Нас будто нет

– Сволочь! Ненавижу тебя, чертова псина! – трясущиеся пальцы сжимали сигарету, с губ сорвался отчаянный всхлип, когда в десятый по счету раз я не смогла справиться с зажигалкой.

Я так сильно злилась и ненавидела себя за случившееся, что хотелось просто исчезнуть. Зарыться головой да куда поглубже, чтобы света белого не видеть. Затянувшись сигаретным дымом, подняла глаза на темное небо. Почувствовала, как по виску скатывается слеза, судорожно смахнула ее, попытавшись отдышаться.

Если они схватят Мирона и сделают ему больно, я никогда не прощу себе этого. Сорвавшись на встрече и переживая о собственном самолюбии и гордости, я подставила брата.

– Эй, Гесс! – раздалось за спиной громкое и требовательное.

Из дверей клуба вышел огромный амбал. Лысый и в кожанке. По пути он поднес к губам сигарету, и я заметила татуировки на фалангах его пальцев.

– Я тебе вопрос задал, а ты игнорируешь. Некрасиво так со взрослыми дядями…

Прищур глаз и выражение его лица было в тон голосу – максимально недружелюбным.

– Шел бы ты, дядя…

– Слышал, ты бабки Балашеву везла за брата, а Ворон кинул.

На исчерченном морщинами лице растянулась улыбка, демонстрирующая ряд неровных и пожелтевших зубов. Пытаясь скрыть чувство омерзения от увиденного и хоть на толику унять раздражение, вспыхнувшее в груди, я неспешно затушила сигарету.

С подобными индивидуумами никогда не имею дела, да и братья тоже. Исай всегда чурался подобных бандитов – грязных и невоспитанных, пережитков прошлых девяностых. Но сейчас я готова была принять помощь даже от черта лысого…

– Хочешь что-то сказать, говори сразу.

Сплюнув в сторону, он затянулся сигаретой. Присмотревшись лучше, узнала в нем одного из приближенных Балашева. Пару лет назад у Исая были общие дела с Олегом, так вот на встречу тот и явился с этим мужиком.

Лысый довольно хмыкнул, приблизившись ко мне еще на пару метров.

– Я могу помочь тебе устроить встречу с шефом. Уверен, он не в курсе сегодняшней ситуации.

– И?

Высокий лоб изрезали глубокие морщины, когда он вскинул в удивлении брови.

– Ты о чем?

– Что взамен хочешь?

Тот продолжал молчать, а я начала злиться.

– Только не рассказывай, что помогаешь по старой дружбе с братьями. По указке Ворона Мирона везут в главный дом, вряд ли делает это за спиной Балашева.

– Ворон путает берега, и берет на себя слишком много для заместителя. Твой разговор с Балашевым выгоден не только тебе. Если хочешь успеть до того, как они покромсают твоего братца без ведома хозяина, то нужно ехать.

Доверять кому-то подобному было бы глупостью. Даже внешне этот мужчина вызывал лишь желание отойти подальше. Но судя о тому, что раньше Балашев держал его подле себя, а с приходом Ворона все поменялось, не сложно догадаться, за что лысый точит зуб на последнего, желая поквитаться. Да оно и не мудрено. Холодный расчет, проницательность и полное отсутствие эмоций со стороны азиата ставит его на десяток ступеней выше. Балашев не дурак, и для того, чтобы выйти на новый уровень, который он занимает сейчас, он должен окружить себя подобными Ворону людьми.

Вряд ли данная ситуация станет возможностью снять Ворона с поста заместителя. Даже узнав о его самоуправстве, Балашев лишь сделает тому выговор – не более того. Таким как Ворон простительны подобные моменты. Но я не могла не ухватиться за этот шанс. Уверена, после разговора с Балашевым все встанет на свои места. Ведь именно с ним у Исая действует давний договор невмешательства. Они оба за все время сосуществования в одном городе делили территорию, избегая конфликтов. Мирон подставил нас сильно, вторгшись в дом к сыну Балашеву, но и тот вопрос проще решить сейчас, не ввязываясь в длительную войну.

Спешно затушив сигарету, я с готовностью посмотрела на лысого.

– Поехали.

***

По дороге к имению Балашева я поняла две вещи. 1. Я впала в полное отчаяние, раз решилась лично заявиться к Олегу в дом. 2. Лысого звали Потап, и он жуть как ненавидел Ворона. И сейчас, идя против азиата, я понимала, что обретаю в его лице злейшего врага. Но Ворон сам не оставил мне выбора.

Проехав мимо пропускного пункта и огромного количества охраны, Потап остановился у входа. Переговорив с напарниками, вернулся в машину и рванул к главному входу.

Когда за спиной захлопнулись ворота, буквально захлопнув меня в капкане врага, сердце сжалось в тревоге. Стараясь гнать прочь тревожные мысли, я поспешила выйти из авто. К удивлению, несмотря на огромное количество охраны, снующей по периметру всего двора, здесь стояла абсолютная тишина.

Тем временем успевший оббежать машину Потап галантным жестом пригласил меня к дому. Наигранная вежливость здоровяка раздражала. Я понимала, что в его руках я – орудие, и каждая минута пребывания здесь может стать для меня фатальной.

Пока мы шли по длинным и бесконечным коридорам дома, я старалась ничего не видеть и не слышать. Сконцентрировавшись на дыхании, обдумывала различные варианты развития ситуации.

Как только мы поднялись на третий этаж, Потап резко остановился. Судя по нервно бегающему взгляду и сжатым кулакам – он нервничал.

– Говори все как есть. Не переживай, шеф все рассудит по справедливости.

Захотелось рассмеяться. Он сам-то в это не верит, но боится, что, испугавшись, я сбегу. Пройдя мимо еще одного коридора, мы остановились у высоких двустворчатых дверей. Одна из них была приоткрыта, и когда из комнаты раздался раздирающий душу вой, я застыла.

– Я не специально, Рахим! Это Костя дал задание везти туда товар. Если бы я знал, да я бы ни за что!

Словно там, за дверью не происходило ничего из ряда вон выходящего, Потап толкнул ее и прошел в комнату. Мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.

Это был кабинет. Рабочий стол, несколько диванов, огромные стеллажи библиотеки будто переносили тебя в другую эпоху. Предметы интерьера выглядели роскошно, но их демонстративная пафосность теряла свое великолепие при виде забившегося в углу мужчины.

Его руки были испачканы в крови, наверняка из-за того, что он то и дело стирал багровые подтеки с виска, так упрямо стекающие с раны на его голове. В перепуганных глазах застыло граничащее с безумием отчаяние. При виде нас, он вдруг резко подался вперед, и вцепился пальцами в штанины брюк другого мужчины, возвышающегося над ним.

– Рахим, пожалуйста, прикрой меня! Если Олег Викторович решит, что это я…

Рахим выглядел уставшим. Опустив голову, он посмотрел с досадой на молящего о пощаде. Вряд ли мужчина остался доволен тому факту, что его брюки были так нагло испачканы чужой кровью.

– Артем, я ведь говорил тебе, что рано или поздно ты получишь свое, – раздался поблизости голос Потапа. Довольно хохотнув, он прошел к дивану, и по-хозяйски устроился на нем.

Высокий брюнет не обратил внимания ни на меня, ни на злорадствующего Потапа. Склонившись над ползающим на коленях, он что-то проговорил ему на ухо. А после, толкнув того в стену, выругался и вышел из комнаты. Тишину, воцарившуюся в помещении нарушал лишь жалобный скулеж бедолаги.

– Ну и где шеф твой? Кажется, мы не на ту вечеринку пришли, – от нервов голос звучал слишком низко.

Потап было поднялся с дивана в намерении отправиться на поиски Балашева, но в этот момент со стороны коридора раздался странный звук. Обернувшись, я почувствовала как горло сдавило спазмом от увиденного.

Не знаю, что больше всего пугало в его образе? Волочащаяся клюшка для гольфа, после которой на белоснежном мраморе пола оставался красный след? Или лакированные туфли на его ногах, носки которых орошала кровь, подобно каплям росы, покрывающими бутон цветка на рассвете. На лощеном лице сияла застывшая улыбка. Услышав его шаги, мужчина, сжимающийся от страха в углу, застонал и снова взмолился о пощаде.

Как только Балашев вошел в комнату, сам воздух в помещении стал густым и тяжелым, будто предгрозовое небо. Черный цвет его волос так сильно контрастировал с мертвецки бледной кожей лица, синие глаза горели лихорадочным блеском. Я боялась даже пошевелиться, чтобы ненароком не привлечь к себе внимание.