Страница 1 из 89
Джеральд Даррелл
Рози — моя родня
Филе из палтуса
ПОСВЯЩАЮ ЭТУ КНИГУ МОЕМУ БРАТУ ЛАРРИ, КОТОРЫЙ ВСЕГДА ПООЩРЯЛ МЕНЯ И БОЛЬШЕ ВСЕХ РАДОВАЛСЯ МОИМ УСПЕХАМ
«Этот ребенок ненормальный, набивает карманы улитками!»
«Этот ребенок ненормальный, держит скорпионов в спичечных коробках!»
«Этот парень ненормальный — работать в зоомагазине!»
«Этот парень ненормальный — задумал работать в зоопарке!»
«Этот тип ненормальный, бродит в джунглях, кишащих змеями!»
«Этот тип ненормальный — решил завести свой зоопарк!»
«Этот тип ненормальный — пригласите его к себе, и он поселит орла в вашем винном погребе!»
«Этот тип ненормальный».
Глава первая
Рождение названия
Был один из тех знойных, ясных, безоблачных дней, какие изо всех стран мира только Греция умеет созидать. На оливах стрекотали цикады, и море представляло собой глубокое по тону, живое отражение синего неба. Мы только что не спеша управились с обильным ленчем под корявыми кривыми оливами, которые росли почти у самой воды на одном из прекраснейших пляжей Корфу. Женщины отправились купаться, оставив Ларри и меня наедине друг с другом. Мы лениво возлежали на песке, задумчиво передавая из рук в руки огромную бутыль в оплетке, с отдающим скипидаром греческим вином. Пили молча, предаваясь размышлениям. Ошибается тот, кто думает, что писатели при встрече сыплют остроумными шутками и игривыми замечаниями.
— Хорошее вино, — произнес наконец Ларри, неторопливо наливая себе стакан. — Где ты его брал?
— Купил у человечка, который держит лавку в одном из переулков возле площади Святого Спиридона. В самом деле хорошее вино, согласен?
— Отличное. — Ларри посмотрел вино на свет, оно отливало поблекшим старинным золотом. — В последней бутылке, которую я брал в городе, было нечто по виду и на вкус похожее на ослиную мочу. Наверно, это и впрямь была моча.
— Я буду проходить там завтра, — сказал я. — Могу взять для тебя бутыль, если хочешь.
— М-м-м, — отозвался Ларри, — возьми две.
Утомленные глубокомысленной беседой, мы наполнили стаканы и снова погрузились в молчание. Остатки нашей трапезы привлекли муравьев. Черных, крохотных, суетливых и длинноногих, крупных, рыжих, с торчащим наподобие зенитки жалом. По коре оливы, к которой я прислонился, ползали рои причудливых гусениц. Маленькие пушистые твари, смахивающие на уродливых грязноватых белых медведей.
— Над чем ты работаешь сейчас? — справился Ларри.
Я удивленно посмотрел на него. У нас было неписаное и невысказанное правило: во избежание раздоров и вульгарной брани никогда не обсуждать друг с другом то, что мы называли Нашим Творчеством.
— Как раз сейчас — ни над чем, но вообще-то кое-что задумал. По правде говоря, мне подсказала одну идею твоя книжка «Spirit of Place».
Ларри иронически фыркнул. В «Spirit of Place» вошли его письма друзьям, тщательно собранные и изданные нашим старым другом Аланом Томасом.
— Не понимаю, какую идею она могла тебе подсказать, — заметил Ларри.
— А вот подсказала. Я подумал о том, чтобы составить своего рода сборничек. У меня накопилась уйма материала, которому не нашлось места в моих книгах. Вот я и решил собрать все вместе под одной обложкой.
— Отличная мысль, — заключил Ларри, наливая себе еще вина. — Никогда не давай пропадать хорошему материалу.
Он снова поднял стакан, любуясь цветом вина. Потом посмотрел на меня, и в глазах его зажегся озорной огонек.
— Знаешь что, — сказал он, — назови-ка свою книгу «Fillet of Plaice».
Я так и сделал.
Глава вторая
Мамин праздник
Лето на Корфу выдалось на редкость долгое и жаркое. Несколько месяцев вовсе не было дождя, от восхода до захода с выцветшего неба лились на остров жгучие лучи. Нестерпимая жара всё пекла, всё иссушила. Нелегко далось нам это лето. Радушный Ларри наприглашал в гости кучу своих друзей, представителей творческой интеллигенции. Они прибывали такими косяками, что мама была вынуждена дополнительно нанять двух служанок и почти все время проводила в нашей огромной, темной подвальной кухне, перебегая от одной плиты к другой, чтобы накормить полчища драматургов, поэтов, писателей и художников. Теперь наконец мы проводили последних гостей, и наше семейство отдыхало на балконе, попивая холодный чай и созерцая тихое синее море.
— Ну слава Богу, все, — сказала мама, отставив чашку и поправляя очки. — Право, Ларри, дорогой, не приглашал бы столько людей. Никаких сил не хватает.
— А все потому, что ты плохой организатор, — возразил Ларри. — Они же все готовы были тебе помогать.
Мама сердито уставилась на него.
— Как ты представляешь себе такую толпу помощников в моей кухне? — спросила она. — Вспомни, что творилось в столовой, не хватало еще, чтобы они путались у меня под ногами там внизу. Все, остаток лета я хочу провести спокойно, абсолютно ничего не делать. Я выбилась из сил.
— А тебя никто и не просит что-нибудь делать, — сказал Ларри.
— Ты уверен, что никого больше не пригласил?
— Насколько помню — никого, — небрежно ответил Ларри.
— Смотри, если все-таки кто-нибудь появится — пусть останавливается в гостинице. С меня хватит.
— Что ты так кипятишься, — обиженно произнес Ларри. — Такие все были чудесные люди.
— Тебе не надо было готовить для них, — сказала мама. — Не хочу больше видеть эту кухню. Мечтаю о том, чтобы уехать куда-нибудь подальше отсюда.
— Отличная идея, — заметил Ларри.
— Ты о чем? — поинтересовалась мама.
— О том, чтобы уехать отсюда.
— Уехать куда? — насторожилась мама.
— Как насчет того, чтобы отправиться на материк на катере? — предложил Ларри.
— Прекрасная мысль, видит Бог! — воскликнул Лесли.
— Правда, здорово! — подхватила Марго. — Давай, мама, так и сделаем. О, я знаю, что мы сделаем! Отправимся туда, чтобы отпраздновать твой день рождения.