Страница 8 из 20
На следующий раз мы углубились в лесополосу и удалось подстрелить олешку, что позволило самим отъесться и заготовить впрок. Я просто нарезал мясо полосками и заморозил, выставив мешок наружу. Ничего продавать не стали, нам самим пригодится в дороге.
Да, мы собрались сваливать из этого захолустья под гордым названием Зелёный – Центр.
Уже два дня у нас в городке формируют караван на юг.
Грузовики внешне напоминают знакомые мне. Только кабины имеют округлую форму и колёса-дутики, огромного размера, приспособленные для бездорожья по снегу. Я сразу как узнал побежал на площадку, где стояли машины и, найдя замещающего карго, купил два билета и место под багаж.
Это обошлось мне в 1050 кредов. Понятно, что Мор со мной. Я это даже не спрашивал у него, и так понятно. За последнее время парнишка привязался ко мне. Когда он понял, что я взял ответственность за него, то буквально прилип ко мне, как к мамочке. Поначалу меня это раздражало, а сейчас привык всё время присматривать за ним, как бы не попал в историю.
Парень хороший, не ленивый. Исполнительный и как у всех немножко аутистов у него получается выполнять мелкую монотонную работу. Но и силёнок у него не меряно. Он мог спокойно поднять вес в 100 кг и даже присесть с ним, и это без всякой подготовки.
Отправление завтра, а сегодня мы заканчиваем сборы. Наша новая тележка плотно забита всем накопленным здесь. Тут и разборный небольшой мангал и старый сварной, тут инструмент и припасы. На себе понесём только рюкзаки с самым необходимым. Последними я уторкал в багаж два ящичка с боеприпасами. Выкупил в магазине остатки, больше у него нет. Поэтому несмотря на дороговизну я выложил три сотни кредов за полторы тысячи патронов. Уверен, что такие там наверху будут продавать в десять раз дешевле, но выбора то нет. Патроны я упаковал в непромокаемую ткань и убрал в серёдку. В рюкзаке пристроена сотня на первое время.
В отличии от Мора я спал плохо. Предстоящая дорога заставляла меня судорожно подрываться, я переживал, что-то забуду нечто важное.
Утром встали рано, в темноте. Разогрел нечто похожее на чай из местных трав, с трудом затолкал в рот бутерброд. Прожевал и посмотрел на напарника.
Мор улыбается и добивает второй сэндвич с мясом. Лицо беззаботное, только пасёт мои эмоции.
– Ладно, дружище, посидим на дорожку.
Сели и тут же встали, я подобрал у двери свёрток с едой на первое время и сунул его в своё рюкзак. Тот уже раздулся как шарик, ни ничего, тут недалеко топать.
По снежку Мор пёр с тачкой как трактор. Подойдя к площадке, где загружались грузовики, он только разогрелся.
Неулыбчивый старший конвой показал нам место в предпоследнем грузовике. Там стояли в кузове по деревянной лавке вдоль обоих бортов. Довольно неудобно сидеть. Я занял места ближе к кабине, всё меньше дуть будет. Нашу тележку загрузили в грузовик, идущий последним, он чисто грузовой. Всего пять машин. Кроме нас залезли ещё семь человек. В принципе мы разместились свободно.
Не было слышно звука заведённого двигателя, машина просто дёрнулась и поехала. Значить стоят электродвигателя, а зарядка наверняка сменой топливных картриджей.
Благодаря хорошей подвеске и большим колёсам, а также снежному покрытию зимника нас почти не трясло. Мы как-то подложили под задницу и спину мягкие вещи и даже смогли уснуть.
Остановка ближе к обеду заставила нас быстро спрыгнуть вниз и сбегать к кустику. Местность немного изменилась, стала более холмистая и появились высокие деревья, покрытые хвоей. Я даже подошёл и потёр пальцами иголки. Да, знакомый запах.
Размяв ноги, мы вернулись и сразу караван тронулся. Наши попутчики тихо переговаривались, кто-то проголодался и начал обедать. Ну, самоподогревающимися пайками нас не удивишь. У меня припасено 30 штук на всякий пожарный. Они имеют очень слабый запах и такой же вкус.
Мне доводилось пробовать офицерские пайки. Те да, вполне съедобны. В них даже входит нечто вроде фруктового джема.
А то, что едят наши попутчики, не вызывает аппетита.
Заметив, что Мор зашевелил носом я спросил, – Мор, будем обедать?
Ну да, этот всегда готов. Жалко, что нельзя сейчас разогреть мясо. У меня есть таблетки типа сухого спирта. Ну да ладно, полрюкзака сэндвичей забацал, как раз для подобного случая.
Надо было видеть реакцию попутчиков. Они уже успели умять свои пайки и готовились продолжить кемарить. Но разнёсшийся по закрытому кузову запах заставил их любопытно вытянуть шеи.
Да, моего напарника можно выставлять в рекламе моей продукции. Он так аппетитно уминает свой бутерброд, что даже я проникся. Народ злобно сверкнул глазами и надвинул шапки поглубже.
С нами ехали три компании. Они держались обособленно.
Три мужика средних лет и явно объединённых общим делом. Может старатели какие. Потом странная парочка лет. Парнишка молодой, лет двадцать пять. И женщина старше, явно под сорок. Меня заинтересовал их статус. Учитывая современную медицину, она свободно может оказаться парню мамашей или даже бабушкой. Но позже понял, что они именно пара. Парень втихаря тискал тётку, шаря у нее под курткой, а она улыбалась и отталкивала его руку.
Ещё одна парочка была мне более понятна. Пожилой мужик с пацанчиком лет десяти. Дед он ему или сопровождающий – не важно.
Но когда пацан подсел к нам с любопытством посмотрел на то, как остатки исчезают в моём рту, я отломил кусочек и протянул ему.
Понравилось, что тот взял вежливо, поблагодарил и осторожно попробовал языком. Распробовав, быстро проглотил, что вызвало у меня улыбку. Это от того, что у мальчика была при этом забавная мордашка. А потом я не общался здесь с малышами. Очень их мало здесь, видел издалека. А тут любопытный ребёнок задаёт такие же вопросы.
После вопроса мальчика, – а что он ел, – я перехватил настороженный взгляд его сопровождающего. Тот, заметив мой взгляд, подсел к нам:
– Вы извините внука, он ещё маленький. Даник, иди ко мне.
Так как ехать ещё долго, а при этом ещё и скучно, у нас завязался разговор. То, что ребёнка зовут Дан, я понял, а вот его дед представился Нисоном. Они возвращаются домой, где мужчина и проживает.
Потихоньку мы разговорились. Оказывается, на севере есть небольшой космопорт с техническими комплексами, где работали родители Даника. Там произошла производственная авария и ребёнок остался сиротой. Пожилому мужчине, которому оказывается почти две сотни лет, и который жил один, пришлось переться за тысячу километров за внучком.
Чем он толком занимался я не понял, что-то техническое. О себе я рассказывал только то, что связанно с планетой. Да и так понятно, что я зэк и попал сюда не по собственной воле.
Вообще на планете четыре категории населения. Кроме зэков и сотрудников корпорации имеются хуманы, которые оказались на планете в различные периоды, то есть ранние колонисты, которые, по сути, свободные люди, а фактически живут в тех же условиях что и мы, разве что не имеют вживлённого чипа. А ещё есть аборигены, этих я видел несколько раз, но только издалека. По телосложению похожи на нас, но поговаривают, что физические отличия имеются. Если все, включая старых колонистов говорят на общем языке, то аборигены имеют свой уникальный. Что отличает их от остальных, это то, что они даже в приличные морозы спокойно расхаживают в лёгкой одежде.
На ночёвку остановились, съехав в небольшой распадок. Караванщики привычно расставили машины в линию, а сами быстро поставили настоящую юрту. Ну это была палатка из плотной ткани приличного размера на приличную компанию. Я сразу начал мечтать о такой. Нам же спать придётся в кузове машины в спальниках.
Я отправил Мора с топориком за дровами. Не знаю, чем ужинали караванщики в своей юрте, мужское трио испарилось, вполне вероятно присоединились к караванщикам. Разновозрастная парочка уединилась в нашем кузове, видимо парнишке невтерпёж, а Нисон с внучком с интересом смотрит как я развожу огонь. Привычно поставив щепки шалашиком, я внутрь положил таблетку с горючим. Зажигалок как таковых тут нет, но мне повезло купить фонарик с опцией воспламенения. Вот этой функцией я и пользовался.