

— Кент, открывай. Дело есть.

— Ты? — удивился боцман, но кнопку нажал.

Никак не ожидая встречи с ведуном, он принялся судорожно гадать, что могло привести ясновидца в город. Тот факт, что мужчина нашел адрес, о котором знали лишь двое, его не удивил.

— Заходи, — временный хозяин квартиры впустил нежданного гостя в прихожую. — Кофе будешь?

— Угости, — не стал возражать ведун. Он осмотрел кухню, покачал головой и произнес. — С такими-то деньгами — и ютиться в убогой хате?

— Зато про нее никто не знает, Рулс, — пояснил Кент и добавил: — Ты — не в счет. С чем пожаловал? Надеюсь, за мной долгов нет?

— Смотря, с какой стороны посмотреть, — прищурив глаза, ответил вошедший. Он сел за стол и взял бутерброд.

— Гляди с любой, зарази тебя русалка. Сумма большая? — Кент в нынешнем состоянии даже не собирался спорить.

— А вот с суммой пока затык. Ведь дело будущего, а там пока еще все туманно, могу сказать лишь в процентах. Они остались прежними — тридцать от твоего дохода.

— О каких доходах речь, Рулс? — боцман залил кипятком чашку с кофе и поставил перед гостем.

— Все тех же, что принесет тебе человек, встречу с которым я ранее обеспечил.

— Мы оба знаем, что этого человека больше нет в живых. Ты же сам предрек его гибель. Или хочешь сказать, что впервые ошибся? — вопрос боцман задал с надеждой в голосе.

— Нет, не ошибся. Как предсказал, так и вышло. Но знаешь, смысл слова «гибель» бывает весьма расплывчатым…

Кент не заметил, как залпом опрокинул внутрь довольно горячий напиток:

— Не темни, разрази тебя штиль! Толком сказать можешь?

— А чего тут пояснять? Помнишь фразу из дешевых пьесок, когда барышня, заламывая руки, пафосно произносит: «ты умер в моих глазах, подлец!». Ну, или нечто подобное.

— Слышал. Ближе к телу, Склифосовский!

— Три дня назад наблюдал вещий сон, в котором промелькнул твой ученик.

— Ты его ни с кем не спутал?

— Обижаешь, Кент.

— Допустим, ты действительно видел Дмилыча. И что из этого? При чем тут долг?

Ведун немного посмаковал кофе, дожевал бутерброд, только затем ответил:

— Знаешь, я давненько ни на кого не строил развернутых прогнозов. Хотя бы потому, что это требует недюжинных усилий.

— Ты сделал прогноз на Дмилыча?

— Это невозможно. Хотя бы потому, что он погиб для системы.

— Так он жив или нет⁈ — Кенту хотелось огреть гостя чем-то тяжелым по башке из-за всех его недомолвок.

Главный вопрос Рулс проигнорировал.

— По одному из вариантов ты с ним отправляешься в Электрическую долину. И этот вариант принесет мне тридцать процентов от твоего дохода.

— Можешь сказать, где его найти?

— Нет. Он же погиб для системы. А вещие сны снятся не каждый день.

— Но ты сказал, что я с ним…

— В прогнозе был лишь ты, однако ж идти в Электрическую долину без такого человека, как Дмилыч, равносильно самоубийству. Согласен?

— С тобой не поспоришь, — согласился Кент. — Но где его искать, если он действительно жив?

— Он твой ученик, Кент. Кому, как не учителю, знать, куда парня забросит?